Крупным планом - Дуглас Кеннеди

Вторая сумка (с надувной лодкой) отправилась туда, где хранилось топливо. Заперев каюту, я вернулся к машине и уехал, надеясь, что труп за ночь не растает.

Теперь пора было ехать в Дарьен. Но я не поехал прямо туда. Вместо этого я в последний раз немного поколесил по графству Фэрфилд. Мне было необходимо избавиться от последних мешков с уликами. Я останавливался у мусорных контейнеров в отдаленных уголках Нью-Ханнана, Уилтона и Уэстпорта, выбрасывая по мешку в каждом из них.

Фил и Люси жили в тупике под названием Франклин-авеню. Дом был ярким напоминанием об эре Эйзенхауэра: кровельная дранка из натурального дерева, веранда из красного кирпича, украшенная белыми колоннами. Над крыльцом были подвешены два больших цветочных горшка. С древка у входной двери свешивался большой американский флаг. Я провел машину на подъездную дорожку и немного посидел, стараясь справиться с ощущением утраты. Затем вылез из машины и позвонил в дверной звонок — громкий, мелодичный. Открыла дверь Люси. На ней были кремовый шотландский пуловер, белая водолазка, белые джинсы, черные туфли от Гуччи. Блондинистые волосы перевязаны черной лентой. Увидав меня, она не улыбнулась.

— Бен, — сказала она без всякого выражения.

— Привет, Люси.

Тревогу в моем голосе можно было пощупать руками.

— Он пришел, — крикнула она через плечо. Затем, снова вернувшись ко мне, заметила: — Ну что ж, входи.

Стоило мне переступить порог, как она удалилась на кухню, оставив меня одного.

Ситцевая обивка. Обои в цветочек. Викторианские безделушки. Школа интерьера Лауры Эшли.

— Папа! Папа!

Адам вырвался из комнаты для игр в подвале и кинулся ко мне. Я схватил его и крепко прижал к себе.

— Мам, папа пришел, — громко объявил он.

— Вижу.

Бет стояла на другом конце комнаты, держа на руках спящего Джоша. Она коротко мне кивнула. Ей тоже эта встреча со мной была не в радость.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Нормально, — тихо ответила она.

— Мы пойдем в «Макдоналдс», — заявил Адам. — Мы получим игрушки.

— Все, что захочешь, — пообещал я.

— Никаких шоколадных коктейлей, — предупредила Бет. — Ему нельзя.

— Хочу шоколадный коктейль, — возвестил Адам.

— Клубничный ничуть не хуже, — заметил я.

— Шоколадный!

— Нет, Адам, — вмешалась Бет.

Адам принялся реветь.

— Там посмотрим, — шепнул я ему на ухо.

— Бен, я говорю тебе…

Я поднял руку. Она устало кивнула.

— Иди и возьми свое пальто, большой мальчик, — сказал я.

Адам быстро скатился по лестнице. Неловкое молчание нарушила Бет.

— Дом в порядке? — спросила она.

Тебе ли не знать? Ты там была два дня назад.

— Нормально, — ответил я. — Джош все не дает тебе спать?

— Прошлой ночью он проспал пять часов, не просыпаясь.

— Настоящий рекорд. Могу я…

— Конечно, — сказала она и осторожно передала мне Джоша. Его голова прислонилась к моей шее. Я поцеловал теплую щечку. От него все еще пахло как от новорожденного. Я не хотел выпускать его из рук.

Прибежал Адам, волоча за собой шерстяное пальто. Ему не понравилось, что я держу малыша.

— Без Джоша! Без Джоша! — заявил он, преисполнившись детской ревности. — Только папа и Адам.

— Это не очень хорошо с твоей стороны, Адам, — укорила его Бет.

— Я хочу папу!

— Ты его получишь, — сказал я и неохотно отдал Бет Джоша. Внутри похолодело. Адам взял меня за руку.

— Приводи его назад в пять, — попросила Бет. — Его пригласили на ужин к приятелю Эдди.

— Не люблю Эдди, — заявил Адам. — Он меня бьет.

— Дай ему сдачи, — посоветовал я.

— Бен, Эдди сейчас на кухне с Люси…

— Ты не должна разрешать ему обижать Адама.

— Разумеется, я не разрешаю ему…

— И прекрасно, — сказал я, перебивая ее прежде, чем она окончательно заведется. — Можно мне взять «вольво»? Тогда не придется переставлять детское кресло.

— Вот, — сказала она, протягивая мне ключи. — В пять, хорошо? Не позже.

— Я и в первый раз услышал.

Мы ушли. Когда я пристегивал Адама в кресле, он сказал:

— Папа больше не любит маму.

— Я люблю маму. Мы просто…

Я замолчал, не сумев подобрать слова. Как объяснить неприязнь четырехлетнему ребенку? Никак. Приходится лгать.

— Мы больше не будем ругаться, Адам.

Он улыбнулся:

— Значит, мы все скоро поедем домой?

Я снова соврал:

— Ну да. Очень скоро.

В «Макдоналдсе» Адам съел свои обычные куриные котлетки и жареную картошку. Шумно выхлебал клубничный коктейль, ни разу не пожаловавшись, что он не шоколадный. Позабавился с маленькой игрушкой, которую получил вместе с едой.

— А когда мы поедем в Дисней Уорлд? — спросил он. Он уже несколько месяцев мечтал о поездке в Орландо, бесконечно смотрел рекламу царства Микки Мауса, которой открывалось видео «Маугли».

— Когда-нибудь, — сказал я, шаря в кармане в поисках таблеток.

— На Рождество? Мы сможем поехать на Рождество?

Я с трудом сглотнул:

— Когда-нибудь, Адам. Когда-нибудь.

Я открыл бутылочку, вытряхнул две таблетки и запил их диетической кока-колой.

— Папа пьет лекарство, — заметил Адам.

Папа пьет «декседрин». Папе необходим «декседрин». Он не спал. Он творил чудовищные вещи в подвале соседа. Папа также жалеет, что у него нет с собой «валиума». Потому что все эти разговоры про Дисней Уорлд и Рождество вот-вот доведут папу до ручки.

— В Дисней Уорлд поедут только папа и Адам. Не надо Джоша.

— Ты должен хорошо относиться к Джошу, — возразил я. — Ты же его старший брат. Ты будешь ему нужен…

— Папа только мой папа.

Пожалуйста, детка. Прекрати. Или я разрыдаюсь прямо перед тобой.

— Куда дальше? — спросил я, чтобы сменить тему. — Игрушки?

— Да! Игрушки! Ты купишь мне подарок?

— Большой подарок.

Мы поехали в Стамфорд и припарковались около магазина «Детские игрушки» на Форест-стрит. Адам ворвался в магазин, я еле поспевал за ним. Через несколько секунд он уже нашел секцию, где продавались велосипеды, и взобрался на маленький красный велосипед с небольшими дополнительными колесиками для устойчивости. Он явно присмотрел эту модель раньше.

— Мама привозила тебя сюда на этой неделе? — спросил я.

— Тетя Люси меня сюда привозила, когда мама ушла.

В смысле, когда мама уехала, чтобы обнаружить, что ее любовник покинул город.

— Мама говорила, куда она едет, когда оставляла тебя с тетей Люси?

— Далеко. — Он надавил на педали и принялся ездить кругами. — Пожалуйста, папа, купи мне вот этот.

— Только если ты пообещаешь ездить в шлеме.

Стоящая рядом продавщица подключилась к разговору:

— У нас есть шлемы самых разных цветов.

— Я думаю, красный. — В тон велосипеду.

Она вернулась через пару минут с коробкой.

— Я надену! — воскликнул Адам, сразу притормаживая.

Продавщица надела шлем на его белокурые кудри и застегнула ремешок под подбородком. И он снова принялся крутить педали, наматывая круги по небольшой секции велосипедов.

— Очаровательный мальчик, — сказала продавщица.

— Точно, — не стал я спорить. Он поднял на мгновение голову и одарил меня улыбкой настоящего восторга. Мой сын. Мой замечательный сын.

— Вы знаете, собрать велосипед вам придется самому, — сказала продавщица — Но это не займет более часа, и весь необходимый инструмент прилагается.

Мое сердце упало. Перед глазами предстала картинка: Адам печально смотрит, как Фил — его новый суррогатный папа — мучается, пытаясь приладить цепь. «Где мой папа? — плачет Адам. — Папа сделает мне велосипед».

— А у вас нет уже собранных? — спросил я продавщицу.

— Только тот, на котором он ездит, — сказала она. — Но мы обычно не продаем вещи с витрины.

— Вы не могли бы сделать исключение? Пожалуйста!

— Это на самом деле совсем несложно.

— Я уверен, что несложно, но у меня сегодня осталось уже мало времени…

Она все поняла. Деликатно кивнула, определив меня в категорию разведенных папаш, которые пытаются загладить свою вину, покупая маленькому мальчику дорогие подарки. Если бы вы только знали, милочка. Если бы вы только знали.

— Уверена, что менеджер разрешит мне продать вам этот велосипед, — сказала она.

Прежде чем мы покинули детский магазин игрушек, Адам приобрел пазл «Солнечная система», пожарное депо Лего и еще три вагончика к железной дороге. У кассы я чуть не полез за бумажником Гари, но вовремя остановился и заплатил за все своей собственной кредитной карточкой. Груза набралось так много, что один из работников магазина помог мне донести все до «вольво». Стрелки показывали уже половину четвертого. Осталось всего девяносто минут. А с грязного неба капал холодный дождь.