Вернуться 2 - Альберт Кириллов

Если бы не успел, то их могли утащить куда-нибудь, где сделали бы с ними всё что угодно. Так ещё и подстрелить могли. Из-за этого вчера пришлось принимать в себя пули, чтобы тот урод не подстрелил девчонок. Ну ничего, с такими повреждениями, которые он ему нанёс, тот до конца жизни вряд ли что тяжелее ложки поднять сможет.

Капитан, который сегодня дежурил на мостике, и рулевой, изумленными глазами смотрели, как молодой парень будто летал над палубой, еле касаясь её ногами, а потом опять взметался в воздух. Во все стороны мелькали ноги и кулаки. Иногда казалось, что в воздухе находятся одновременно несколько человек.

Под конец тренировки Герман со всей дури врезал в палубу кулаком, так что пошел звон…

Он слизнул с костяшек кровь… Резкая боль в разбитых костяшках и лопнувшей коже более-менее привели его благодушное настроение.

Сменившийся позже рулевой из любопытства подошел к тому месту, где остался кровавый отпечаток от кулака и увидел, что в металле имеется отпечаток от кулака…

— Добрый день, Герман, — Иван Сергеевич попался ему навстречу, когда Герман возвращался в каюту, сняв с себя футболку, пропитанную потом.

— Доброе утро! Как вы?

— Спасибо, вчера вспомнил молодость, — он показал пальцем на чуть припухшую скулу и наливающийся синяк.

— Ну да, хорошо погуляли, — посмеялся Герман. — Вы размяться?

— Нет, воздухом подышать.

— Ну хорошо, а я в душ.

Иван Сергеевич изучающим взглядом смотрел в спину молодому парню. Пока они вчера бежали, ему было не до просмотров кого-либо, а вот когда оказались на теплоходе, то ему показалось, что на футболке у Германа в районе груди два или три пулевых отверстия.

Если в него попали, а выстрелы Иван Сергеевич хорошо слышал, то как он добежал до теплохода? Пневмоторакс вывел бы его из строя очень быстро, но он добежал. И потом во время вечерней пьянки, не было заметно, что его что-то беспокоит.

Только вот сейчас, когда они стояли лицом к лицу, Иван Сергеевич вроде бы незаметно, но внимательно рассмотрел обнаженную грудь парня. Ничего! И как так может быть? Может возраст и зрительное восприятие его начало подводить? Но ведь была кровь, это он точно помнит. Хотя она могла быть кровью тех, кого он избил.

* * *

— Алкота! Боже, с кем я живу?! Почти жена, при почти муже, бухает, как не в себя… Всё, пойду поплачу в уголке, — встретили еле разлепившую глаза Настю слова Германа, который тут же принял позу роденовского «Мыслителя» и сидел с задумчивым видом на кровати.

— Ой! Как головка бобо… — она приложила руки к лицу. — Я плохо себя вела, да?

— Ужас, просто ужас! Пыталась спрыгнуть с теплохода и вплавь добрать до Казани, чтобы всем обидчикам морду набить. Наталья хотела плыть с тобой, еле остановил вас, — он прикрыл рукой глаза, будто находясь в скорби…

— Ой! — Настя не знала куда её деться, после таких откровений.

— Ха-ха-ха… Доверчивая, ха… — он стащил с кровати изумленную девушку, легко донес до санблока и поставил на пол.

— Я вернусь, гад! — возмущенная Настя, понявшая, что её опять «развели», и очень сильно хотевшая отмутузить эту ехидну, но тут жидкость, выпитая вчера, резко напомнила её о себе, так что она быстро захлопнуть дверь туалета за собой.

Пыхтящая, но изредка ойкающая от головной боли, Настя наконец выбралась из душа, после чего они отправились на завтрак. Остальные пьющие дамы не появились. Выползли только к обеду с красными глазами и опухшими лицами, что сильно веселило Германа. И он язвительно комментировал каждую болезненную гримасу с их стороны.

Последующие дни до Перми прошли спокойно, правда ему эти шебутные чучундры, надоели хуже горькой редки, т. к. таскалась за ним как хвостики, будто боясь выйти из-под его защиты.

Портя ему нервы и будоража Настю, которая потихоньку капала ему на мозги, чувствуя себя не очень уверенно рядом с этими «светскими львицами».

Прибытие 26 августа в родной город Герман воспринял как манну небесную. Освободившись наконец от этого дурдома. Зарекшись в ближайшие годы плавать на теплоходе.

«М-да, а ведь в прошлый раз такого геморроя не было!» — поездку в прошлой жизни он вспоминал потом многие годы, мечтая съездить ещё раз. А вот теперь надо десять раз подумать, на будущее…

Встречали бурно, счастливо, с подозрительным взглядом тестя, который очень внимательной смотрел в глаза своей кровиночки, явно пытаясь понять — тронул Герман его маленькую девочку или нет.

Как-то не обговаривал он с мамой своё прибытие, а она неожиданно явилась к приходу теплохода. Теперь оценивающе смотрела на Настю, как уже на будущую жену сына. Ну и на будущих родственников смотрела как на будущую родню. Вроде все будущие родственники остались довольны смотринами друг друга.

Настя со вздохом попрощалась с Германом:

— Буду скучать, мне будет ночью очень грустно без тебя, — и незаметно для всех куснула его за ухо, и тут же тихо взвизгнула, т. к. Герман не остался в долгу — щипнув её бедро.

Потом распрощались и разъехались по домам.

Интерлюдия

В одном из номеров гостиницы в Перми, человек дождался, когда позвонит портье и сообщит, что его могут соединить с заказанным ранее телефонным номером.

Разговор начался с абонентом на другой стороне на иврите:

— Ярон, это Иаков… Из Перми, знаешь такой город?.. Ну и молодец. Я тут с очень интересным мальчиком столкнулся, мы с ним на одном теплоходе плыли. Удивил он меня тем, что хорошо знаком с системой Ими Сдэ-Ор (Крав мага). Так вот, он завалил меня на раз-два.

— Тебя? Эксперта? (инструктор высшего уровня подготовки). Владеющего черным поясом 13-го уровня? Ты там совсем что ли расслабился на своей бывшей родине? — отвечал ему Ярон Зайдин, один из бывших сотрудников отряда специального назначения Дувдеван АОИ, а теперь помощник атташе Израиля в России.

— С техникой у него так себе, но вот Эйяля (ученик основателя системы Крав мага) он бы тоже сделал.

— … Какой интересный мальчик! — не сразу ответил ему Ярон. — Хочешь узнать кто он, и кто его этому научил?

— Ви таки правильно излагаете мою мысль, уважаемый.

— Давай данные, но сам понимаешь, что даже сейчас это будет не так просто. И зачем тебе это вообще? Ну научил кто-то, ну сильный боец и что?

— Просто очень мне это интересно, — на сдавался Иван Сергеевич.

— Хорошо, только для тебя, — тяжко вздохнул Ярон, поняв, что Иаков не отвяжется. — Хотя лучше бы делом своим непосредственным занялся, а не всякой ерундой.

Сентябрь 1998 года

Дефолт широко «шагал» по стране,