Ментовская мышеловка - Сергей Рокотов

- Что ты? Она будет жить, как жила. Думаю, даже лучше. Все же атмосфера в доме в последнее время была не из приятных. Мы с Олегом давно не находили общего языка, и Ниночка это прекрасно чувствовала.

Дорохов пошел курить на кухню. А там со стены на него смотрели большие глаза Ирины, и ему стало не по себе - показалось, она смотрит на него с укоризной, словно знает, что здесь происходит. И знает не только это, а и что-то еще...

Глава 22

Только к десяти вечера Серж Заславский попал домой. Он выехал с утра и рассчитывал вернуться к полудню и отоспаться как следует. Он накануне провел бессонную ночь: проиграл в казино десять тысяч долларов, потом поехал домой, куда ему доставили новых телок. Одна из них понравилась ему, другая не очень - была толстовата и туповата, но делать нечего, он занялся сексом с обеими, как и любил это делать. И все равно он находился в раздражении: не то чтобы ему были так уж обременительны такие потери, как десять тысяч, но просто было досадно. Невезуха злила его. Дома он пил коньяк с телками, отослав прочь опостылевших ему Саху и Леху.

Они уехали оттягиваться в ночной ресторан.

В эту ночь Серж был не в форме и сам чувствовал это. Телки, разумеется, делали вид, будто все прекрасно. Он балдел до утра, а к девяти часам ему надо было прибыть на очень важную разборку. Но разборка затянулась, приобрела нежелательный оборот, и, временно прекратив разговор, Серж поехал искать поддержки у старых друзей, опытных воров. Там они заболтались, похмелились, развеселились, и попал он домой только к десяти вечера. Голова гудела, словно колокол. Он не спал уже полтора суток.

Приехав, он пошел в сауну, попарился там и нырнул в прохладную воду бассейна. С наслаждением плыл в голубой воде, рассекая своим крепким телом водную гладь. Вылез, ему принесли бокал холодного пива. Не успел он выпить пиво, как почувствовал, что просто умирает от желания спать.

- Эй, - заорал он. - Кто там есть? Ну-ка, помогите мне добраться до постели!

Длинноногая брюнетка горничная аккуратно взяла его под руки, вытерла махровым полотенцем, как ребенка, и повела на второй этаж его особняка в спальню. Его уложили в огромную кровать с пуховой периной, поставили рядом прохладительные напитки. И Серж сразу задрых.

Ему приснился их старый домик с верандой, приснился старший брат, давным-давно умерший от пьянства. Здоровенный Эдик грозил ему пальцем и за что-то ругал. "Пинка получишь, Серега! Говорил тебе - если воруешь, не попадайся!" Причем брат был большой-большой, словно дом, а сам Серж маленький-маленький, словно мышь. Брат пытался раздавить его, но безуспешно, Серж умудрялся проскочить мимо его здоровенных ступней. "Держите его!" орал Эдик, а Серж ускользал от погони и заливисто хохотал.

От хохота он и проснулся. Он сидел на перине и одуревал от идиотского сна. Протянул во тьме руку, обнаружил бокал с чем-то, выпил - оказалось, апельсиновый сок. Хорошо... Ох, хорошо...

Он опять пытался погрузиться в сон, но теперь ему не спалось.

- Саха! Леха! - заорал он истошным голосом. - Где вы, мудаки гребаные! - Он зажег ночник, спальня озарилась зеленоватым светом.

Вошла горничная, улыбнулась:

- Вы что, Сергей Владимирович? Вам нехорошо?

- Пошла на хер, дура! Где Саха и Леха? Давай их сюда!

- Саша и Леша еще не приезжали, Сергей Владимирович.

- Их что, со вчерашней ночи нет, что ли? - опомнился Серж.

- Да, Сергей Владимирович, они не приезжали вчера, - улыбалась горничная.

- А дом кто охраняет? Мы что, с тобой одни?

- Нет, что вы! Дома Михалыч, а Володя привез вас и уехал. Вы сами его отпустили.

- Верно. Но я думал, Саха и Леха дома. Что проку с мудака Михалыча? А, ладно. Раздевайся, ныряй сюда, я тебя трахну.

- Я не могу, Сергей Владимирович, - сказала горничная.

- Чего?!

- Сами понимаете, - покраснела девушка.

- А! - махнул рукой он. - Катись, ладно...

- Может быть, позвонить девочкам?

- Да ну их, не надо, отосплюсь. Пошла! Скажи Михалычу, пусть не спит, рожу намылю.

- Хорошо, Сергей Владимирович, - горничная вышла, аккуратно закрыв дверь.

"Куда же девались эти болваны? - недоумевал Серж. - Чтобы их вторую ночь подряд не было, это что-то новенькое... Ухлопать их, что ли? Пора команду менять. Все все знают, мало ли что... Это недогляд..."

Сержу никогда не было жалко терять своих "шестерок", он знал, что это нужно для дела.

К Сахе и Лехе он привык, они были абсолютно надежны, преданы ему как собаки, но они ведь в курсе всех его дел. Они постоянно при нем, от них мало что скроешь. Они, например, знают, что недавно Серж совершил чудесную прогулку в Париж, а вот этого бы им знать не надо. Сержу надоела его воровская, рисковая жизнь. Он устал от нее. Он знал, что постоянно ходит по лезвию бритвы. Его ровесники в большинстве своем были уже в аду - и Фикса, и Косой, и Тарзан, которого он очень уважал, это был веселый, отчаянный человек, не боявшийся абсолютно ничего.

С этой улыбочкой Тарзан, который был моложе Сержа на два года, получил при разборке пулю прямо в лоб. Фиксу взорвали в "Мерседесе", труп Косого нашли на окраине Москвы. А он пока живой. То-то и оно, что пока. Надо было менять окраску, исчезать из этого опасного мира. Но исчезать живым. И ради этого он совершил маленькое путешествие в Париж. Неприятный осадок остался у него от этого путешествия. Во время прогулки ночью по Булонскому лесу Серж застрелил человека, которого уважал. Млынский, поляк по национальности, был специалистом высокого класса - убийцей-профессионалом. Всякие яды, снотворные препараты, транквилизаторы, антитранквилизаторы, профессиональное применение огнестрельного и холодного оружия - Млынский был способен на все. Но он дал маху - наследил при выполнении очень важного дела. И пришлось его сдать. Мертвого, разумеется. Если бы не важность дела, никогда бы Серж не застрелил такого нужного человека. Равного ему в их деле не было. Да и в том, что наследил, была и его, Сержа, вина. Он не дал Млынскому подготовиться к делу, он торопил его. И Млынский пошел на риск. И проиграл. Он должен был разыграть самоубийство - сыщики легко распознали убийство. Они шли по следу Млынского.

И его пришлось убирать: если бы его поймали, он бы мог выдать Сержа и провалить все дело. Тут из двух зол пришлось выбирать наименьшее.

Уединенное место, темнота, Серж приобнял коренастого Млынского, что-то объяснял ему и легко и незаметно вытащил маленький, меньше ладошки, пистолетик с глушителем и выстрелил ему в висок. Млынский, не успев сказать ничего, упал. Серж зашагал дальше, вышел на аллею, закурил. С ним не было никого, ни друзей, ни охраны, ни шоферов. Он прилетел в Париж один и сделал все один. Свидетелей быть не должно. Нет Млынского - нет убийцы. Все. Серж погудел еще в кабаках Парижа пару дней и улетел в Москву. Но в Шереметьеве его встречали Леха и Саха. А как же иначе? Кругом опасность, враги...

Но, наверное, надо было иначе... Исчезнуть из Москвы незаметно и появиться незаметно. Нет, все плохо, все топорно, как привыкли раньше нахрапом, напором, бить, стрелять, ничего не боясь, переть напролом. Это не тот случай, не тот.

Слишком много свидетелей. И самые опасные - Леха и Саха. Именно они видели то, что никто не должен был видеть, видели людей, которых им видеть было не положено. Надо убирать их. Немедленно...

Серж вздрогнул от телефонного звонка. Звонил мобильный, лежавший на тумбочке. Он поднял телефон.

- Алло, где ты был? - послышался знакомый голос. - Я долго говорить не могу. Наш друг сбежал из-под стражи.

- Да ну? - поразился Серж. - В бегах?

- Да.

- Как у тебя?

- Как всегда. Отлично. Имей в виду. Берегись. Пока.

Серж хотел спросить еще что-то, но в трубке уже были гудки.

"Вот падло, сбежал... - почесал он себе голову. - Впрочем, сбежал, и ладно. Опасен он, что ли? Себе хуже сделал..."

Серж ничего в жизни не боялся. Но несколько дней назад, до поездки в Париж, он испугался не на шутку. Старый друг Роман сообщил, что на Хованском кладбище готовится взрыв на похоронах братка. Серж знал, что в тот же день там будут и другие похороны. Он узнал номера участков и могил - и ахнул. Такое совпадение в этом городе мертвых, огромнейшем кладбище с несколькими территориями... Из-за этого дебильного взрыва может взорваться весь план.

"Шестисотый" "Мерседес", гоня по городу с невероятной скоростью, минуя все светофоры, рискуя страшно, мчался к Хованскому кладбищу.

За рулем был сам Серж, таких дел он не доверял никому. Он ездил лучше своих шоферов и Москву знал лучше них. Свистели гаишники, ему пытались перерезать дорогу, но он вилял, нырял, мчался, показывая своим "шестеркам" чудеса вождения. Те сидели, сжавшись и открыв рты.

Только когда миновали Кольцевую дорогу, Серж вздохнул спокойнее. "Успели", - тихо сказал он.

Подъехали к кладбищу уже на скорости, подобающей скорбным местам. Серж посадил за руль Саху, сам перебрался на заднее сиденье, а одного паренька, умеющего быстро бегать, послал к могиле предупредить об опасности. Пока тот бегал, "Мерседес" окружили гаишники. "Простите, господа, - печально произнес Серж. - Я знаю, здесь готовится преступление, я мчался предотвратить его. Это вам от меня за причиненные неудобства". И протянул старшому пачку стодолларовых бумажек. Старшой взял деньги, козырнул, и гаишники исчезли. "А какое преступление?" - вспомнил старшой, уже возвращаясь назад. "Какое? ответил Серж. - Взрыв, разумеется. Мои люди уже сообщили компетентным лицам. Не поздно бы только..." Гаишники уехали, а вскоре раздался взрыв. Затем появился и его человек с приятным сообщением, что все, кто надо, целы и невредимы...