Искатели прошлого - Антон Орлов

Беалдри написала письмо, я отнес его в стойбище. Чтобы меня по недоразумению не убили, она дала мне шарф из пурпурной ткани — это у них вроде флага парламентера. Я выполнил свою миссию и привел шестерых кесу с носилками. Человеческую речь знала только одна из них — Хэтэсси, дочь Беалдри, и я всю дорогу втолковывал ей, что нападать на нас не надо. Вот тогда я и обнаружил, что с красноречием у меня, из-за отсутствия практики, хуже некуда.

Беалдри положили на носилки, обратно их потащили мужчины-кесу — верзилы с грубыми рычащими голосами, очень дисциплинированные (недисциплинированных, как я потом узнал, представительницы доминирующего пола приносят в жертву своим божествам).

— Оставь себе, — сказала Хэтэсси, когда я хотел вернуть ей дипломатический шарф. — Это канага-бодо, привяжи на ворота твоего поселка. Защита, охрана, мир. Наш народ вас не убьет.

Через несколько дней она пришла ко мне в гости. Мы завтракали в хижине, когда высокий мелодичный голос начал выкрикивать мое имя. Хэтэсси стояла перед воротами, она принесла подарки: пару енати — кесейских мокасин, которые оказались намного прочней и удобней моей кое-как сшитой обуви, и кожаный мешок с табинси — кушаньем из меда, орехов и кусочков сушеных фруктов.

Ты ведь никогда не видела кесу? Хэтэсси родилась в начале минувшей весны — значит, она старше меня лет на шесть-семь. Высокая, с меня ростом, руки и ноги мускулистые, очень сильные. Заостренные уши прижаты к черепу, а клыки видны, только если она улыбается или нарочно их показывает (это неправильно, когда кесу рисуют с торчащими из-под верхней губы клыками). Широко расставленные раскосые глаза с темно-красной радужкой и чуть розоватыми белками. Если б лицо Хэтэсси не покрывала бархатистая серая шерсть, она была бы по человеческим меркам красивой девушкой — черты у нее тонкие, изящные. Надеюсь, она до сих пор жива, не погибла в какой-нибудь стычке или на охоте.

Мы подружились, я много общался с Хэтэсси и Беалдри, которая понемногу поправлялась. В своем племени они занимают высокое положение: Беалдри — вождь, а Хэтэсси — ее наследница. Несколько раз другие кесу бросали вызов раненой повелительнице, желая занять ее место, но Хэтэсси дралась на ритуальных поединках вместо матери и одолела всех претенденток, так что власть не сменилась — к счастью для нас, потому что безопасность нам гарантировала Беалдри, а другая могла бы и передумать.

Крикунов на окрестной территории кесу поголовно истребили — кровная месть. Я ничего не имел против, но мне не нравилось, как жестоко они убивали тех тварей, которых ловили живьем. Правда, в споры я не вступал, чтобы не раздражать кесу, ведь у меня были Герман, Фархад и Ганна.

Беалдри дала мне целебные снадобья, одно из которых очень помогло Герману от артрита, а Хэтэсси научила меня драться на мечах и на ножах, и еще показала приемы рукопашного боя без оружия. Раньше я ничего такого не умел, хотя при случае запросто мог сцепиться с рыщаком или медверахом — но это была, можно считать, драка двух лесных зверей, и только потом, очутившись в цивилизованном мире, я оценил, какую услугу оказала мне Хэтэсси.

Многие вещи до меня дошли с большим опозданием — что правда, то правда. Например, мне стоило удивиться тому, что Беалдри и Хэтэсси знают наш язык. Или тому, что Хэтэсси, когда я показывал ей книги с иллюстрациями, больше смотрела на текст, чем на картинки, словно умеет читать по-нашему, хотя притворялась, что это не так.

Довольно часто Хэтэсси надолго исчезала вместе с отрядом других кесу, они уезжали верхом на оседланных грыбелях. Иногда, возвращаясь после таких отлучек, она угощала меня шоколадными конфетами или плитками шоколада. Я не понимал, что это. Думал, какое-то редкое кесейское лакомство.

Если я задавал вопросы, а Хэтэсси не хотела отвечать, она мастерски переводила разговор на другую тему. Надо сказать, по сравнению с Беалдри и Хэтэсси, представительницами кесейской родоплеменной аристократии, я был неотесанным чурбаном. Я не знал никаких дипломатических уловок, не понимал, когда Хэтэсси иронизировала, не улавливал смысловых нюансов и т. п. У меня не было возможности все это усвоить, потому что в нашей маленькой человеческой семье общение всегда было простым, а разговоры — конкретными, без иносказаний и недомолвок.

Хэтэсси научила меня сескаде — одному из наиболее распространенных кесейских наречий, которое используется у них для межплеменного общения.

Кнай агинаалаки, Вир. В переводе с сескаде это значит: я люблю тебя, Вир.

Когда Беалдри поправилась и окрепла достаточно, чтобы совершить путешествие, она с небольшим эскортом отправилась на юг — паломничество к божеству, которое кесу называют Наргиатаг, это можно перевести как Повелитель. Она верила, что Наргиатаг исцелит ее покалеченную и парализованную правую руку.

Считается, что этот Наргиатаг дал кесу алфавитное письмо и позиционную арифметику, а также научил их выплавлять качественную сталь и седлать грыбелей — в общем, подтолкнул прогресс. Любопытно, что в матриархальной культуре такое важное место занимает мужское божество. Одна из тех загадок, которые обеспечили бы головную боль нашим исследователям, если бы те всерьез интересовались цивилизацией кесу.

Беалдри была уверена в успехе своего паломничества. Я сомневался — я ведь сам бинтовал ей руку на той розовой от снежных водорослей поляне, заваленной трупами крикунов, и знал, насколько серьезна травма — но пожелал удачи.

Вернулась она год спустя. Здоровая, полная сил, и правая рука в полном порядке. Так что я могу подтвердить, что кесу действительно владеют мощной магией — своими глазами видел результаты.

Когда я поздравил ее, она сказала, что Наргиатаг добр и справедлив к тем, кто ему верен, и что он пожелал на меня посмотреть, потому что она обо мне рассказывала, и после праздника Манушеби Хэтэсси меня к нему отвезет.

Вир, вот тогда я всерьез испугался. Я знал, что кесу приносят в жертву богам своих мужчин, и решил, что меня ждет что-нибудь в этом роде. К тому же, разве мог я бросить на произвол судьбы Германа, Фархада и Ганну?

Хэтэсси говорила, что я болтаю глупости, ничего мне не угрожает, я понравлюсь Наргиатагу, и он возьмет меня к себе на службу, а моим старикам будут каждый день приносить еду, Беалдри за этим присмотрит. Иначе я так и проживу здесь всю жизнь, как медверах (по-кесейски — "барьяхму") в своей берлоге, и не увижу ничего нового — неужели я этого хочу?

Я, как умел, возражал, но все шло к тому, что или я поеду с Хэтэсси к этому Наргиатагу добровольно, или меня повезут силой. Так бы и случилось, но то, что произошло дальше, разрушило все связанные со мной планы Беалдри и Хэтэсси, и перевернуло мою жизнь. Иными словами, появился караван "Лаконода-Кордея", который забрал нас с острова".