Величайшие загадки аномальных явлений - Николай Непомнящий

В протоколе, составленном сразу после эксперимента, записано, что "все время глаза у нее были закрытыми, она казалась спящей".

Ученые, руководившие испытанием, никак не решались прервать его, ожидая указания присутствовавшего герцога Ангулемского, занятого беседой с кем‑то из придворных. Наконец Марии разрешили покинуть ее "огненное ложе". Она встала и поклонилась достойному собранию. Сразу после этого ее осмотрели — ради приличия — в боковой зале, куда вместе с ней вошли врачи и придворные дамы.

Все согласились, что тело девушки не было обожжено, а волосы, брови и ресницы не опалены. Огонь не подействовал и на ткань рубашки.

Недоумение ученых было так же безгранично, как и всех собравшихся. Теологи предпочли уйти от прямого ответа: "Ее сохранила рука Господня, ибо она — без греха". Но это тоже не объясняло ничего.

Девушка–саламандра могла брать без ущерба для себя руками раскаленные докрасна железные предметы, наливать на ладонь расплавленный свинец и даже прикасаться к нему губами…

Ее необыкновенные способности, как ни странно, не касались кипящей воды или масла. Сестры Марии рассказывали, как однажды при изготовлении домашнего мыла пара капель кипящего масла попала на ногу "саламандры", и тогда Мария громко вскрикнула от боли. На коже появился красный след ожога.

Дальнейшая судьба Марии Сонне осталась неизвестной. Вскоре после опыта в Сорбонне она вместе с семьей была увезена неизвестными из родной деревни.

Одни говорили, что это был приказ Папы Римского Бенедикта XIII, решившего спрятать подальше от глаз христиан девушку, способную своим необычным даром затмить евангельские чудеса.

Другие шепотом рассказывали, что поклонники дьявола решили сделать из нее свою главную жрицу. Король, спросивший некоторое время спустя о Марии, небрежно заметил, что подобное "чудо" недостойно внимания "просвещенных особ"…

В книге Оливье Леруа, посвященной обсуждаемой проблеме (1931), приведен пример из достоверных хроник: в 155 году святого Поликарпия Смирнского привязали к столбу для сожжения на костре, языки пламени изогнулись вокруг него, оставив невредимым. Солдату, находившемуся рядом, пришлось пронзить святого копьем.

В книге "Таинственный огонь и свет" Дж. Гаддис писал, что во время восстания крестьян–камизаров в Лангедоке (1702— 1703) королевскими войсками был захвачен предводитель восставших Клари. По решению военного суда он был приговорен к сожжению. Но казнь не удалась — несмотря на то что огонь охватил его со всех сторон, он остался невредим. Когда костер погас, "не только на нем, но и на его платье не было никаких повреждений".

Об этом рассказали, подтвердив сообщения свидетелей, высланные позже в Англию после королевской амнистии генерал армии камизаров Жан Кавалье и другие очевидцы.

Следует отметить, что в французской исторической традиции передавался изустно рассказ о том, что знаменитая Жанна д’Арк — Орлеанская дева также обладала подобными свойствами. И именно поэтому, а не только из‑за ее "королевской крови", на костре сожгли другую преступницу, приговоренную ранее и похожую на нее фигурой. А Жанна осталась жива и окончила жизнь в преклонном возрасте, в кругу родных.

О спасении Орлеанской девы во Франции в недавние времена выпущено несколько научных трудов — хорошо аргументированных, подтверждающих жизнь Жанны уже после предполагаемого сожжения на костре.

Но об упомянутой версии — что она тоже была "саламандрой", хранимой от огня Светлыми Силами, к сожалению, в последние годы не пишет никто.

Известен еще один достоверный рассказ о Каменном Бруно. На самом деле его звали Бруно Кассиоли, жил он в XVIII столетии в Падуе, изучал юриспруденцию в тамошнем университете, одном из самых престижных в то время не только в Италии, но и во всей Европе. В воспоминаниях современников — соучеников, падуанских ученых, путешественников и просто любознательных людей — Бруно представлен как абсолютно нечувствительный к огню, кипящей воде и маслу, холодному оружию — "словно каменная статуя". Даже режущий удар саблей и укол ножа не представляли особой опасности: рана не кровоточила, ее края быстро смыкались. Через минуту на коже юноши не оставалось и следа травмы.

Однажды Кассиоли зашел с друзьями–студентами в мыловарню. Никто не смог ему помешать, когда он сбросил одежду и прыгнул в большой котел, где кипел раствор щелочи в жире и масле. "Находился там он около четверти часа, окончательно приведя в отчаяние хозяина, пока тот не призвал городских стражников, опасаясь обвинения в убийстве".

Студенты успокоили хозяина, объяснив, что это шутка и никакого ущерба купание в кипящем масле Бруно не принесет. При виде стражников он выскочил из котла и начал вытираться большой тряпкой. Студент, который хотел помочь ему, серьезно обжегся остатками раствора, прилипшего к коже Бруно.

"Каменный юноша" любил развлекать своих приятелей, выпивая одним глотком кипяток, только что снятый с огня. Однажды выпил кружку закипавшего масла, а затем показал коллегам не покрасневшие язык и глотку.

Выходки Бруно около двух лет забавляли и изумляли Падую, внося сомнения в души добрых католиков, так как "каменного юношу" никак нельзя было обвинить в чернокнижии: он постоянно посещал храм, молился, соблюдал посты, успевал в теологии. Но — не мог отказаться от демонстрации своих необыкновенных свойств. Потерявший терпение ректор приказал удивительному и строптивому юноше оставить стены университета.

Бруно уехал из Италии, возможно, в Германию. Вероятно, где‑то по пути он продемонстрировал свои способности, но столкнулся с фанатичными христианами, не понимавшими вдобавок, что это — от Бога, а не от дьявола. Что ждало его после этого — ясно без комментариев… Во всяком случае, о его дальнейшей жизни ничего не известно.

Что же кроется за этим феноменом? Возможно, это форма необычной белковой жизни, не боящейся высоких температур по своим особым свойствам. В случае Бруно это вполне вероятно.

Но ведь и одежда не поддавалась действию пламени (и у крестьянки из Прованса, и у маленькой графини).

Судя по всему, здесь существовало какое‑то защитное поле, исключающее воздействие высокой температуры.

Каким образом возникало это поле, передававшееся по наследству?

Во всяком случае это была не осознанная защита от пламени (ведь маленькая графиня спала!), а нечто как бы естественное, постоянное — какая‑то охранительная аура, как бы волновой кокон спасения или термозащитная полевая структура.

Что это — результат мутации? А может быть, качество, доставшееся от древних предков, людей или пришельцев? Будущее, надеемся, прояснит это.

И в наше время появляются слухи о людях с подобными удивительными свойствами. И не всегда эти сообщения — газетные "утки". Вспомним нестинарство — хождение по раскаленным углям, искусство, распространенное от Болгарии до Фиджи.

Однако эти люди–феномены не склонны афишировать свои уникальные способности, поскольку можно потерять свободу, оказавшись предметом исследования лабораторий.

ПОХОРОНЕННЫЕ ЗАЖИВО

Жизнь и смерть. Два загадочных, неразрывно связанных друг с другом понятия. Они только на первый взгляд противоположны друг другу. Ибо грань, отделяющая одно состояние от другого, может быть очень тонкой.

Многие знают о мучительной, болезненной тревоге Гоголя, боявшегося быть похороненным преждевременно. Согласно легенде, когда гроб великого писателя был вскрыт, тело его лежало не на спине, а на боку… Но страх преждевременного захоронения был свойствен не только Гоголю. Английский писатель Уилки Коллинз, автор знаменитых романов "Лунный камень" и "Женщина в белом", на ночь обычно оставлял у постели записку с перечнем предосторожностей, которые следовало предпринять, прежде чем вынести заключение о его смерти. И таких примеров можно привести множество. Кроется ли за этими фобиями что‑нибудь, кроме ужаса перед мучительной кончиной? Оказывается, да.

Книга английского писателя и биолога Лайелла Уотсона "Ошибка Ромео" убедительно доказывает, что сама природа смерти настолько загадочна, что еще не одно поколение врачей и философов посвятит ей свои исследования. Однако помимо романтических и философских рассуждений о природе смерти в медицине есть вполне практическая, конкретная тема — проблема определения смерти. Она существовала как в прошедшие времена, когда самым верным способом определить, жив пациент или нет, было поднести к губам зеркало, так и теперь, когда созданы сложные электронные приборы, регистрирующие малейшие признаки сердечной и мозговой деятельности.

В 1964 году посмертное вскрытие в нью–йоркском морге было прервано, когда после первого разреза "труп" вскочил со стола и схватил патологоанатома за горло. Врач заплатил за эту ошибку жизнью: он скончался на месте от шока. Подобные "воскресения" с более или менее трагическими последствиями происходили и ранее. В своем известном труде "Разоблаченная Изида" основательница теософии Е. П. Блаватская приводит следующие документально подтвержденные случаи: "В 1816 году в Брюсселе уважаемый горожанин впал в глубокую летаргию в воскресенье утром. В понедельник, когда его спутники готовились заколачивать гвозди в крышку гроба, он сел в гробу, протер глаза и потребовал кофе и газету. В Москве (еще при жизни Е. П. Блаватской. — Авт.) жена богатого коммерсанта пролежала в каталептическом состоянии 17 дней, в течение которых власти сделали несколько попыток похоронить ее; но так как тело не разлагалось, семья отклонила церемонию, и по истечении упомянутого срока мнимая покойная "ожила".