Покидая царство мертвых - Евгения Грановская

– Подарок, что ли? – удивился Иван.

– Д-да, подарок!

– Спасибо! – Иван посмотрел на рекламный подносик с карамельками, стоявший возле кассы. – А можно, я еще конфетку возьму?

– Конечно! Можно даже горстку!

– Ну, раз вы говорите…

– Конечно, конечно!

Иван запустил руку в конфеты, взял горсть и сунул ее в карман пиджака.

– Пожалуйста, ваша покупка! – пропела продавщица, протягивая Холодкову пакет.

– Спасибо!

– Что вы, что вы! Это вам спасибо! Приходите к нам еще!

– Обязательно.

Иван двинулся к выходу.

– Вот видите, – сказал он шагающему рядом Максу. – Это называется – капитализм. В ваше время продавщицы покупателям хамили. А в наше время – улыбаются.

– Одну минутку! – окликнул Ивана грубый басовитый мужской голос.

Холодков остановился. К нему вразвалочку подошел полицейский, на поясе у которого висели кобура с пистолетом и резиновая дубинка.

– Гражданин, предъявите, пожалуйста, документики! – потребовал полицейский.

– А в чем дело, сержант? – поинтересовался Иван.

Полицейский положил пальцы на рукоять дубинки и сдвинул брови:

– Я сказал – предъявите документики!

– Что я нарушил?

– Ты что, глухой? – Мент достал дубинку. – Через уши не получается – я могу через печень достучаться!

Иван насупился и полез в карман за удостоверением. Полицейский взял дубинку на изготовку.

– Только без шуток, – с угрозой сказал он.

– Да какие уж тут шутки! – Иван достал удостоверение МВД и показал полицейскому. – Ну? Устраивает?

Тот заглянул в удостоверение, козырнул и виновато проговорил:

– Прощеньица просим, товарищ младший лейтенант. Поступил сигнальчик, я должен был отреагировать.

– Ничего, бывает.

Полицейский еще раз козырнул, затем повернулся и удалился прочь. Макс проводил его веселым взглядом, потом посмотрел на Ивана и сказал:

– Круто тут у вас. Чуть что – сразу к ногтю?

– Капитализм, – вздохнул Иван.

Макс вдруг нахмурился.

– Черт, надо было сразу переодеться в новый костюм. Вернемся в магазин?

– Нет, туда я больше не пойду, – категорически заявил Иван.

– Тогда чеши в туалет.

– Ладно. А вы? Пойдете со мной?

– Не дождешься. Я буду здесь. Пожую леденцы… И вообще.

Макс как бы невзначай посмотрел в сторону магазина женского нижнего белья, Иван перехватил его взгляд и усмехнулся.

– Леденцы, говорите? А как насчет кабинок для переодевания в женском отделе?

– Ива-ан! – возмущенно проговорил Макс. – Как ты мог обо мне такое подумать!

– Мне-то не врите!

Орлов примирительно поднял руки.

– Ладно, сдаюсь. Ты меня поймал. Я теперь как старый дед с молодой душой. Оприходовать девиц уже не могу, так хоть поглазею.

Иван хмыкнул:

– Старый дед с молодой душой?

– Угу. Полная твоя противоположность. Иди в туалет и не спеши там. У нас еще куча времени, чтобы взять машину.

– Какую машину? – не понял Холодков.

– Здесь неподалеку я видел вывеску – «Прокат автомобилей». Я считаю, что тебе хватит трястись в микроавтобусах.

– Но…

– Ты слишком странно себя ведешь, Ваня. Разговариваешь сам с собой, размахиваешь попусту руками. Людям это не нравится. Надеюсь, у тебя есть права?

– Да.

– Тогда нам прямая дорога в «Прокат автомобилей». Возьмем что-нибудь подержанное и недорогое. А потом заедем к тебе на работу и попробуем кое-что нарыть.

– Что именно?

– У меня есть пара догадок, которые нужно подтвердить. Ну, или опровергнуть.

– Скорей всего, там уже никого нет, – сказал Холодков.

– Тем лучше для нас. Если, конечно, ты не соскучился по капитану Томченко!

12

Старый «жигуленок» скрипел, сопел и кряхтел, но по дороге бежал довольно бодро.

– Старый конь, – похвалил его Макс. – Дышит на ладан, но дело свое знает.

– Угу, – сказал Иван. – Так же, как вы.

Возле здания на Петровке их ждал сюрприз. Сначала они не поняли, что за темная фигурка выдвинулась им навстречу в сумерках, и, лишь приглядевшись, опознали в ней Матильду.

– Мотли! – воскликнул Иван. – Что ты тут делаешь?

– Жду тебя… То есть вас, – ответила девушка странным голосом.

– Ты ко мне снова на «вы»?

– Я… – Брови девушки дрогнули, а с ними вместе – серебряные колечки, торчащие из бровей. – В общем, у меня неприятности.

– Какие?

Она хотела сказать, но вдруг подозрительно сощурилась, пару секунд смотрела на Ивана изучающим взглядом и осторожно осведомилась:

– А ты не знаешь?

– Нет, – качнул головой Иван. – Ты же не сказала!

Матильда вздохнула.

– Кто-то вломился ко мне в тату-салон, пока я ездила за красками. Эти гады разгромили всю мастерскую и избили моих братьев.

– Роба и Боба? – не поверил своим ушам Иван.

Она кивнула:

– Да. Роб и Боб в больнице. У Роба сломана нога, у Боба – сотрясение мозга и трещина в позвоночнике. Говорят, эти парни… которые вломились… были сильны, как черти.

Матильда снова внимательно вгляделась в лицо Холодкова и осторожно спросила:

– Иван, если это были ваши люди…

– Подожди! – Холодков наморщил лоб. – Сколько их было – нападавших?

– Двое или трое. Мои братья точно не запомнили. Все произошло слишком быстро. Эти сволочи разгромили салон и облили все керосином из баллончиков. Потом один из них щелкнул зажигалкой и велел передать, чтобы я не совала нос в чужие дела, иначе они вернутся и все сожгут.

– Так. – Иван повернулся к Максиму: – Что вы об этом думаете?

Матильда посмотрела в ту же сторону.

– Ты с кем разговариваешь? – растерянно уточнила она.

– Подожди. – Иван некоторое время молчал, словно слушал кого-то, потом снова посмотрел на Мотли и спросил: – Может, это дело рук твоих конкурентов? Они наняли хулиганов, и те…

Матильда горько усмехнулась и покачала головой.

– Ну уж нет. Во-первых, тату-мастера – мирные люди. Мы никогда не опустимся до такой мерзости. Да и не такие уж большие в нашем бизнесе крутятся деньги, чтобы из-за них громить и избивать. А во-вторых, простые хулиганы не справились бы с моими братьями.

Иван глубоко задумался. Мотли подождала, не скажет ли он чего-нибудь, затем тихо произнесла:

– Иван, я боюсь возвращаться в салон. И домой тоже. Что, если эти гады вернутся?

– Они…

– Ты можешь приставить ко мне охрану?

– Охрану? С какой стати?

– Ты что, не понимаешь? Эти сволочи нагрянули в салон после твоего прихода. Все это как-то связано с тобой и с картинкой, которую ты мне показывал. Помнишь? Штык-нож с каракуртом! Я не могу вернуться в салон, я не могу вернуться домой и я не могу пойти к друзьям, потому что не хочу их подставлять. Я опасна для себя и для других людей, а значит, мне нужна охрана!