Амон-Ра - Шалва Амонашвили

— Встань… — приказал Большому Мальчику Амон-Ра. — Не бойся… Встань и иди… Доберешься до большой дороги… — он проследил, как тот встал и с недоумением оглянулся вокруг, не понимая, откуда услышал голос Амон-Pa. Потом шагнул осторожно и почувствовал, что под его ногами лежит спасительная тропинка. — Смелее, мальчик… — опять зазвучал в его ушах знакомый голос.

"О чем это он?!" — удивился Иорам, понимая, что Амон-Ра сейчас решает какую-то земную проблему. Спустя некоторое время Амон-Pa опять переместился в слои Высших Миров.

— Камень-письмо ставит человека перед величайшим и решающим выбором. В этом его назначение, после чего он теряет свою силу и превращается в обычный камень, который с пользой можно применять в разных благих делах…

Наступило долгое молчание.

Иорам понял, что Амон-Pa доверил ему все свои познания о таинстве камня-письма и больше об этом говорить не будет. Дальше ему придется самому разбираться в страницах Великой Вселенской Книги. Иорам понял теперь, как рушится жизнь Большого Мальчика, и забеспокоился.

— Амон-Pa, может быть, отдать этот камень-письмо Большому Мальчику и объяснить ему, как это важно для него? — сказал он озабоченно.

— Нет, ничего не получится, — ответил ему Амон-Ра. — Большой Мальчик так одержим злобой, что он не услышит и не поймет нас, а свой камень опять разобьет на куски. Кроме того, не мы должны нести ему камень-письмо, а сам он должен его найти. Пусть полежит он на полке пещеры. Может быть, когда-нибудь он еще раз направится для встречи с ним…

Амон-Pa опять вгляделся во тьму густого леса. Что с ним, идущим вниз по тропинке? Почему он орет и зовет на помощь?

— Бедный… — проговорил Амон-Ра, — пенек напугал, а он думает, что волк…

Иорам догадался, что он говорит о Большом Мальчике.

— Ты его видишь? — спросил он с удивлением.

— Да, вижу… Сейчас поможем… — и Амон-Pa произнес властно, — это не волк, это пенек… Шагай смело… Никто не причинит тебе зла… Ты уже близок к большой дороге…

Было уже за полночь.

Мальчики пристроились поближе к теплому брюху Бунгло и заснули.

Бунгло накрыл их своими большими лапами.

Глава 29

Каждый шаг по тропинке стоил Большому Мальчику огромных усилий. Он бы мигом пробежал всю тропинку, но вокруг ничего не было видно. В безлунную ночь звезды не могли осветить ему дорогу, да их и не было видно, высокие и густые деревья перекрывали над ним небо. Он дрожал от страха, и при каждом шорохе сердце уходило в пятки. Он боялся шума собственных шагов. Где-то он почувствовал, что сбился с тропинки, ноги заплелись в колючих кустах, но ему показалось, что это змеи вьются у него на ногах, и он упал на колючие кусты. Ой, как больно было! Вдруг над ним закричала сова, а перед глазами возникло мохнатое чудовище, то самое, что держало его в своих железных лапах и не собиралось отпустить. Чудовище открыло пасть, чтобы оторвать ему голову, и он, что было силы, заорал: "Помоги-и-те-е-е!.." Однако из груди вырвалось только какое-то шипение; во рту он не ощущал языка. И сколько он ни пытался призвать всех на помощь, ничего не получалось. Но если даже испустил бы он мощное "по-мо-ги-и-те-е-е", кто мог бы услышать его и прийти на помощь, на кого он мог надеяться? И он протянул свои ослабевшие руки, защищаясь от мохнатого чудовища, как вдруг внутри него зазвучал властный голос Амон-Ра: "Встань и иди… Не бойся… Доберешься до большой дороги!.. "

Большой Мальчик успокоился. Мохнатое чудовище отступило. Он освободил ноги от колючих сплетений и продолжил путь. "Как я мог услышать голос врага?!" — подумал он, и вместо того, чтобы проникнуться благодарностью, послал владельцу голоса угрозу.

Шагал он медленно, с протянутыми вперед руками, чтобы не ударяться головою о стволы деревьев. С каждым шагом он старался убедить себя, что идет по тропинке, и что рядом нет пропасти.

Опять померещилось ему, что за ним следует мохнатый зверь со своей раскрытой пастью, и он ускорил шаг, приготовившись в случае чего, заорать, но тут вторично обнаружил, что язык утерян. Он сунул пальцы в рот и обшарил там все, однако языка нигде не было. Ему стало жалко себя; он заплакал и еще больше озлобился на тех, из-за кого попал в такую беду. Ноги опять заплелись в кустах, а перед носом возник волк, готовый наброситься на него. "По-мо-ги-и-те-е!" — хотел он закричать, но испустил только шипение. И тут опять в ушах зазвенел знакомый голос: "Это не волк… Это пенек… Шагай смело… Никто не причинит тебе зла… Ты уже близок к большой дороге". В него вновь вселилась надежда, но он тут же выругался…

Так шагал он до рассвета и наконец вышел на большую дорогу.

Большой Мальчик вздохнул с облегчением. Его охватила радость, что он спасен и что еще покажет им, кто он есть. До того, как войти в Город, он сел под деревом, сквозь ветви которого тайком следил за теми, кто направлялся к пещерам, и вновь отдался своим мыслям. А мысли его были как сажа — злость, ненависть, обида, зависть, мщение. С этими мыслями он заснул и очень удивился, когда чей-то грозный, громовой голос зазвучал прямо над головой.

— Эй, ты, почему ты здесь валяешься?

Он собрался вскочить и убежать, но чуть было не вонзил в самого себя копье, которое острием прижал к его груди римский легионер: над его головой стояло около десяти легионеров, вооруженных копьями и мечами.

Солнце, видно, только взошло.

Тот, который прижал к его груди копье, опять разразился громом:

— Кто ты и почему валяешься тут таким ранним утром?

Большой Мальчик не понял, о чем говорил этот легионер, который, конечно, был начальником для других — он не знал римский, или, как там, то ли итальянский, то ли латинский язык. Он только понял и ясно увидел, что начальник был страшно разгневан, и что ему грозила смертельная опасность. Боясь копья, острие которого царапало ему грудь, он не смел пошевельнуться.

Один легионер, догадавшись, почему он молчит, перевел ему гром начальника:

— Спрашивают тебя — кто ты и почему тут валяешься?

Совсем растерялся Большой Мальчик. Что им сказать? Не скажет же, что хотел разгромить пещеры Философа, перебить склянки с лечебными средствами, порвать и сжечь книги, разграбить. А острие давило грудь.

— Говори, — закричал легионер-переводчик, — а то испустишь дух, понял? Почему ты здесь таким ранним утром?

— Мэээээ… — он хотел что-то солгать, но забыл, что у него пропал язык во рту, и получилось какое-то коровье мычание.

— Что?! — закричал опять легионер-переводчик и тоже приставил копье к горлу. — Я тебе покажу "мэээ… "

Уже который раз за эту ночь сердце Большого Мальчика ушло в пятки. Он на миг потерял сознание, а когда пришел в себя и опять увидел приставленные к горлу и груди копья, то собрал остатки всех сил, что только были в нем, чтобы произнести ложь, призванную спасти его собственную шкуру. И сила отчаяния испустила из его горла непредвиденный крик, почти такой же, как у этого легионера-переводчика:

— Я молюсь здесь каждое утро…

И Большой Мальчик сам испугался своего крика.

Тот же животный страх, что отнял у него ночью в лесу язык, на этот раз вернул его.

Оба легионера сильнее прижали к горлу и груди свои копья.

— Как ты смеешь так орать на нас! — разразился легионер-переводчик. Он перевел начальнику его ложь, и тот задал другой вопрос.

— Ты, стало быть, поклонник Христа, Мессии?

— Нет-нет… — взмолился Большой Мальчик, — Я не знаю, кто такой Христос…

— Хорошо… Скажи, в этом городе ты всех детей знаешь?

— Всех, всех знаю… — ответил Большой Мальчик.

— Назови этому подонку имена тех шалопаев! — приказал начальник одному из легионеров. Тот быстро перечислил вызубренные имена:

— Амон-Pa, Саломея, Илья, Иорам…

— Знаю, знаю! — обрадовался Большой Мальчик, ибо понял, что легионеры искали их вовсе не с добрыми намерениями.

— Тогда встань и веди нас к их домам! — приказал начальник.

Большой Мальчик показал рукой на гору. — Они там, в пещерах…

Легионеры переглянулись. Ни у кого не было желания карабкаться по горе из-за этих сопляков.

— Они в город не спускаются? В городе никто из них не живет?

— Только одна — Саломея… Она сейчас дома, я покажу вам, где она живет!..

Откуда Большому Мальчику было знать, что в то время, когда он спал под деревом мертвым сном, Саломея прошла мимо него и устремилась к пещерам, чтобы поговорить с Амон-Pa и поиграть с Бунгло.

— Встань же, подонок, и веди нас! — приказал начальник.

Копья уже не грозили ему, он вскочил на ноги и устремился вперед.

Когда они шли по улицам, люди с недоумением спрашивали друг у друга, кого это легионеры ищут, зачем они ходят по городу. Они по опыту знали, что легионеры всегда за кем-то охотились, чтобы арестовать и забрать. А предводительство Большого Мальчика не несло им ничего хорошего.