На линейном крейсере Гебен - Георг Кооп

6 часов вечера. Приказ следовать к выходу в Черное море! “Гебен” медленно движется по Босфору. Вновь мы идём против течения. Но сегодня все же другое чувство. Не прогнать глупые мысли о пробоинах – но внешне они незаметны. Горделиво корабль идет вверх по проливу в Черное море. Мягкое сияние вечернего солнца ложится на воду, вокруг удивительно спокойно, в вечерней тишине простирается единая нескончаемая поверхность.

Держим курс на восток. Перед нами, словно пара верных псов, два миноносца с тралами. Нельзя получить еще одну пробоину. 4 часа мы идем таким образом в сгущающейся ночи. Наверху спокойно и ярко мерцают южные звезды. Около 10.30 вечера мы останавливаемся у Килии на анатолийском побережье и отдаём якорь. С лязгом он устремляется в глубину. Теперь миноносцы начинают свою дикую пляску вокруг лежащего без движения “Гебена”. Зигзагообразно они носятся вокруг корабля – защита против вражеских подводных лодок! Ставятся противоминные сети. Повсюду ведётся бдительное наблюдение за врагом. Кажется, что из ночной тиши вот вот вынырнет что-то зловещее.

Что же всё это должно означать? Невыносимое волнение, словно парализуя, давит на нас, буквально сковывая все конечности. Тяжело сердце бьётся, нервы напряжены до предела.

Так как это выход на смертельно раненном корабле, нас достаточно редко волнует что-то постороннее. Так проходят тревожные часы, нескончаемо тянутся минуты. Как же медленно может ползти время! Мы по-прежнему стоим без движения, как если бы мы ждали чего-то неопределенного. Ночь подходит к концу. Но ничего не происходит. Затем на востоке светлеет небо. Наступает утро – тут уже море становится неспокойным! Пенистые гребни зло пробегают по такой тихой прежде водной поверхности, а мы с нашими повреждениями здесь в открытом море! Только бы всё это окончилось благополучно.

Вскоре раздается команда: “Противоторпедные сети убирать, с якоря сниматься!”. Это звучит как спасение. Прежде чем море станет штормовым, “Гебен” снова найдет пристанище в тихих водах. Мы продвигаемся по направлению к Босфору. Уже светло, когда мы заходим в пролив и вскоре снова стоим в тихой бухте Стения. Каждый облегченно вздыхает. Что должен был значить этот странный поход? Вечером – в открытое Чёрное море, там ночь на якоре, а теперь снова обратно в порт! Непонятно. Это было демонстрацией? Русские или англичане прослышали о наших тяжелых повреждениях? Должен ли был “Гебен” им показать, что он всё ещё боеспособен?

Возникают различные вопросы. Наконец мы говорим себе, что этот поход был предпринят по очень важным обстоятельствам. Возможно, несмотря на строгий приказ молчать, враг пронюхал, что “Гебен” нарвался на мины? Ни один посторонний человек не должен был и не мог знать, как обстояло дело, как тяжело был повреждён “Гебен”. Но после того как мы с поврежденным корпусом находились в течение 14 часов в Черном море, враг, должно быть, уже принял все слухи за болтовню. Итак, “Гебен” все же не повреждён, – будут теперь думать они. Где это видано, чтобы военный корабль с подобными повреждениями, принявший 2000 тонн воды, покинул бы базу и направился в море сражаться!

Постановка противоторпедных сетей

“Сражаться до последнего!”

Только бы кессоны изготовили побыстрее, чтобы мы могли начать ремонтные работы и “Гебен” вновь восстановил бы свою боеспособность – это наша ежедневная молитва. Но всё это тянется уже очень долго, вдвойне дольше, чем мы с нетерпением ожидали.

Наконец великий день настал. Взволнованно мы смотрим, как два могучих чудовища буксируются в тихой воде Стенийской бухты – это наши кессоны. Ранним утром 18 марта они будут доставлены к борту “Гебена” по одному с каждого борта. Затем они будут затоплены, медленно они погружаются в глубину, цепи держат эти колоссы, и вот они уже крепятся к бортам нашего корабля. Водолазы в воде, они устанавливают кессоны точно в районе пробоин. Один кессон уже установлен. Теперь вода снова откачивается. Неплотно прилегающие места между корпусом корабля и стенкой кессона водолазы тщательно заделывают пенькой.

Свободные от вахты матросы стоят на палубе и наблюдают за этой интересной работой. Прежде всего мы рады, что “Гебен” снова скоро будет отремонтирован и с прежними скоростью и боевым задором сможет выйти в Чёрное море. Как это было при нашей ночной вылазке в район Килии, с двумя пробоинами в днище, в случае реальной опасности мы бы далеко не ушли. Две башни вышли из строя, что сильно снизило нашу боеспособность, а о недостаточной скорости нечего и говорить. Счастье ещё, что русские не застали нас в таком состоянии, – думаем мы. Кто знает, вернулись бы мы вообще в нашу Стенийскую бухту. Теперь всё снова будет в порядке. И нам не нужно рисковать жизнью, когда мы пойдём в море.

Медленно кессон погружается в глубину

Наверное, сейчас 11.30, и тут приказ неожиданно завершает наши наблюдения. Радисты должны идти в радиорубку. Где- то таится опасность. Тем временем я сдал экзамены и назначен, как достаточно хорошо изучивший свои обязанности, вахтенным радистом. Итак, вниз в радиорубку. Мы, несколько матросов, исполненные ожидания, спускаемся вниз. В радиорубке по присутствию офицеров мы сразу замечаем, что, вероятно, произошло что-то особенное. Неожиданная новость пришла уже рано утром. “Бреслау”, который находился в Черном море, доложил об успешном выполнении обстрела торпедного полигона и заводов в Феодосии. На берегу большие разрушения.

Это случилось уже несколько часов назад, к чему это должно теперь привести? Случилось ли что- нибудь с “Бреслау”? Наткнулся ли он на вражеские корабли, с которыми вступил в бой? Скоро это тоже выяснится. Англичане вместе с французами во второй половине дня показались перед Дарданеллами и открыли огонь по береговым батареям. Но на этот раз, кажется, дело обстоит серьезно. Союзники замахиваются для предстоящего сильного удара. По поводу этого не остается сомнений. 18 линкоров, лёгкий крейсер и тральщики, окруженные многочисленными миноносцами, прорвались в Дарданеллы и начинают неслыханной силы обстрел.

Радиостанция Чанак постоянно поддерживает связь с пароходом “Генерал”, на котором находится наш адмирал, который вынужден очень часто бывать в Константинополе. Наш старый знакомый стоит теперь в Золотом Роге за новым Стамбульским мостом. Мы на “Гебене” перехватываем радиограммы, направленные “Генералу”, и дешифруем их. Это наша основная задача. Таким образом, мы теперь узнаем, что происходит в Дарданеллах.