Дело о ядах (ЛП) - Торли Эдди

Дымовой зверь рычит и мотает головой, но прежде, чем он успевает выдохнуть смертоносный огонь, появляются новые фигуры с горшками с водой, которую они плещут в лицо зверю. Обжигающие клубы пара взмывают в небо, и смертоносный запах серы и серы настолько ошеломляет, что я задыхаюсь. Пока существо сопротивляется, сеть затягивается. Зверь пытается повернуться, но спотыкается о веревку и падает на колени.

Я ошеломленно наблюдаю, как группа прижимает его к земле, а мальчик — неуклюжий, вооруженный шестом мальчик — поднимает топор и отрывает голову дымового зверя от его шеи.

Он смеется, его лицо залито липкой кровью.

— Какого черта! — голос Дегре затихает, когда мальчик приближается к нам, вытирая топор о грязную тунику. Его соломенные волосы спутаны в клочья, а глаза дикие и голодные. Ему не больше четырнадцати, но он держится властно — плечи расправлены, брови приподняты, лоб серьёзно сморщен. Он свистит, и фигуры, которые держали сеть, спешат к нему. Они продолжают выходить из трещин и спускаться с балконов, как пауки. Все они худые, с взлохмаченными волосами, до зубов вооружены кинжалами, кочергами и дубинками.

Дрожь пробегает по моим рукам, и я пячусь.

Уличная банда. Париж переполнен ими — детьми, которые сбегают из приютов, выбирают выживание на том, кто они забирали из карманов. Это жестокая жизнь, по словам Гриса, который был с одной из банд, пока матушка не нашла его. Он говорит, что дети такие же жесткие, как и любой настоящий преступник. Что они с радостью ограбили бы самого Людовика XIV, если бы заметили его карету по улице.

Они окружают нас, как стая волков, и я прижимаюсь ближе к Йоссе и Дегре, хотя не совсем уверена, что они снова защитят меня. Ни один из них даже не смотрит в мою сторону.

Мальчик прислоняет топор к плечу и говорит:

— Вы были бы мертвы, если бы не мы, и наша защита не бесплатна, — Дегре шагает к своей рапире на обочине дороги, но мальчик с соломенными волосами метает топор в булыжник. Зазубренные куски камня взлетают в воздух, и он смеется, когда Дегре отпрыгивает. Что вызывает смех у остальной части группы. — Я бы не стал этого делать, месье.

— Пропустите нас, — говорит Дегре.

— С удовольствием. Если заплатите, — мальчик наклоняет голову и усмехается, просовывая язык в дырочку, где должен быть один из его передних зубов.

— У нас нет денег, — Йоссе хлопает по своей грязной тунике и бриджах.

— Но у вас ведь есть что-то стоящее?

— Мы не просили вашей помощи», — говорит Дегре. — Вы не можете держать нас в заложниках.

— Разве? — мальчик снова размахивает топором. Йоссе и Дегре чудом уклоняются, но я достаточно далеко, чтобы заметить, как у мальчика ломается голос, когда он смеется. Как он вздрагивает, когда кладет топор себе на плечо.

Я приглядываюсь к нему. Его глаза больные, шея опухшая, а кожа мокрая и тусклая. За его нахальной улыбкой хриплое дыхание.

Лихорадка золотухи.

И его товарищи не лучше, потные и кашляющие, их кожа в струпьях.

— Вы нас пропустите, — кричит Дегре. — Или…

Я бегу вперед и касаюсь руки Йоссе. Он отскакивает с шипением, словно мое прикосновение обжигает.

— Чего ты хочешь? — говорит он, не глядя мне в глаза.

Я убираю руку и сглатываю.

— О-они больны, — шепчу я. — И я могу им помочь.

Йоссе молчит, но обвинение в его глазах звенит в тишине: «Так, как ты помогла моему отцу? Зачем мне верить словам из твоего лживого рта?».

— Если мы поможем им, мы сможем привлечь их к нашему делу…

Йоссе напрягается, и я уверена, что он вот-вот сообщит мне, что в этом нет смысла, но, наконец, он коротко кивает мне, сжимает ткань на спине Дегре и оттаскивает его от мальчика, прежде чем их спор может перейти в драку.

Глубоко вдохнув, я обхожу Йоссе и Дегре и подхожу к детям, как к раненым животным, протягивая руки на всеобщее обозрение.

— Когда ты начал кашлять?

Глаза мальчика сужаются, и дети позади него смотрят на меня с подозрением.

Я продолжаю:

— Сколько дней назад появились пустулы? Важно, чтобы ты точно вспомнил.

Мальчик все еще молчит, но несколько его товарищей по группе смотрят вниз и тянут за туники.

— Я могу помочь, но мне нужно знать, насколько далеко зашла болезнь.

Двое детей хмыкают и толкают мальчика в спину. Парень с соломенными волосами смотрит на меня каменным лицом.

— Первый из нас заметил язвы на прошлой неделе.

— Тогда еще есть время. У меня нет с собой лечебного средства, но…

— Ты знаешь лекарство.

— Да. Я могу его дистиллировать и сегодня вечером принести вам.

Мальчик качает головой.

— Ты сделаешь это сейчас. Под нашим наблюдением, — он показывает топором на дорогу, как тюремщик, ведущий заключенных к лагерям. Я подавляю улыбку. Этот мальчик непоколебим. Именно такой союзник нам нужен.

— У меня одно условие, — начинаю я, но Йоссе с кашлем встает передо мной.

Он указывает на тело дымового зверя.

— Это был впечатляющий подвиг.

Мальчик пожимает плечами, но удовлетворенная улыбка изгибает его губы.

— Это уже третий, которого мы убили на этой неделе. Раньше мы грабили экипажи и телеги, прибывающие в Лез Аль и обратно, но после того, как чудовища сожгли берег реки, люди готовы дорого платить за защиту.

— Очень умно, — говорит Йоссе.

— Ага, — мальчик расправляет костлявые плечи. — Мы отрубаем головы монстрам и прогоняем патрули в масках. А до смерти короля полиция Парижа дрожала от упоминания нас.

Йоссе разглядывает мальчика, словно давно потерянного брата.

— Как тебя зовут?

— Гаврил.

— Как насчет сотрудничества, Гаврил?

— Зависит от предложения.

— Зачем нам что-то им предлагать? — вмешивается Дегре. — Это группа дикарей.

Гаврил плюет на дорогу и закатывает рукава рубашки.

— Обладают очень полезным набором навыков, — торопливо говорит Йоссе, вставая между Дегре и Гаврилом. — Что, если бы я сказал, что в обмен на продолжение охоты на дымовых тварей и преследование патрулей Теневого Общества я мог бы предложить тебе не только лекарства от болезни, но и всю пищу, которую ты можешь съесть? И настоящую крышу над головой. Больше не надо бродить по улицам — если, конечно, ты хочешь этого.

Дети возбужденно шепчутся, но Гаврил поднимает руку.

— Кто вы такие, чтобы предлагать такие вещи? И с какой целью?

— Я Йоссе де Бурбон, внебрачный сын покойного короля. Мой брат Людовик жив и планирует выступить против Теневого Общества и вернуть себе трон. Но для этого ему нужна помощь простолюдинов. Нам нужна твоя помощь.

— Нам не нужен король! — кричит один из детей, и несколько других соглашаются. — Что он сделал для нас?

— Дофин будет другим королем, — говорит Йоссе. — Он будет слушать голос народа. У вас будут представители при дворе, а также надлежащая еда и кров. Как и лекарства.

Дети усмехаются и закатывают глаза. Я их не виню. Каждый раз, когда мы произносим эти прокламации, в моем животе закипает небольшая доля сомнения. Я хочу верить, что наш план сработает, но мы даем очень много обещаний от имени человека, который меня ненавидит. Который хочет меня убить. Который, наверное, никогда не задумывался о существовании этих сирот. Я не могу представить, что Людовик захочет работать с ними или с кем-либо из наших новобранцев.

Гаврил кусает щеку изнутри, и в его глазах появляется озорной блеск.

— Что, если я скажу, что наша цена — Пале-Рояль? Вы бы позволили нам жить там?

Он знает, что это огромное требование.

Как и Йоссе. Он тянет за воротник, сглатывает пару раз и говорит:

— Считайте, что это сделано.

Дегре кашляет так сильно, что я удивляюсь, почему у него не выпали глаза.

— Йоссе, будь разумным! Это резиденция герцога Орлеанского, уступающая по величине только Лувру! Герцог и дворянство никогда этого не потерпят.

— Если он жив, герцог будет вынужден принять это. В эту новую эру мы все должны приспособиться. Пале-Рояль — небольшая цена за такой выгодный союз.