В одиночку через океан. Сто лет одиночного мореплавания - Анджей Урбанчик

12 октября плот уже в 20 милях от острова. Потрепанный плот, скрипя и дрожа на каждой волне, с развевающимися на мачте флагами США, Эквадора, Перу и Великобритании, движется на запад. Уиллис вызывает по радио остров Тау до тех пор, пока остров не остается за кормой плота, уносимого течением.

13 октября. Поскольку Уиллис не встретил ни одного корабля или хотя бы яхты, которые могли бы отбуксировать его к берегу, он отказался от мысли высадиться на Тау и стал вызывать следующий остров — Тутуилу. Тоже безрезультатно. Моряк опасается, что если не удастся, маневрируя между рифами, доплыть до острова, то ему придется продолжать плавание дальше на запад мимо Самоа, которое при нехватке продовольствия и пресной воды может закончиться трагически. Поэтому он решает доплыть до Тутуилы или до какого-нибудь другого острова из группы островов Самоа в своей спасательной лодке. После более чем четырехмесячного плавания бальсовые стволы пропитались водой, плот заметно осел и его маневренность ослабла.

14 октября Уиллис передает по радио последнее сообщение и начинает переносить в лодку наиболее ценные предметы. И в этот момент совершенно неожиданно моряк заметил приближающееся к нему патрульное судно, На палубе судна люди, Люди! После ста пятнадцати дней одиночества! Напряжение, мобилизовавшее силы Уиллиса во время плавания, спало, и им овладела усталость. Он должен был ухватиться за мачту, чтобы сохранить равновесие. Патрульное судно было уже близко. "Как вы себя чувствуете?" — доносится с палубы судна. "Великолепно", — отвечает шатающийся от усталости Уиллис.

По опущенному на плот трапу начали сходить люди. Моряка обнимали, пожимали руку. Здесь же выяснилось, что ни одно из его радиосообщений не было принято. Уиллиса и его плот считали пропавшими.

На следующий день плот был отбуксирован в Паго-Паго, где моряку была оказана восторженная встреча. Под овации, неся кошку Микки на руках, он сошел на берег, после ста пятнадцати долгих и тяжелых дней, за которые его плот прошел 6700 миль.

Пресса назвала плавание плота "Семь сестричек" самым великолепным путешествием в одиночку со времен Линдберга.[3] Жители острова увенчали Уиллиса цветами и назвали его Капитаном Великих морей. Плот был помещен в специальный павильон, где он стоит и по сей день.

Четвертая экспедиция Вито Дюма

Вито Дюма трижды поражал мир дальними одиночными рейсами: в 1932 году через Северную и Южную Атлантику по маршруту Аркашон — Буэнос-Айрес, в 1942–1943 годах вокруг земного шара из Буэнос-Айреса через "ревущие сороковые", в 1945 — б1947 годах — круг по водам Северной Атлантики, начатый и замкнутый в Буэнос-Айресе.

Этот исключительно знающий, опытный, осторожный и вместе с тем бесстрашный моряк в четвертый раз решается на тяжелое и рискованное плавание в одиночку. Но на этот раз не на своём прославленном ветеране "Лег II", который, пройдя свыше 40 000 миль, нашел заслуженный отдых в морском музее Буэнос-Айреса, а на яхте "Сирио".

Дюма уже 55 лет, но у него отличное здоровье, которое, по его же словам, он сохранил благодаря труду и увлечению спортом.

23 апреля 1955 года "Сирио" вышел из Буэнос-Айреса и направился на северо-восток. Яхта плыла вдоль берегов Южной Америки до мыса Сан-Роки. Затем Дюма направил её на северо-запад. Через сто пять дней одиночного плавания, преодолев 6400 миль, он достиг Бермудских островов. После месячного отдыха мореплаватель двинулся к Нью-Йорку, куда прибыл 23 сентября.

В общей сложности Дюма прошел на "Сирио" 7100 миль за сто семнадцать дней, ещё раз показав свое мастерство, волю и великолепную физическую подготовку.

Вито Дюма совершил настоящий подвиг: в четырех рейсах проплыл в тяжелых условиях в одиночку 51000 миль, проведя на морях и океанах в общей сложности шестьсот девяносто девять дней!

В июле 1957 года Общество Слокама присудило Дюма, первому из яхтсменов-одиночек, премию имени Слокама в знак уважения к этому скромному человеку, которому моряки всего мира присвоили, к сожалению неофициально, звание величайшего мореплавателя-одиночки.

На самой маленькой яхте вокруг земного шара

Одиночный кругосветный рейс англичанина Джона Газуэлла заслуживает особого внимания.

Самые первые одиночные трансокеанские рейсы совершались на маленьких рыбачьих судах. В начале 20-х годов преобладала тенденция постройки дорогостоящих яхт больших размеров. После второй мировой войны, когда наступила пора расцвета парусного спорта, прогресс в области используемых материалов и современный конструкторский уровень позволили строить небольшие яхты с хорошими мореходными качествами, способные обеспечить безопасность плавания в открытом море.

Такой яхтой был иол "Трекка", на котором Газуэлл совершил в 1955–1959 годах кругосветное путешествие. Построенная Газуэллом яхта имела 6,3 метра длины, 2 метра ширины и осадку 1,5 метра. Это был парусник, способный совершать далекие рейсы и обеспечить полную безопасность. "Трекка" имела объемистый корпус с высокими крутыми бортами и грушевидной формы фальшкиль весом 300 килограммов. Парусное вооружение обеспечивало большую маневренность и позволяло вести яхту без непрестанной вахты на руле.

Строителю и владельцу "Трекки" к началу рейса было всего 25 лет, но это уже был опытный моряк. Первый далёкий рейс он "совершил" в трехлетнем возрасте.

10 сентября 1955 года Газуэлл отчалил от побережья западной Канады, где была построена яхта. Затем "Трекка" из Виктории на острове Ванкувер вышла в Тихий океан и направилась в Сан-Франциско. Этот первый 1000-мильный этап рассматривался как пробный для определения степени готовности яхты к кругосветному рейсу. 

"Трекка" — судно Газуэлла, самая маленькая яхта, совершившая кругосветное плавание.

Несмотря на штормы, "Трекка" отлично выдержала экзамен. Поэтому Газуэлл двинулся дальше, к Гавайским островам. Яхта шла с закрепленным рулем, а когда погода ухудшалась, дрейфовала на плавучем якоре. Достигнув через двадцать девять дней Гонолулу, Газуэлл направился на юго-запад, к островам Тонга и к Новой Зеландии. После перерыва в рейсе (во время которого моряк принимал участие в неудачной попытке обогнуть мыс Горн на яхте "Цу Хан") "Трекка" продолжала плавание через Торресов пролив, минуя Австралию. От Кокосовых островов Газуэлл пересек Индийский океан, пройдя 2000 миль до острова Родригес за восемнадцать дней, и великолепным броском (со скоростью 155 миль в сутки) приблизился к берегам Африки. После остановки в Дурбане "Трекка" огибает мыс Доброй Надежды и через Южную Атлантику направляется к острову Барбадос. Достигнув Малых Антильских островов, Газуэлл прошел через Панамский канал и направился на северо-запад, к Гавайским островам. На этом более чем 5000-мильном отрезке мореплаватель добился наибольшей скорости суточных переходов — 175 миль, что при малых размерах яхты было результатом удивительным.

22 июля 1959 года "Трекка" достигла Гавайских островов, затратив на плавание после выхода из Бальбоа шестьдесят два дня. Кругосветное кольцо было замкнуто.

Маленькая "Трекка" оказалась отличной яхтой, хорошо выдерживавшей курс и сохранявшей возможность идти с закрепленным рулем независимо от силы ветра.

В знак большого достижения в 1960 году Газуэллу была вручена медаль "Голубая вода".

На челне через Атлантику

Ханнес Линдеман — преуспевающий врач, имевший, подобно Бомбару, обширную практику, отправился в океан не ради спортивных рекордов или поисков приключений. Основной целью нескольких его рискованных экспедиций было всестороннее исследование реакций человеческого организма, попавшего в исключительно тяжелые условия, оценка шансов на спасение потерпевшего кораблекрушение и оказавшегося в "маленькой ореховой скорлупке" один на один с океаном.

Что необходимо для того, чтобы остаться в живых? Каковы последствия утоления жажды морской водой? Можно ли питаться планктоном? Вот круг вопросов, которыми интересовался Линдеман во время бесконечных тропических дождей в Либерии, где он жил и работал. И Линдеман, чтобы найти ответы на волнующие его вопросы, решает предпринять опасный рейс. Дожди барабанили по железной крыше, а Линдеман читал и читал книги по мореходству. Тщательно и упорно готовился он к необычному рейсу. Даже ближайшие друзья Линдемана не были посвящены в его планы. Никто не субсидировал его начинания.

Будущий моряк решил отправиться в океан на примитивной лодке — пироге из целого древесного ствола. В Либерии не нашлось специалиста выдолбить пирогу. Поэтому Линдеман принялся за постройку сам. Когда пирога была почти готова, строитель заметил, что в древесине завелись жучки. Химические средства оказались бессильны. Помогавший Линдеману либериец предложил окурить челн. В результате "Либерия", как назвали лодку, сгорела.