Тестовая группа. Книга шестая - Илья Головань

— Отлично, хватит, — вынес свой вердикт Бог Копья.

— Вот и хорошо, — кивнул Тин. За двухдневное путешествие по Великим Графствам «Создание зеркала» докачалось до десятого уровня.

— Ладно, Тао, пойду я. И так сильно задержался, — сказал Тин, быстро допив пиво.

— Давай, удачи.

Тин отключился, а Бог Копья еще с полминуты стоял и смотрел в сторону «Гелиоса». Пусть Тао и пил маленькими глотками, пиво рано или поздно должно было закончиться. А когда в кружке не осталось ни капли спиртного, Бог Копья пошел в подземный город.

Да, «Гелиос» был важен. Вот только у главного кузнеца Акродуса был проект поважнее. Если «Гелиос» могли строить и без надзора Бога Копья, то строительство снизу, в подземной кузне, Тао не мог оставить без внимания.

Мадид нельзя полностью расплавить, чтобы залить в форму. Его куют или горячим, но твердым, или и вовсе холодным. Горячий мадид обрабатывать проще, вот только нагреть его — непростая задача, требующая слаженной работы кузнецов и целой кучи угля.

Или магии Огня, конечно.

Именно с помощью нее кузня Тао могла нагревать огромные куски мадида. Когда кусок мадидовой руды выходил из печи, начинал свою работу молот. Даже крепкий дворф, лупящий по мадиду молотом, не мог обработать кусок руды за раз. Поэтому дворфы лишь били небольшими молотами, а затем на руду падал огромный молот, поднимаемый цепным механизмом.

Удар маленького молотка, а затем — удар огромного молота. Так продолжалось раз за разом, пока руда, в которой совсем не было примесей других металлов и минералов, не превращалась в толстую пластину.

— И раз, и два!

Четыре крепких дворфа подняли тяжелую пластину, чтобы перенести ее на два шага в сторону от молота и поставить вертикально.

— Ух, — сказал один из дворфов, вытирая со лба пот.

С потолка спустились цепи, а кузнецы зацепили их за пластину. Механизм поднял кусок мадида и переместил ее к каменному солдату, возле которого трудилась целая толпа дворфов-кузнецов и людей-кузнецов.

Акродус создавал нового Хранителя.

Хранители — это живые статуи. Когда-то у Акродуса их было четыре. Тин активировал Хранителей и вывел их наружу — Хранители тогда смогли отбросить армию мертвецов. На Хранителей не действовала магия Тьмы, они могли выдерживать огромный урон и атаковать как оружием, так и энергией своего ядра.

Все четыре Хранителя пали. Из остатков Тао смог собрать Эпсилона — нового Хранителя, вооруженного оружием из драконьей кости и защищенного мадидовой броней. Эпсилон хорошо показал себя. Он выкосил целые толпы мертвецов, но до Короля-вампира, увы, добраться не успел — сражение с повелителем нежити уже успело закончиться.

С тех пор в Акродусе был всего один Хранитель. И сегодня наконец создавался новый, имя которому Дзета.

Пластины мадида были намного толще, чем те, которые установили на Эпсилона. В двух руках нового Хранителя покоились топоры, в двух других — грузы на цепи. Дзета должен был стать ледоколом, который вклиниться в ряды живых мертвецов, уничтожая всех вокруг себя.

— Хорошо, — кивнул Бог Копья, когда дворфы закрепили пластину и начали греть ее свитками заклинаний. Когда пластина достаточно нагрелась, дворфы стали стучать зачарованными молотами, скрепляя мадидовую пластину с остальными частями брони.

Оставался последний штрих. То, что дает жизнь Хранителю — его ядро. Его сердце. Когда-то Акродус добывал ядра на кладбище драконов под горой. Но игроки наубивали немало Титанов, огромных мертвых существ, сшитых из десятков тел. Каждый Титан работает благодаря некроядру. Очистив выпавшие некроядра, Акродус получил возможность использовать их вместо ядер для питания Хранителей.

Ядро загорелось. Хранитель поднялся на ноги, и Тао достал из инвентаря копье. Пусть он и самолично перепроверил вложенные в Хранителя команды, все равно в «код» Дзеты могла закрасться ошибка.

Но Хранитель работал так, как нужно. И Бог Копья довольно вернул копье обратно в инвентарь. Теперь у Акродуса было два Хранителя — ровно вдвое больше, чем раньше.

— Отключить и провести тесты энергетической стабильности, — сказал Тао, а Вуффель, глава клана Часовщиков, кивнул и начал отдавать команды.

На поверхности создавался «Гелиос», здесь, в подземной кузне — новый Хранитель. Но на этом проекты Бога Копья не заканчивались.

Поручив дворфам тестирование энергетической системы нового Хранителя, Тао тихо ушел в небольшую кузню, в которой закрылся ото всех. Там он достал заготовку и принялся бить по ней молотом, медленно превращая кусок металла в произведение искусства.

Тао изучил немало способов ковки. От паладинов он научился ковать, вливая энергию Света в заготовку. От эльфов-кузнецов Тао перенял искусство эльфийской холодной ковки. Старый самурай поделился знаниями о том, как сделать наиострейший клинок, а голодные духи Кравских руин поведали о забытом искусстве проклятого кузнечества.

Не было игрока, который знал бы о ковке больше, чем Тао. Много раз Бог Копья пытался создать что-то, выходящее за пределы прошлых своих работ. Тао старался приложить все усилия, все знания, искал лучшие материалы и ковал только под целым ворохом баффов.

И сегодня он был так близок к своей цели, как никогда до этого.

Тао ковал копье.

Нет нужды в древке, когда ты можешь его сковать. Все копье было изготовлено из металла. С каждым взмахом молота Тао приближался к совершенству. Он не только ковал оружие, он ковал себя.

Свет озарил кузню, когда Бог Копья в последний раз ударил своим молотом.

Пика Свергателя Богов (божественная)

О таком уровне редкости Бог Копья даже никогда не слышал. И как только копье оказалось готово, свет окутал уже самого Тао.

Бог Копья с удивлением смотрел на свое тело. Он уже не раз видел этот свет. Именно такой свет испускает заготовка перед тем, как превратиться в предмет легендарного качества.

«Нет, даже ярче», — пронеслось в голове кузнеца.

Так ярко светилась заготовка нового копья. Не свет легендарности, а свет божественности.

Полубог-покровитель кузнечного дела был рожден!

Глава 13. Восторг, зависть, спор

— Полубог, кхе-хе? Этот Тао — настойчивый мужик.

У Соколова был целый набор кофейных чашек. Но одну главный аналитик «Граундхога» любой больше остальных. Простая, белая, без рисунка или узоров. В такие чашки наливают кофе в дешевых кофейнях. Не настолько дешевых, чтобы наливать в бумажный стаканчик, но и до приличного заведения — далеко и долго.

Эту чашку Соколов сохранил со своей молодости, когда он, студент третьего