Королева шансона - Владимир Колычев

В ее жизни появился Завьялов, и это действительно везение. Этот человек забрал ее к себе, вернул к нормальной жизни и, главное, заставил ее вычеркнуть из своей жизни Мишу. Оказывается, это не так уж и трудно. Несколько бесед с известным психотерапевтом, и дьявольская зависимость стала слабеть…

— А в ночной клуб можешь сходить, — в раздумье сказал Геннадий Захарович. — Разок-другой можешь сходить, а потом завязывай с этим делом.

— Так я вроде и не начинала.

— Из дома старайся меньше выходить. Фитнес — домой, фитнес — домой, ну, в супермаркет можешь заехать… — Он обеспокоенно смотрел на нее.

— Что-то случилось? — нахмурилась Алла.

— А как ты сама думаешь?

— Костя?!

— Почему Костя?

— Ну, может, он все еще хочет мне отомстить?

— Да Костя о тебе уже давно забыл!

Алла ничего не сказала, но капризно опустила уголки губ. Это, конечно, хорошо, что Костя про нее забыл. Но все-таки обидно. Ведь он ее так сильно любил и вдруг забыл. Когда он посадить ее хотел, и то не так было обидно.

— Ты не о Косте думай, а о Мише. Срок у него закончился, и он может вернуться в наши края.

— Срок закончился? — удивленно повела она бровью.

Нет, Алла знала, что у Миши заканчивается срок. Удивляло не то, что она могла об этом забыть, а то, почему эта новость не обрадовала ее, а напугала.

— Закончился… И ты не поехала к нему, не встретила его. — В голосе Завьялова звучало не осуждение, а, напротив, одобрение. — А ведь собиралась.

— Давно это было. Так давно, что я ничего не хочу.

— И правильно… Да, кстати, Олег Андреевич хочет тебя видеть.

— Я же была у него недавно.

— Ничего, это лишним не будет. Завтра к нему съездишь.

— Как скажешь.

Олег Андреевич был психиатром, что называется, от бога. Если Миша был злодеем от дьявола, то Макаров представлял бога. От общения с ним на душе становилось легче. Взгляд у него такой — смотрит в душу и греет ее, растапливая в ней грехи… Миша выходит из ада, и эта новость могла расшевелить в Алле остатки его темной силы, поэтому Завьялов прав: общение с Олегом Андреевичем лишним не будет… Он, как всегда, прав. И она во всем должна слушаться этого мудрого человека…

Рука вдруг замерла и стала опускаться вниз. Алла хотела взять с полки половинку ржаного хлеба, но в спину вдруг всверлился чей-то тяжелый взгляд, парализуя движения. Уж не Миша ли это стоит у нее за спиной?

У него действительно вышел срок, он мог вернуться на побережье, чтобы пройтись по своим схронам. Там у него деньги, оружие… Алла не разоряла тайники — если за девять лет ничего не случилось, то там все должно быть на месте. А если вдруг что-то пропало, то Миша может спросить с нее. И за то, что Алла его предала, спросит…

Как же Миша мог найти ее?.. Но если он здесь, значит, смог…

Алла внутренне сжалась и в ожидании удара медленно повернулась лицом к опасности.

Но перед ней стоял Костя. Холеный, ухоженный, в дорогом костюме. Взгляд тяжелый, осуждающий.

— Ты?

— Я, — снисходительно кивнул он.

— Это твой супермаркет? — догадалась она.

Она была у Олега Андреевича, а по пути заехала в универсам, который находился в центре города. Не надо было ей здесь появляться…

— С чего ты взяла?

— Ну, случайность встречи…

— Нет здесь никакой случайности. Я тебя искал. И нашел.

— И что теперь?

— А что теперь?

— Ну, ты же можешь меня сдать. Уголовное дело поднять можно. — Алла виновато смотрела на него. И с жалостью к себе.

— Уголовное дело? Какое уголовное дело? — То ли Костя валял дурака, то ли действительно был удивлен.

— Ну, я же пыталась тебя убить.

— Почему пыталась? Ты меня убила. Ты меня натурально убила, — с горечью усмехнулся он.

— Но ты же жив.

— Это я заново родился… Здесь стоять будем или где-нибудь в другом месте поговорим?

— В прокуратуре?

— В прокуратуре… — пренебрежительно хмыкнул Костя. — Узнаю борца за идеологию…

Выразительно взглянув на Аллу, он повернулся к ней спиной и направился к выходу. Она как зачарованная пошла за ним. Боялась идти, но словно какая-то сила тянула ее за ним.

Костя уже далеко не тот глуповатый задиристый морячок, которого она помнила в юности. Он и девять лет назад был уже солидным, уверенным в себе парнем, но тогда ему все-таки не хватало той матерости, которой должна обладать акула бизнеса. А сейчас он просто скальная глыба какая-то, а не человек. В нем и природная сила, и обретенная уверенность олигарха — и эта гремучая смесь действовала на Аллу, как взгляд удава на кролика. Только вот в пасть к нему она лезть не хотела… Хотя кто его знает?..

Он подвел ее к своему «Мерседесу», открыл правую переднюю дверь. Ее машина стояла неподалеку, но Алла совершенно забыла о ней.

Костя не стал ждать, когда она сядет в машину, поэтому ей пришлось самой закрывать за собой дверь.

«Мерседес» у него дорогой, представительского класса, с роскошной внутренней отделкой. Обычно на таких машинах деловые люди ездят с водителем и охраной, но Костя был один. И милицейской машины поблизости нигде не видно. Но ведь он мог доставить Аллу в прокуратуру и без всякого сопровождения.

— Куда поедем? — дрогнувшим голосом спросила она.

— А куда нам ехать? Мы с тобой всегда на месте стояли и дальше стоять будем, — усмехнулся он. — Хотя раньше мы с тобой еще и подпрыгивали…

— Ты меня прости, сама не знаю, что на меня тогда нашло, — повинилась Алла.

Какое-то время Костя смотрел на нее с интересом и удивлением. Похоже, он не ожидал от нее таких соплей. Ну да, раньше она была другая.

— Простить?! Ты хочешь, чтобы я тебя простил? А почему ты хочешь, чтобы я тебя простил? Совести своей боишься или прокуратуры?

— Э-э… Совести…

— А мне кажется, прокуратуры… Что там Завьялов на меня наговорил?

— Завьялов?

— Ну, ты же с ним живешь.

— С ним… Ты все знаешь?

— Да вот узнал.

— Давно?

— Нет, не очень… Не бойся, в прокуратуру я тебя не повезу.

Алла молча кивнула в знак благодарности.

— Уже не боишься? — с покровительственной насмешкой спросил Костя.

— Нет.

— А боялась?

— Ну, ты же хотел, чтобы меня посадили.

— Я хотел?

— Да, и уголовное дело не давал закрывать…

— А оно было, это уголовное дело?

— А разве нет?

Костя завел машину, выехал со стоянки перед супермаркетом.

— Куда мы едем? — с беспокойством спросила Алла.

— В Южноморск. В прокуратуру.

— Зачем?

— Ну, архив запросим, пусть они найдут уголовное дело…

— Не надо!

— Почему не надо? Ты же думаешь, что дело было, а я точно знаю, что его никогда не было. И в прокуратуре тебе подтвердят… Не было никакого дела. Не заявлял я на тебя.

— Как не заявлял? — потрясенно и с подозрением смотрела на Костю Алла.

Завьялов внушал ей, что никому в этой жизни нельзя верить, даже ему самому. Но ему-то она верила, а Косте — нет… Но ведь он хочет увезти ее в Южноморск, чтобы там предъявить ей доказательства. Если бы нечего было предъявлять, он бы не стал везти ее в такую даль…

— Тебя не судить надо было, а лечить!

— Да, лечить, — согласилась она. — Я действительно была больна…

— Да и не мог я тебя сдать… Ненавидел я тебя, но любил… Любил, понимаешь! — разволновался Костя. — Как я мог на тебя заявить?

— Зачем ты меня обманываешь? — едва не срываясь на истерику, воскликнула Алла.

— Я тебя не обманываю!

— Было уголовное дело! Было! Два года меня искали! Я точно это знаю!

— Завьялов тебя искал. И он тебя нашел… А уголовное дело он придумал.

— Зачем?

— А чтобы привязать тебя к себе! Он же прятал тебя?

— Да, прятал.

— И ты его благодарила, да? — с сарказмом усмехнулся Костя.

— Если ты думаешь, что я с ним спала, то нет.

— Ты с ним не спала?

— Ну, если спала, то не из-за этого…

— Любовь?

— Ну, не любовь… И не благодарила я его за то, что он меня прятал… Хотя очень благодарна ему, — сбивчиво, с волнением говорила Алла.

— Ну да, он же тебя спрятал, от уголовного преследования спас… Старый козел и сволочь! Пришел ко мне в больницу, тебя надо искать, говорит. Чтобы ты мое семейное счастье не тревожила… Значит, нашел он тебя?

— Ну, нашел…

— Нашел, пригрел, обманул…

— Не обманывал он меня!

— А чего ты за него так заступаешься? — язвительно взглянул на нее Костя. — Любовь зла, да? То с одним козлом, то с другим, и все они у тебя не козлы, да?

— Миша, да, Миша — козел, — согласилась она.

— А Завьялов — святой, что ли?

— Ну, не святой… Но нечистую силу из меня выгнал.

— Нечистая сила — это Миша?

— Да.

— И ты это признаешь?