Путеводная звезда. Том III (СИ) - Извольский Сергей

Младшие братья-близнецы. Потому что по ауре силы прибывшие три инфернала значительно уступали убитому мною лорду-повелителю Демонического пламени. И крыльев ни у одного из них за спиной не было, в отличие от того, чей слепок души и умений я забрал себе. Попытался забрать, да. При взгляде на инферналов я нешуточно напрягся, ожидая проблем, но обошлось — живущий во мне слепок души лорда-повелителя, проявившийся совсем недавно воспоминаниями, молчал.

Пока молчал — крепче сжал я в кулаке коготь Чумбы.

Прибывшие инферналы так и остались стоять на парапете. За их спинами били по воздуху крылья, теснились на трибунах опускающиеся твари — я даже видел, как одна из них вцепилась в плечо другой, заставив наездников растаскивать ящеров.

Но смотрел на все это краем глаза — основное мое внимание было приковано к предводителям другой делегации. Как раз один из них, самый высокий и с черным ободком короны на голове, жестом поднятой руки приветствовал нашу сторону. Характерным жестом, который в моем мире раньше называли римским салютом, а после деяний одного несостоявшегося художника ставшим известным как «нацистское приветствие».

Коротко обернувшись, я увидел, что Скрипач вышел из-за стола, поднялся на небольшое возвышение перед троном и приветственно поднял руку в зеркальном жесте.

Где-то я это подобное уже видел.

Не жесты, конечно же, а сотрудничество, концентрирующееся вокруг поединочной арены.

И называлось это Темный пакт.

Истинный Темный пакт, как назвала его Саманта — соглашение между одержимыми людьми и демонами соседних планов. Соглашение, по которому представители разных рас встречаются для смертельных поединков на согласованных аренах.

Вот только одержимые люди встречаются с демонами для того, чтобы победитель в качестве награды смог забрать слепок знаний побежденного.

Ни одного одержимого здесь, кроме себя, сейчас я не наблюдаю. В связи с чем возникает вопрос: какие ставки во время поединков, которые организуют корпораты для развлечения? Не побоюсь ошибиться в том, что сразу отмету версию проведения поединков ради поединков, на интерес.

Ставки здесь определенно есть, и они определенно не низкие — раз уж сегодня собрались здесь такие персоны, как Дамьен и герцог Сфорца.

Пес — вдруг осенило меня догадкой.

Пес Илоны, охраняющие замок Холдена гаргульи — вот они, ставки, догадался вдруг я. Проигранные инферналами ставки. Вопрос только, что именно люди ставят со своей стороны. Вряд ли что-то, что является эквивалентом стеклянных бус в обмене на золото — инферналы впечатление индейцев не производят.

Тот же лорд-повелитель по договору с фон Колером пришел за пятеркой душ. «Мой» лорд-повелитель, конечно, посерьезнее вот этой вот троицы демонов-инферналов напротив, но все же, все же. И что, интересно, должен был получить от него фон Колер взамен? А когда начнет свою арию Сильвио?

Мысли в голове скакали просто галопом, перемешиваясь на развилках ассоциаций, а внимание концентрации прыгало с одного на другое.

Я сейчас был настолько напряжен, что даже плохо почувствовал чужое присутствие рядом. В самый последний момент чужую ауру вычленил — причем я ее давно чувствовал, просто внимание не обращал.

Это была Илона. Подошла, и встала рядом — прислонившись голой грудью мне к спине.

— Поиграем? — игриво прошептала она.

Я не сразу понял, что она имеет ввиду. Но все же догадался — Илона рассчитывает на Чумбу, как на моего бойца в ходе поединков. Для этого, предполагаю, меня и позвали — очень уж Чумба хорош.

Разглядывая прибывшую делегацию, я невольно вновь опустил руку в карман и крепко сжал переданный мне Чумбой коготь. И сразу получил ментальный отклик ответа.

Бурбон ждал. Он был готов убивать — я сейчас отчетливо почувствовал, что после битвы на плато, когда мы остановили вторжение демонов, Чумба все это время жил только ради этого дня. И сейчас его затопила бурлящая ненависть. Кипящая ненависть.

Но при этом именно вырванный коготь, переданный мне, сейчас служил для бурбона якорем, который не дает ему скатиться в пучину безумия. Якорем, за который удерживался в ясности его разум, на который действует вековая ненависть и жажда крови.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Надо же. Как иногда внешне просто выглядят самые сложные конструкции.

«Сегодня судный день, хозяин», — снова услышал я свистящий шепот кровавого бурбона. После чего, вдруг, посмотрел на происходящее его глазами.

И едва сделал это, как понял, что ненависть Чумбы бурлит не только и не сколько к герцогу Сфорца и демонам-инферналам. Троица которых во главе со своим вождем, если черный обруч — это корона, по-прежнему стояла на парапете. Сфорца, инферналы — враги. А враги, они и есть враги. Ненависть в Чумбе буквально бурлила, потому что вместе с инферналами на арену прибыли бурбоны. Подчиненное племя, рабы демонов-инферналов — догадался я.

Подчиненные бурбоны, ненависть к которым у Чумбы много сильнее, чем к поработителям собственной расы, к демонам-инферналам. Жгучая, до скрежета стачиваемых зубов ненависть — я ее сейчас, сжимая коготь, осязаемо чувствовал. И осознавая памятью Крови Чумбы, что именно предательство некоторых племен дало возможность инферналам изгнать остатки непокоренных бурбонов из родного мира сюда, в мертвый Инферно. И именно поэтому некоторые племена бурбонов обратились к Магии Крови — самоубийственной, медленно убивающей носителя, но дающей шанс в меньшинстве хоть как-то противостоять демонам-инферналам и предателям из своей расы.

— Драго, милый, — напомнила о себе Илона. — Мы поиграем? Твоя тварь готова?

— Нет.

— Нет? — некрасиво ощерилась Илона.

— Не поиграем, моя хорошая. Мы потанцуем.

— Ути мой сладкий, я тебя не люблю, я тебя обожаю! — мгновенно отойдя, промурлыкала Илона мне в ухо, сменив гнев на милость и прижимаясь еще теснее.

Мне вдруг захотелось вбить ей нос в затылок, вырвать кадык и бить головой в парапет до кровавой каши, а после скинуть ее тело вниз, на песок арены.

Ярость в груди заклокотала так, что я даже зубами заскрипел. И по-моему, даже зарычал.

— Драго, милый? — отреагировала на мое мычание Илона.

— Мм, язык что-то прикусил, — ответил я ей, приходя в себя.

Ее нос в затылок вбивать об парапет я все же не стал. Хотя очень хотелось. Сдержался, титаническим усилием воли — отчего язык, кстати, на самом деле прикусил. Но при этом я еще и испугался. Реально испугался — мне очень не понравились настолько живые эмоции, которые я воспринимаю как свои.

Очень нездоровая тенденция, и мне очень не нравится происходящее.

Почему? Потому что левую ладонь вновь тянуло жжением ожога. И именно эта реакция когтя Чумба полностью убедила меня в том, что произошедшая вспышка — вновь проснувшееся эхо наследия демона-инфернала, лорда-повелителя Демонического пламени.

Наследия, которое я так опрометчиво забрал.

Справившись с нахлынувшими, и не своими эмоциями, больше не обращая внимания на щебечущую что-то Илону, я снова рассматривал делегацию напротив. Уже больше обращая внимания на свиту инферналов.

Прибывших ящеров было ближе к трем десяткам, но вот рядовых бурбонов и инферналов оказалось больше — на некоторых тварях сидело два и даже три наездника. И все они сейчас спрыгивали, располагаясь напротив нас, на другой стороне арены.

В ушах между тем все нарастал странный шелестящий звук. Как будто перемещающаяся по полю саранча — подумал я. И не успел удивиться, откуда здесь может быть саранча, как поразился правильности догадки — потому что в этот самый момент за спинами инферналов и их рабов-бурбонов через высокую стены парапета начали появляться гончие. Десятки, даже сотни тварей забрались снизу, из ущелья залезая на трибуны вверх по отвесным стенам. Полчища гончих, отсюда так похожие на саранчу, сейчас переваливали через край парапета арены и живым ковром спускаясь по трибунам, обволакивая прибывшую группу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Гончие. Бурбоны. Демоны-инферналы.