Лорд Дракон - Сюзан Робинсон

— Воюем. Вот что мы делаем. Постоянно.

— Вероятно. Но немногие рыцари стали бы терпеть то, что выносит от тебя де Валенс, и радоваться предстоящим битвам в будущем. Нет, не возражай мне. Де Валенс — замечательная партия, такая, на какую я никогда и не рассчитывала, особенно для тебя, моя своенравная, вспыльчивая, маленькая фурия. Никогда не думала, что ты сможешь найти себе пару после Эдмунда Стрэйнджа, и только по этой причине согласилась отправить тебя в монастырь. Теперь поторопись и смени платье. Ты же не хочешь ужинать с Грэем де Валенсом в таком виде?

— Так, так, так, сестричка. Что теперь скажет Иоланда, ведь ты определенно украла у неё возлюбленного?

— О, Лодин, — ответила Бертрада. — Джулиана не стала бы красть. Иоланда уже отказала ему.

Глаза Джулианы расширились, когда она посмотрела на мать и сестер. — Ты… я не…Гром Господень, вы все сошли с ума!

Шум заставил обернуться, и она увидела спускающуюся по ступеням фигурку. На сей раз Джулиана безмолвствовала, пока Иоланда с бледным лицом медленно направлялась к ней. Прижав к груди счетную книгу, девушка остановилась перед Джулианой.

Стиснув пальцы, Джулиана начала было, запинаясь, бормотать какие-то извинения, но её недавний приступ ярости, казалось, избавил Иоланду от гнева на де Валенса. Иоланда наклонила голову и подняла руку, чтобы остановить поток объяснений Джулианы.

— Это не твоя вина, Джул. Теперь я это знаю. Что-то в твоем характере притягивает сэра де Валенса. — Она вздохнула и попыталась улыбнуться. — К тому же, милорд де Валенс становится скучным. Он никогда не хочет играть в игры и не желает танцевать так долго, как я того хочу. Я отказала ему. Прими его предложение. Ссорясь с тобой, он становится таким забавным.

Ошеломленная, Джулиана отступила от Иоланды.

— Забавный! Гром небесный, ты такая же сумасшедшая, как и все остальные.

Она бросилась вон из кладовой, и, взлетев вверх по лестнице, выбежала прочь из Нью-Холла. Джулиана чуть было не врезалась в Элис, несясь как ошпаренная по двору в старую башню.

— Госпожа, я везде вас искала. — Служанка пошла рядом с ней, размахивая носовым платком. — Ох, я ужасно устала. Апчхи!

— Что еще? — резко спросила Джулиана.

— Длинный Том снова выпил лишку эля. Он не прекращал пьянствовать с тех пор, как начался этот турнир, а теперь его жена говорит, что у него жар и ужасная головная боль.

— Это Божья кара, без сомнения. Пошли! Я должна переодеться и взять сундучок с лекарствами, и ещё нам необходимо захватить немного вербены из комнаты с травами.

Длинный Том был пьяницей, но Джулиана все равно была готова молиться на него, раз уже его состояние избавило её от вынужденного пребывания в замке, когда атмосфера так накалилась. Сегодня вечером это несчастье было ей на руку, так как длинный Том жил в деревне Уэллсбрук возле мельницы. Она сможет задержаться там по делам, пока все не улягутся спать, и ей не придётся лишний раз встречаться с де Валенсом. Ей нужно время, чтобы побыть одной и найти способ спастись от его безумных планов на неё.

Лишь поздней ночью Джулиана вернулась в свою комнату и отослала Элис спать. Длинный Том оказался не единственным сельским жителем, страдавшим от последствий турнирных празднований. Её позвали ещё к трём мужчинам, а также к жене мельника и дочери косаря. Заботы о других отвлекли её от собственного затруднительного положения.

Джулиана устала, но никак не могла заснуть, — она по-прежнему была смущена и полна опасений, так же, как и тогда, когда впервые услышала, что де Валенс изъявил желание жениться на ней. Зная, что заснуть всё равно не получится, Джулиана надела плащ и направилась в кладовую с травами. Там она занялась записями, которые собирала о каждой имеющейся в хранилище траве. Она научилась ремеслу врачевания у своей матери, а также от брата Клемента и матушки Джоан из деревни. Никто никогда не задумывался о том, чтобы сделать опись всех трав, способов их приготовления и применения, но Джулиана намеревалась восполнить этот пробел.

При свете огарка она начала перечитывать свои записи. «Левкой используется при трудных родах и водянке». «Полынь горькая вместе с валерианой хороши при бурлении в животе и успокаивают сердце». «Мята болотная находит применение во многих случаях: при насморке, кашле, желудочных недомоганиях и зудящих нарывах».

— Вот кто он, зудящий нарыв, — пробормотала она себе под нос. — Подлый негодяй заменил Иоланду мной, как будто мы пешки на шахматной доске.

Джулиана отложила записи. Она сидела на табурете около рабочего стола. Облокотившись о столешницу, она уткнулась лицом в ладони.

— Почему? Почему он так себя повел?

Никогда прежде Джулиана не была столь сильно озадачена. Грэй де Валенс мог жениться на любой из самых красивых и знатных женщин. Она видела, как смотрели на него девицы и дамы постарше, как трепетали и вздыхали лишь от одного его взгляда. Стоило ему войти в комнату, Лодин тут же выгибала спину и начинала мурлыкать. Однажды он разговаривал с Ричардом и, заметив Элис, улыбнулся ей. Джулиане довелось услышать красочное описание того, какой эффект произвел этот знак внимания на служанку:

— О-о-о-о, госпожа. Он взглянул, и у меня подогнулись колени, правда. Я чуть не рухнула вперёд. Мне казалось, что мои внутренности превратились в растопленное масло.

Чего такой притягательный, чувственный мужчина мог хотеть от неё? Только одного — очередной связи, которыми был известен при дворах Франции, Аквитании, Бургундии и Англии. Да, именно этого. Он как раз и собирался соблазнить её, когда вмешался отец. Он был ловким обманщиком и попытался одурачить и её, и Хьюго. Без сомнения, в тот момент он понял, что проще всего согласиться с требованиями Хьюго. Таким образом, он воспользуется ею, чтобы удовлетворить свою похоть, а позже придумает какой-либо повод, чтобы избавиться от неё.

Джулиана подняла голову и вздохнула. Она смотрела на пламя свечи. Вероятно, чтобы избежать женитьбы, он воспользуется тем же поводом, что и Эдмунд. Если Грэй де Валенс открыто отвергнет её… Снова спрятав лицо в ладонях, Джулиана застонала. Она не вынесет этого во второй раз. Она пыталась забыть ту сцену в спальне Нью-Холла, забыть тот взгляд, который смотрел на нее, как на прокаженную. И вновь почувствовала дурноту и почти одновременно подступившие жар и холод. Нет. Лучше умереть, чем снова быть опозоренной перед всем миром.

От такой перспективы сжалось сердце, а к глазам подступили слезы. Джулиана всхлипнула от боли и страха. Она хотела убежать прочь, в холмы, где смогла бы выкопать себе глубокий туннель и схорониться там, подобно больной крысе.