Письма на воде (СИ) - Наталья Гринина

Теперь он мог не носить маску: Хэ Су научила его, как иначе скрывать шрам и жить с открытым лицом.

Народ Сонгака принял его, благодаря и прославляя за содеянное благо. К нему изменилось отношение и членов королевской семьи.

Но самое главное произошло вечером после ритуала.

Наследный принц появился в столице аккурат после того, как церемония завершилась и все вернулись во дворец. В гулком тронном зале не было никого, кроме правителя Корё, двух принцев и Чжи Мона с первым министром.

Ван Му, не переодевшись с дороги, стоял перед королём в доспехах, а Ван Со – в ритуальном белом одеянии, которое он тоже не успел сменить. Вода капала с его мокрых волос, пропитала насквозь одежду, но все эти неудобства были сущей мелочью по сравнению с тем, что с ним творилось.

– Принц Ван Со, – торжественно произнёс король Тхэджо, подходя к нему, – ты совершил великий подвиг – ты спас свою страну!

– Я просто провёл ритуал вместо наследного принца, – с достоинством ответил Ван Со.

Он говорил спокойно и сдержанно, хотя внутри у него всё пело от гордости и восторга.

– Разве это не судьба? – повернулся к нему Ван Му. – Я был занят поимкой бандитов и не мог принять участие в ритуале.

– Благодарю вас, – Ван Со почтительно склонился перед старшим братом.

Уже не раз он доказывал ему свою преданность. И на церемонии изгнания злых духов, и в ритуале дождя он заменил Ван Му, защитил королевскую семью и принёс спасение своей земле.

И теперь его убеждение в собственной никчёмности и ничтожности рассыпалось в пыль, как комок сухой земли, сжатый в сильной руке – его руке! Он чувствовал себя совершенно иным человеком: уверенным, значимым и нужным. Королю, наследному принцу, народу. Он больше не был выродком и изгоем, позорным клеймом на белоснежном полотне государственной славы Корё. Сегодня он стал создателем и символом этой славы. Ради этого, ради того, что он ощущал сейчас внутри, стоило вытерпеть все эти горести, унижения, обиды и камни, летящие в лицо.

В себе он больше не сомневался.

Ван Со взглянул на Чжи Мона и благодарно улыбнулся ему: «Я всё понял. Я справился». А звездочёт едва заметно кивнул в ответ, возвращая улыбку: «Да, Ваше Высочество. Вы справились. Это так».

Однако настоящим потрясением для четвёртого принца стал тёплый взгляд короля Тхэджо и его слова:

– Сколько лет прошло с тех пор, как ты в последний раз показал лицо отцу? Ты так долго скрывал свой шрам!

– Я заставил вас беспокоиться… отец.

Отец!

Когда Ван Со нерешительно произнёс это слово, он готов был поклясться – не было на свете человека счастливее его. Разве что он сам минутой позже, когда услышал в ответ:

– Покажи своё лицо всему миру и будь уверен в себе! Помоги наследному принцу создать великую нацию. Стань для него источником силы. Твой отец доверяет тебе.

– Я выполню вашу волю, – Ван Со едва замечал, как дрожит его голос от волнения, а на глаза наворачиваются горячие слёзы счастья.

«Твой отец доверяет тебе!»

Король принял его! Признал своим сыном! Обласкал своим доверием! Обнял добрым взглядом!

Впервые в своей сознательной жизни Ван Со смотрел в лицо королю Корё и видел отца.

О чём ещё можно было мечтать?

Только о встрече с той, которая помогла ему пройти через невзгоды и вернуться домой, в семью, к отцу.

К себе самому.

Ван Со не торопил уставшего коня и наслаждался влажной прохладой утра, отпустив поводья. Ему очень хотелось отвезти на луг Хэ Су, показать ей травостой, затканный цветами. Чтобы она увидела это цветочное море, вдохнула пьянящий воздух свободы, которую так ценила. Чтобы она улыбнулась и стала краше любого цветка. Но ей, как служанке, запрещено было покидать дворец, и за его пределы она имела право выйти только в исключительном случае, иначе её ждало суровое наказание. А принц не хотел подвергать её риску.

Пока конь пощипывал сочную траву, переступая у края дороги, Ван Со соскользнул с седла и нарвал букет полевых цветов. Он не выбирал их и не старался сочетать по цвету и длине стеблей – просто складывал в охапку те, что ему нравились: колокольчики, ромашки, васильки, незабудки, луговые гвоздики. Все они были так похожи на Хэ Су в своей простоте, свежести и неброском очаровании, что принц не удержался и спрятал лицо в их дивном ароматном облаке, глубоко дыша. В отличие от тяжёлых, искусно составленных садовых букетов, украшавших помещения дворца, эти цветы были настоящими, искренними и трепетными, как его чувства к той, для кого они предназначались.

На тугой бутон колокольчика, поблёскивающий от росы, села маленькая синяя бабочка. Её крылья подрагивали и переливались нежным перламутром. Ван Со полюбовался ею, пока она не улетела, оглядел букет и добавил к нему ещё несколько солнечных ромашек.

Пусть хотя бы так, но он порадует Хэ Су. С ней что-то случилось, но что – понять он не мог. Озорная, бойкая девчонка, донимавшая его нравоучениями, куда-то исчезла, уступив место печальной осенней тени.

После ритуала дождя, на котором Хэ Су с такой добротой смотрела на него, её словно подменили. Она замкнулась в себе и как будто чего-то всё время боялась. Её улыбки были вымученными, а глаза – затравленными.

Ван Со не находил объяснения, почему Хэ Су вдруг стала так на него реагировать. Почему жутко испугалась, встретившись с ним после захода солнца в день ритуала. Он поймал её за руку на веранде, и, скользнув по мокрому дощатому полу, она не удержалась и упала ему в объятия. Всего миг Ван Со прижимал её к своей груди, а когда она узнала его, то тут же с криком вырвалась, будто увидела нечто ужасное.

Принц растерянно смотрел на неё, гадая, что сделал не так.

– Это я, – шагнул он к ней, неуверенно улыбаясь, но Хэ Су лишь отшатнулась прочь.

Она тяжело дышала, её маленькая фигурка сжалась от страха, а голос срывался, когда она начала бессвязно лепетать, оправдываясь перед ним за что-то:

– Как-то неожиданно… Вы появились так внезапно. Я ничего такого не имела в виду, просто… Просто очень удивилась, вот и всё. Простите меня.

Ван Со не понимал, за что она извиняется, отчего дрожит и прячет от него глаза.

– Почему ты