Флагман штурмовой авиации - Семен Донченко

Тогда же беда настигла и Героя Советского Союза капитана Георгия Тимофеевича Красоту.

…С девятью экипажами он взлетел с аэродрома Казанешты на подавление живой силы и артиллерии противника северо-западнее Ясс. Штурмовиков прикрывала четверка «яков» командира эскадрильи старшего лейтенанта М. Токаренко. Высота полета 150–200 метров, но у Ясс возникла низкая облачность, прижавшая группу к холмистой местности.

Этим и воспользовались немецкие зенитчики при подходе к ним штурмовой группы.

При обстреле была повреждена машина ведущего. Убит воздушный стрелок старшина А. Фомин. Капитан Г. Красота атаковал счетверенный «эрликон», но выйти из пике поврежденная машина уже не могла. Самолет и землю разделяли всего десятки метров. В считанные секунды летчик успел только выдернуть скобу парашюта и выпрыгнуть из кабины. Парашют лишь частично наполнился воздухом, и Красота упал на вражеские окопы. Самолет перевернулся и врезался в землю…

Невероятно, но факт! Капитан Красота выжил. Был заключен в лагерь для военнопленных. После освобождения из плена возвратился в родной полк и продолжал летать.

О командире группы прикрытия, возглавлявшем истребителей, Михаиле Кузьмиче Токаренко можно сказать, что он по праву считался мастером прикрытия штурмовиков. В самых сложных ситуациях помогал им возвратиться на свой аэродром.

Тогда же, под Яссами, он сопровождал эскадрилью старшего лейтенанта Т. Бегельдинова. Группа «ильюшиных» сбросила бомбы на колонну фашистских танков и начала разворот для второго захода, когда в нескольких метрах от машины ведущего разорвался зенитный снаряд. Удар воздушной волны был настолько сильным, что самолет подбросило вверх метров на сорок. Из поврежденного маслопровода ударило струей масло. Залило летчику глаза.

Передав управление группой ведомому, Талгат Бегельдинов вслепую попытался удержать самолет в горизонтальном полете. И вдруг в шлемофоне услышал спокойный голос:

— Тринадцатый — ручку на себя…

Комэск истребителей понял, что летчик на штурмовике с бортовым номером «13» попал в беду и нуждается в помощи. Старший лейтенант Токаренко сразу же пошел товарищу на выручку. Он встал рядом с «илом» и, командуя по радио, вел его, как поводырь, до линии фронта.

Только на своей территории Бегельдинов сумел вытереть лицо, осмотреться.

Вся эскадрилья штурмовиков возвратилась на аэродром без потерь…

Поскольку данная книга не является мемуарами автора и посвящена исключительно описанию боевой работы воинов 1-го гвардейского штурмового авиакорпуса под командованием В… Г. Рязанова, лишь в кратком отступлении я позволю себе рассказать читателю о своем жизненном и боевом пути, предшествовавшем прибытию в корпус.

…1944 год я встретил на Карельском фронте. А выполняли здесь авиаторы особую задачу — прикрывали Кировскую железную дорогу, по которой шли военные грузы через Мурманский морской порт от наших союзников по ленд-лизу.

Военный театр боевых действий Карелии во многом был своеобразный, тяжелый, и особую роль тут играла авиация, которой, по известным причинам, не хватало. Значительная масса вооружения шла на запад, где проходили основные события. И мы весьма радовались тому, что развивались они успешно. Особенно пристально я следил за успехами 1-го гвардейского штурмового авиакорпуса под командованием Василия Георгиевича Рязанова, которого знал еще до войны, и в душе лелеял надежду встретиться с ним, а может, и попасть в его корпус.

Случилось так, что мои отношения с командиром 260-й смешанной авиадивизии резко обострились. Причина — принципиальные вопросы организации боевых действий авиации, и командующий 7-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации И. М. Соколов отправил строптивца т. е. меня, в распоряжение управления кадров ВВС. Как говорят в народе, «не было бы счастья, да несчастье помогло». В эти дни в 9-й гвардейской штурмовой дивизии (до этого она именовалась 292-й, а 8-я гвардейская — 266-й) потребовался заместитель генералу Ф. А. Агальцову. Командиру корпуса предложили список кандидатов на эту должность, и Василий Георгиевич попросил кадровиков ВВС назначить именно меня. Можно только представить мою радость!

По дороге из Москвы я заехал на Полтавщину, в Крюков, где родился, вырос, откуда ушел в большую жизнь. Семья наша была самая обыкновенная: отец работал на железной дороге, мать — бывшая крестьянка — хозяйничала по дому. Жили весьма скудно. Работал отец от зари до зари, а зарплату имел мизерную. С трудом сводили концы с концами. Как-никак в семье было шесть ртов.

После революции по всей Украине заполыхала гражданская война. Кого мы только не видели тогда! Кайзеровцы, петлюровцы, деникинцы, махновцы, григорьевцы. Всякие атаманы — Маруся, Коцура… Но и их «гулянкам» пришел конец — вымела Красная Армия всю нечисть с украинской земли. Люди отложили в сторону винтовки, взялись за молоты и серпы.

Ох и тяжелые были времена! Везде все порушено, заросло чертополохом. Ко всему прочему разразился голод, людей косил тиф-сыпняк. Мне было тринадцать лет, когда умерла мать. Горевали мы очень: мать была душой семьи — умной, трудолюбивой, заботливой и вместе с тем строгой. Как старший среди трех братьев, я заботы матери взвалил на свои плечи. Учебу пришлось бросить, по окончании ФЗУ пошел слесарить на Крюковский вагонный завод. На нем проработал свыше семи лет, пока младшие братья закончили учебу в семилетней школе и стали на ноги.

Слесарничая, не терял времени: выдастся свободная минута — и за книжки. Мечтал поступить в транспортный институт.

На заводе меня приняли сначала в комсомол, потом в партию. И вот сбылась моя мечта: как ударника первой пятилетки меня рекомендовали на учебу в Киев. Но все вдруг обернулось иначе: вызвали в райком партии и предложили ехать в школу военных летчиков.

С перспективой стать инженером пришлось расстаться. Принадлежность к ленинской партии, суровая международная обстановка заставили меня подчиниться требованию времени.

Медицинскую комиссию прошел без сучка, без задоринки, так как имел отличное здоровье, много времени отдавал занятиям спортом. Все это очень помогло в будущем, когда в полетах приходилось переносить большие перегрузки. Летную школу закончил успешно, и специально подобранную группу выпускников послали не в строевую часть, а сразу на курсы командиров звеньев. На курсах осваивали более сложные виды полетов, приобретали необходимые методические навыки обучения подчиненных.

Летом 1934 года я прибыл в часть Сибирского военного округа командиром звена. Работы было невпроворот. Летать приходилось в экстремальных условиях, когда обильные снегопады сменялись густыми туманами и наоборот. Температура, случалось, падала до пятидесятиградусной отметки.