Бесёнок по имени Ларни - Кае де Клиари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, – вставил Стефан, – падре нам говорил, что в мире за пределами "Божьей горсти" много зла.
– Ваш священник не глуп, но готова спорить на что угодно, что и у вас в этой самой "Божьей горсти" не всё бывает гладко?
– Конечно, всякое случается, но девушки у нас голышом не бегают.
Стефан чуть было не прибавил – "кроме Ларни", но вовремя сдержался.
– Ты хотел сказать – "к сожалению"? Можешь не отвечать. Судя по тому, как ты покраснел, я права! Кстати, у запрета, о котором мы говорим, есть одна положительная сторона – женская нагота, став недоступной, (или малодоступной), так привлекает противоположный пол, что это стало дополнительным двигателем для размножения людей на Земле. Стоит вам, мужчинам показать хоть немного, так и всё остальное подавай!
При этих словах полотенце, как будто само сползло с нежного плеча Сато, открыв изящную ключицу и часть сладкой, свежей груди. У Стефана на миг перехватило дыхание, и он почувствовал, что она совершенно права, а потому нахмурился и отвернулся.
Ответом ему был ещё один взрыв девичьива хохота, в котором, правда, уже не слышны были громовые раскаты, а только лишь нежные переливы.
– Сато, сколько тебе лет? – спросил Стефан, желая переменить тему.
Девушка перестала смеяться и в её глазах снова произошла перемена красных и зелёных искр.
– Столько, сколько видишь! – игриво ответила она.
– Но ведь ты говорила…
– Дурачёк! Кто же спрашивает женщину о возрасте? Мы такие, какими кажемся и точка!
– Ну а всё же?
– Вот медведь! Я старше не только вашей цивилизации, но и всех человеческих цивилизаций, какие были на Земле. Понял?! Ну что, теперь ты доволен? Изобличил старуху?
И она с негодованием отвернулась. Стефан почувствовал себя неловко, но что в таких случаях следует говорить и делать он не знал. Пару раз кашлянув, он поёрзал, покрутил головой, соображая, не следует ли уйти, но чувство вины перед обиженной девушкой не дало ему это сделать. Тогда он протянул руку, чтобы потрогать Сато за плечо, но тут же убрал её в смущении.
– Смелее! – вдруг услышал он, и раньше, чем успел что-либо сообразить, Сато обернулась, и её лицо оказалось совсем близко от лица Стефана.
– Неужели я должна просить тебя поцеловать меня? – спросила Сато и её нежные губы прикоснулись к его губам, от чего по телу парня пробежал разряд электрического тока. Стефан сам не понял, как это случилось, но его руки поднялись и крепко прижали к себе гибкое девичье тело, с которого теперь совсем упало полотенце, будто его стянули нарочно.
"Но ведь я же люблю Ларни!" – пронеслось в голове Стефана.
"Ну и что с того? – вдруг заговорил там же голос Сато. – Люби её и будь счастлив с ней всю жизнь, если она тебе скажет "да", а здесь и сейчас будь счастлив со мной, потому, что сейчас "да" говорю тебе я!"
"Инци, что же я делаю?!" – тихо прозвучало, где-то на краю сознания молодого охотника.
Но слова эти тут же погасли. Зато из горла могучего, здорового самца вырвалось хриплое победное рычание! Он повалил женщину, словно хищник жертву и оказался на ней сверху, а она тут же обвила его руками и ногами. Минуты проходили, как годы и самый Ад содрогался до основания от мощных движений их тел, а к его вершине возносилась вечная и ни с чем не сравнимая по красоте песня любви!
Глава 37. Я с тобой!
Маранту что-то неожиданно и пребольно кольнуло в сердце. Ларни? Что-то с Ларни? Нет, не похоже, но это явно как-то было связано с дочерью. Вдруг она всё поняла: Стефан! Что-то случилось со Стефаном и от этого Ларни испытывает боль и ужасное горе, а она – Маранта, чувствует горе своего ребёнка…
О, Боже! Только бы с парнем не стряслось ничего ужасного. Стефан хоть и не был Маранте родным сыном, но она заменила ему погибшую мать, и он был дорог ей не меньше чем Ларни и Руфус.
Но, что же делать? Разбудить Михала и всё сказать ему? А какой с этого толк? Он же сразу побежит догонять детей, чтобы всё выяснить, помочь, спасти, но они отстают от неугомонной парочки на день или два и если что-то случилось, то оно уже случилось и предотвратить это что-то, никак не получится. К тому же впопыхах они могут потерять след и ходить после этого по каменному лабиринту, хоть всю оставшуюся жизнь.
Маранта потихоньку вылезла из постели и, как была, нагая уселась на пол посреди спальни. Меч класть перед собой было не обязательно, но она это сделала, так как чувствовала себя намного уверенней, когда любимое оружие было рядом.
Итак, она собиралась снова проделать то, что сделала недавно – отторгнуть свою душу от тела и послать её на разведку, а будет надо, то и в бой, чтобы спасти непутёвых сорвиголов! Памятуя, как всё происходило в прошлый раз, она понимала, что сильно рискует, но как и в прошлый раз, не видела иного выхода.
Воительница сосредоточилась, проделала все необходимые манипуляции, что и тогда, во время битвы с зомбаками, и … на удивление легко вышла из своего тела! Видно идти по проторенному пути было легче. Что ж, этим не грех воспользоваться! Вдруг на её плечо легла знакомая рука, и мягкий голос мужа спросил:
– Ты куда это собралась?
– К ним, – отвечала Маранта чистую правду, потому что лгать в таком состоянии было совершенно невозможно. – Там что-то неладно со Стефаном, и я иду на выручку.
– Подожди, я с тобой!
И тут Маранта сообразила, что рука Михала лежит не на плече её физического тела, а, если можно так выразиться, на плече её души! А это значит!.. Мгновенный ужас охватил её, но, обернувшись, она увидела, что от души Михала, стоящей рядом, к его телу, лежащему на кровати, тянется прочный, хоть и невесомый канат, такой же, как у неё. Это значит, что он присоединился к ней во сне и, (слава тебе, Господи!), не умер!
– Но как же ты?.. –
