Время жить. Трилогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

После того, как автобус, преодолев двести метров за десять минут, завернул за угол, Билон увидел причину задержки. Перед мэрией имела место демонстрация, и шеренги полицейских в шлемах и с прозрачными пластиковыми щитами, а также полицейские автомобили почти полностью перегородили проезжую часть.

Делать было нечего, и Билон с интересом наблюдал за демонстрантами. Среди них были видны и женщины, и подростки. Везде были эмблемы Движения за демократию – солнце в сложенных чашей ладонях, ветер колыхал плакаты и транспаранты.

Автобус понемногу подобрался совсем близко, и Билон мог легко читать надписи на транспарантах: "Нет увольнениям!", "Да здравствуют свободные профсоюзы!", "Требуем пособий по безработице!", "Медицинские страховки!" и наконец, самый маленький: "Мэра в отставку!"

Билон улыбнулся. Он, в принципе, разделял взгляды демонстрантов. Любой горданец мог быть в любой момент уволен с работы без каких-либо объяснений, а расходы на медицину были почти всеобщим предметом беспокойства. У Билона, например, страховку оплачивала редакция, но она касалась только профессиональных заболеваний. Случись, ему, например, сломать ногу, поскользнувшись на лестнице в собственном подъезде в выходной день, лечение надо было бы уже оплачивать самому, выложив при этом полторы месячных зарплаты. Или – вторая возможность – покупать полную страховку, которая обойдется в четверть зарплаты. Ну и конечно, всем в городе было известно, что мэр – вор и взяточник.

Неожиданно все пришло в движение. Откуда-то вынырнула большая группа молодых парней в коричневых, черных или темно-зеленых рубашках, вооруженных дубинками и велосипедными цепями. Широким фронтом они атаковали демонстрантов. Площадь огласили стоны и крики. Билон, отшатнувшись, поискал глазами коллег-телевизионщиков, но их не было. Полицейские, охватившие площадь полукольцом, не двинулись с места. Билон видел, как из толпы вырвался лысоватый человек с окровавленным лицом, преследуемый двумя в черном. Он добежал до шеренги щитов, пытаясь скрыться за ними, но один из полицейских сильно толкнул его обратно. Человек упал. Двое в черном начали с размаху пинать его ногами.

Однако паника в рядах демонстрантов длилась недолго. Женщин и детей спрятали в глубине толпы. Вперед выдвинулись молодые мужчины, вступившие с нападающими в рукопашную. В ход пошли палки от транспарантов, кто-то из нападавших упал. Атака захлебнулась.

И тут наконец вмешалась полиция. В демонстрантов полетели бомбы со слезоточивым газом. Шеренга щитов пришла в движение, вклиниваясь между дерущимися. Было видно, как парни в темных рубашках беспрепятственно убегают в сторону Центрального парка, а полицейские заламывают руки и избивают демонстрантов, посмевших дать отпор нападавшим.

Чем все закончилось, Билон так и не увидел. Автобус наконец-то вырвался из пробки. Салон заполнили возмущенные голоса.

– Какой ужас! – говорила средних лет женщина, стоявшая рядом с Билоном. – У меня же сын хотел пойти на эту демонстрацию. А я как знала, не пустила. И больше никуда не пущу! Куда только полиция смотрит?!

– А видно, куда она смотрит, – зло бросил пожилой мужчина, сидящий через проход. – Это же Союз "Возрождение", говорят, у них вся верхушка городской полиции в почетных членах. Нет, они совсем распоясались.

– А все-таки молодцы те, из Движения, – вставил юноша, сидящий рядом с пожилым. – Дали им жару! Классные ребята. Я на прошлых выборах за них голосовал.

– Ну, у вас это, наверно, можно было, – погрустнел пожилой. – А у нас захожу в участок, а там двое таких мордоворотов. Ну что, говорят, мол, пройдешь в кабину или здесь проголосуешь? Я и поставил крестик за Демпартию центра.

– А им что, их власть, их и сила, – вздохнул кто-то позади.

– Но все равно, такого еще никогда не было, – все никак не могла успокоиться женщина рядом с Билоном.

– Значит будет, – мрачно заявил пожилой. – Видать, совсем худые времена настают.

Желающих продолжать дискуссию не нашлось. Промолчал и Билон. Такого, действительно, он никогда не видел. Так что изменилось в его стране за время отсутствия? Полтора года назад Движение уже было достаточно известной организацией, но газеты и телевидение называли их только заурядной группой протестующих, на которых, во всяком случае, в "Курьере", считалось дурным тоном обращать внимание. Но это было еще до выборов…

Автомобильный салон "Первопроходец", куда в конце концов добрался Билон, тоже мало чем мог порадовать.

– Квота, – пожал плечами хозяин. – Разве что где-то в глубинке. Хотя, могу предложить, скажем, чинетскую "Мельдиесо-Алорру". Пробная партия. Два года гарантии и, причем, дешевле "Норвейчера". А что небольшой – так вы же не фермер, вам не картошку в нем возить, в конце концов.

– Я подумаю, – сказал напоследок Билон.

"Алорра" ему понравилась. Вездеход хорошо слушался руля, был достаточно мощным и в то же время очень экономичным для своего класса. Смущало только отсутствие у "Мельдиесо" в Гордане развитой дилерской сети: случись что, проблемы с запчастями будут на порядок серьезнее обычных. Правда, чинетская техника славилась своей надежностью…

Вернувшись в центр, Билон посвятил оставшееся время хождению по магазинам. Этот процесс всегда ему нравился, а сейчас просто доставлял удовольствие. Это помогло немного восстановить душевное равновесие.

Уже темнело, когда Билон, сделав покупки, возвращался домой. Но по дороге к станции метро его внимание привлекла группа людей, собравшаяся в скверике перед библиотекой Реперайтерского университета.

"Святая Церковь Ган-Гло" – гласила надпись на черно-белой хоругви, колыхавшейся на ветру. Полтора года назад Билон, пожав плечами, прошел бы мимо, но сейчас он с ужасом и отвращением смотрел на группу людей в серых домотканых балахонах, подпоясанных веревками или кожаными ремешками, стоящих перед кучей книг, сваленных прямо на землю. Вглядевшись, Билон заметил среди них порнографический журнал, роман "Таинственный враг" популярного беллетриста Тора Собернера, школьный учебник биологии и справочник "Принципы линейного программирования".

– Пожертвуйте на нужды святой церкви Ган-Гло, – обратилась к Билону молодая девушка, которую уродовал бесформенный балахон и сильно не шедшая ей прическа узлом.

– Нет! – Билон буквально отшатнулся от девушки, причем с таким видом, что она испуганно отпрянула от него, скрестив пальцы. С опаской посмотрев на Билона, она повернулась затем к другому зрителю.

А действо тем временем продолжалось. Всем распоряжался невысокий человек со всклокоченной шевелюрой и посохом со спиральным набалдашником. По его сигналу откуда-то появился глиняный кувшин, жидкостью из которого оросили книги. Билон почувствовал сильный запах бензина.

Ярко взметнулось пламя, и главный распорядитель завопил, грозя своим посохом освещенным окнам библиотеки:

– Сжечь! Сжечь! Сжечь дьявольские искусы! Сжечь храм сатаны! Сжечь растлителей душ!

Его крики подхватили все ганглоанцы. Выглядело это все очень театрально, но одновременно и довольно жутко.

Заметив среди зевак полицейского, Билон решительно подошел к нему.

– Почему вы не вмешиваетесь? – спросил он как можно более нейтральным тоном. – Это же нарушение порядка.

– У нас свободная страна, – пожал плечами полицейский. – Все могут высказывать свое мнение. А штраф за нарушение общественного спокойствия они заплатили заранее.

"И взятку тоже", – подумал Билон, уходя прочь. Вслед ему неслось молитвенное пение, прерываемое время от времени призывами сжечь всех нечестивцев. На душе было противно.

От метро до дома, где жил Билон, было около пятнадцати минут ходьбы. Проходя темными, почти безлюдными улицами, Билон вдруг почувствовал почти позабытый страх. В Дурдукеу он ничего не боялся. Преступность в столице Зерманда была минимальной, тем более, что ему как иностранцу и королевскому гостю ничего не угрожало. Но дома вечером надо было всегда держать ухо востро. С беспокойством Билон осознал, что после всех покупок у него еще осталось более пятидесяти брасов. Хотя его район полтора года назад считался достаточно безопасным, мало ли…