Зима гнева (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так что оставляем их при госпитале. Пусть помогают.
Хорошая девочка. И симпатичная… так, это у него мысли не туда пошли. Но ничего. Работа быстро вернет их в нужное русло.
Что там у нас? Ампутация?
Вот и отлично.
Но колбасу Полкану Стас все-таки купил.
Анна, Россия
– ПАПА!!!
Анна плюнула на все, и повисла на шее у пожилого мужчины, выходящего из вагона.
И плевать, что это не Петер Воронов.
Не император.
Но – то же самое лицо. Те же глаза. Улыбка, фигура, и главное – взгляд.
Дочка моя…
Анна всегда была папиной дочкой. Вот и…
– Малышка, – Петр гладил дочь по волосам. – Повзрослела, стала совсем другой…
– Пап, я старалась.
Петр был в курсе изменений, которые происходили в жизни дочери, Анна, хотя и без подробностей, сказала, что поменяла работу и имидж. Почему без подробностей!?
Потому как – лес и кордон. И чихать лесу на сотовую связь, спутники, джипиэс и прочие радости цивилизации. Хочешь в лесу разговаривать нормально?
Лезь на верхушку высокой сосны.
В противном случае докричаться проще, чем дозвониться. Поэтому общались отец и дочь в основном смс-ками.
Ватсапп? Контакт? Соцсети?
Сети – есть. С ними браконьеры по озерам шастают. И контакты случаются. И конфликты. И хендс ап. А со всем остальным – сложновато.[13]
На выход родные не торопились. Ждали, пока народ пройдет. Чего толкаться-то локтями?
– Я вижу. Красотка стала – хоть ты в Голливуд катись.
– Папа!
– Работодатель твой не пристает?
Анна покачала головой.
– Пап, ты что!? Борис Викторович чудесный человек. И тебя он в гости пригласил.
– Да?
– Мы с Гошкой пока поживем у него. Как Борис Викторович сказал, он бы и за дочь, и за внука беспокоился…
– И я беспокоюсь. Нашел, тоже, игрушки!
Анна покачала головой.
– Тут другое. У него дочь, как Маугли.
– С дерева не слазит?
Анна не удержалась от смешка.
– От жизни оторвана. Девчонке скоро замуж, а она не знала, как тарелку помыть! Привыкла, что всю жизнь одна, в элитной школе по пять человек в классе, и те – мажоры… а Борис Викторович жениться собирается.
– М-да…
– Пап, а ты жениться не хочешь? Ты же у нас молодой еще!
Петр едва не перекрестился.
– Ну уж – нет! А с чего тебя разобрало?
Анна опустила глаза.
– Ну… случись что со мной, Гошка один останется…
– А с чего должно что-то случиться? – прищурился Петр.
Анна опустила глаза.
– Тут… недавно так получилось…
История про мародеров, мародерку, убийство и поездку за добром была внимательно выслушана. И Петр подвел итог.
– Позвоню Сене. Пусть приедет, да посмотрит, тут, на месте, и дело сладим.
– Сеня… дядя Сеня – навар? – уточнила Анна.
– Ну да.
Память Яны легко подсказала нужную информацию.
Кого только в лесничество не заносит. В том числе – и антикваров. Семен Семенович Новорецкий как раз антикваром и был. Ну и евреем, да.
Только в Израиль его не тянуло, ему и здесь неплохо было. Ездил по району, договаривался, там – захоронение, здесь дома под снос, тут старушка, которая племянничку фамильные вилки завещала – хватало и на покушать, и на запить. При чем тут Петр Воронов?
Так лес же!
После Великой Отечественной в наших лесах на что только не наткнешься! Да и до нее, и после – сколько и кого по нашим лесам гуляло! Кому и наткнуться, как не леснику?
Постепенно договорились, подружились, и вот уже лет пятнадцать, как бы не больше, Петр подбрасывал Сене интересные находки. То костяные иглы, то какие-то монеты, то старое оружие…
Миллионов на таком не сделаешь, но чтобы дочку в город отправить учиться – вполне. Да и помогать ей время от времени – тоже.
А почему навар?
Так маленькая Яна не могла произнести слово "антиквар". А слово "навар" – смогла. И поди ж ты, прилепилось! Намертво!
– А когда он приедет?
– Так сейчас и узнаем. У тебя ни одной фотографии нет? С твоей добычи?
Анна надула губы. Но телефон достала и потыкала пальцем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})– Сейчас перешлю.
Пискнул телефон Петра.
Потом сообщение улетело к Сене-Навару.
А через пять минут телефон затрезвонил так, словно из него живого платы выдирали.
– Слушаю?
– Петька!!! ГДЕ!!!?
Орал Сеня так, что его бы в Израиле без всякого телефона услышали.
– Где-где… ты вопрос неправильно ставишь.
– А как правильно? – опамятовал Сеня.
– Правильно – сколько.
– Ага… Давай я приеду, да при встрече и спрошу?
– Так приезжай. Сам добро и обратно повезешь.
– Не жалко, – отрезал Сеня. – Куда?
– Приедешь – позвонишь, – назвал Петр город. – В два дня уложишься?
– Завтра же прилечу. Ты это никому не показывал? Кроме меня?
– Нет.
– И не показывай. Я не обману, а куш хороший.
Петр пожал плечами, пообещал – и отключился.
– Кажется, ты что-то интересное нашла.
– Да и ладно. Решим. А меня Цветаева-мамаша нашла.
– О как!
Анна кратенько пересказала и эту историю. Петр нахмурился.
– Я с ней сам поговорю. Заречется лезть, куда не надо!
– Пап, не бери в голову. Если у нас деньги будут, можно и ту конуру на квартиру поменять, и можно даже в столице, эту продать, а там купить.
– А что?
– Гошка вырастет, учиться поедет – ему будет.
– А тебе?
– А я и так буду счастлива, – уверила Анна. – Было бы у вас все в порядке.
– Дочка, тебя точно этот бизнесмен не обижает? А то я его мигом в бизнес-хрен переделаю?
Анна ткнулась отцу в плечо.
Все же Яне повезло. И ей тоже повезло – здесь. Спасибо тебе, Хелла…
– Точно, пап. Давай вещи бросим в багажник, и за Гошкой?
* * *Выписка – это быстро?
Официально она проходит весь день.
Придешь в восемь – отдадут ребенка. Придешь в двенадцать – отдадут ребенка.
В теории.
На практике для начала предстоит найти главврача. А он, зараза, носится невесть где. И телефон у него не отвечает.
Потом разборки с медсестрами по поводу поцарапанной стены и порванного пододеяльника. С сестрой-хозяйкой – обязательно
Потом получение на руки всех документов… по идее их должны готовить заранее. По жизни – их обычно еще в день выписки допечатывают. А еще их надо подписать и лечащим врачом, и завотделением, и оба они в этот момент дематериализуются. Не человек, а призрак.
Получение рекомендаций и советов от врача. Тоже не минута времени…
Не было бы рядом с Анной ее отца – сорвалась бы ее высочество. И поубивала половину!
Приехали в больницу в десять. Уехали – в три. Это при том, что выписка вроде как до часу дня.
Гошка откровенно устал, сидел у деда на руках и не ныл просто потому, что сил не хватало. Роман посмотрел – и покачал головой.
– Так, поехали побыстрее, а то малец на заднем сиденье заснет. А его бы еще покормить…
Не заснул Гошка чудом. А в доме их встречала веселая и довольная Кира.
– Аня! – Повисла на шее, чмокнула в щечку, потом перевела взгляд на мальчика. – Привет! Ты – Гошка?
– Да….
– А в Марвела рубишься?
– Мне больше мир динозавров нравятся…
– А я там на сорок восьмом…
Дальше Аня ничего уже не понимала. Вроде как слова русские. Но – непонятные. А Гошка счастлив, это видно. Вот, что-то доказывает, достал телефон, тычет пальцем, Кира тоже достала свой айфон…
– Вы обедали? – вклинилась она в обсуждение какого-то дрона и ДНК.
– Нет еще, – задумалась Кира. – Пошли?
На входе в дом их встречала Роза Ильинична.
– Ой! Кто это тут такой замечательный?
– Меня зовут Гоша! – похвастался Георгий.
– И такой большой уже!
– Мне в школу скоро! Мне шесть лет уже!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})– Скоро и в армию – серьезно кивнула женщина. Мальчик помрачнел.
