Темная Башня - Стивен Кинг

Роланд смотрел на практически исчезнувшее лицо и удивлялся: как же мало осталось от женщины, одержимость которой (малой, малой, только малой) едва не положила конец их походу. А без них кто смог бы противостоять Алому Королю и его дьявольски умному канцлеру? Джон Каллем, Эрон Дипно и Мозес Карвер. Три старика, один с болезнью черного рта, которую Эдди называл катер, сэр.

«Так много ты натворила, и насколько больше могла натворить, — думал он, глядя на рассыпающееся в пыль лицо, — да, не останавливаясь ни перед чем, не испытывая ни малейших сомнений, и мир рухнул бы, став жертвой, скорее любви, чем ненависти. Ибо любовь всегда была куда более разрушительным оружием, это точно».

Он наклонился вперед, ощутив запах старых цветов и древних пряностей, с силой дунул. И нечто, отдаленно выглядевшее, как голова, разлетелось, как пух ваточника или «парашютики» одуванчика.

— Она не хотела зла вселенной, — голос Сюзанны дрогнул. — Она боролась за естественное право женщины — родить ребенка. Чтобы потом любить и растить его.

— Ты говоришь правильно, — согласился Роланд. — И от этого смерть ее представляется особенно ужасной.

Иногда мне кажется, что нам жилось бы гораздо лучше, — подал голос Эдди, — если бы все люди, желающие добра, забились бы в какие-нибудь норы, да там и сдохли.

— В их числе и мы, Большой Эд, — указал Джейк.

Они задумались над словами мальчика, и Эдди не мог не задаться вопросом, а скольких они уже убили со своими добрыми намерениями. Плохие его не волновали, но ведь были и хорошие… к примеру, возлюбленная Роланда, Сюзан.

А потом Роланд отвернулся от превратившихся в пыль останков Миа и шагнул к Сюзанне, которая сидела на одной из соседних кроватей, сцепив руки и зажав их между бедер.

— Расскажи мне все, что произошло с тобой, начиная с того момента, как ты покинула нас на Восточной дороге, сразу после боя. Нам нужно…

— Роланд, я не собиралась покидать вас. Это Миа. Она перехватила контроль над телом. Если б у меня не было убежища, Догана, она стала бы его полновластной хозяйкой.

Роланд кивнул, показывая, что это он понимает.

— Тем не менее, расскажи мне, как ты попала в этот девар-тете. Джейк, я хочу услышать и твой подробный рассказ.

— Девар-тете, — повторил Эдди. Слово (или два слова?) показалось ему знакомым. Что-то похожее он слышал от Чевина из Чайвена, медленного мутанта, которого Роланд избавил от страданий в Лоувелле? Скорее да, чем нет. — Что это?

Роланд обвел рукой огромное помещение со всеми стоящими в нем кроватями, каждую со шлемом и стальной гофрированной трубкой; кроватей, на которых бог знает сколько детей и из скольких городков Пограничья превратили в рунтов.

— Девар-тете — это маленькая тюрьма. Или камера пыток.

— Мне она не кажется маленькой, — Джейк, конечно, не мог сказать, сколько кроватей стояло в огромном зале, но полагал, что не меньше трехсот. Скорее, больше.

— Может, мы набредем на куда большую тюрьму, прежде чем завершим наш поход, — ответил Роланд. — Рассказывай свою историю, Сюзанна, и ты тоже, Джейк.

— И куда мы отсюда пойдем? — спросил Эдди.

— Может, их истории нам об этом и скажут, — ответил Роланд.

Роланд и Эдди молча и с предельным вниманием слушали, как Сюзанна и Джейк рассказывали о своих приключениях. Первый раз Роланд остановил Сюзанну, когда она добралась до Матиссена ван Вика, который дал им денег и снял для них номер в отеле. Стрелок спросил Эдди о черепашке, «зашитой в материю мешка.

— Я не знал, что это черепашка, — ответил Эдди. — Подумал, что камешек.

— Если б ты снова рассказал об этом, я бы послушал.

И вот, обдумывая каждое слово, пытаясь все точно вспомнить (произошло это, казалось, очень и очень давно), Эдди рассказал о том, как он и отец Каллагэн пошли в Пещеру двери, открыли ящик из дерева призраков, в котором лежал Черный Тринадцатый. Они рассчитывали, что Черный Тринадцатый откроет дверь, и он открыл, но сначала…

— Ящик лежал в мешке. Том самом, на котором в Нью-Йорке была надпись «ТОЛЬКО СТРАЙКИ НА ДОРОЖКАХ СРЕДНЕГО МАНХЭТТЕНА», а в Калья Брин Стерджис — «ТОЛЬКО СТРАЙКИ НА ДОРОЖКАХ СРЕДИННОГО МИРА». Помните?

Они все помнили.

— И я нащупал что-то твердое в материи мешка. Сказал Каллагэну, а он ответил… — Эдди запнулся. — «Только у нас нет времени разбираться, что там такое». Или что-то похожее. Я с ним согласился. Помнится, подумал, что у нас и так полным-полно всяких загадок, так что эту оставим на будущее. Роланд, кто, во имя Господа, мог положить черепашку в мешок, как ты думаешь?

— Если уж на то пошло, а кто оставил мешок на пустыре? — спросила Сюзанна.

— Или ключ? — вставил Джейк. — Я нашел ключ от дома на Голландском холме на том же пустыре. Роза? Могла роза каким-то образом… ну, не знаю… создать их?

Роланд обдумал услышанное.

— Если уж вы спрашиваете меня, я бы сказал, что эти знаки и сигулы — дело рук сэя Кинга.

— Писателя, — Эдди не отверг эту идею, наоборот, кивнул. Он смутно помнил одну концепцию, о которой рассказывали в школе. Бог из машины, так она называлась. Концепция эта еще обозначалась каким-то мудреным выражением на латыни, но он его вспомнить не мог. Возможно, в том момент выводил на столе: «Мари-Лу Кенопенски», — тогда как остальные прилежно записывали в тетрадь пояснения учителя. Концепция состояла в следующем: если драматург оказывается в тупике, из которого вроде бы нет выхода, он может послать бога, который спускается с неба в украшенной цветами повозке и спасает персонажа, попавшего в беду. Она, без сомнения, пришлась по душе самым религиозным зрителям, которые верили, что Бог (не тот, разумеется, что в ореоле спецэффектов спускался с платформы под самым потолком, скрытой от глаз зрителей, а Настоящий, с небес) действительно спасал людей, которые этого заслуживали. Такие идеи, само собой, нынче вышли из моды, но Эдди подумал, что популярные писатели, а все шло к тому, что сэй Кинг станет таковым, скорее всего, использовали этот прием, только маскировали его получше. Маленькие спасательные лючки. Писательские хитрости, вроде: «УБЕЖАТЬ ИЗ ТЮРЬМЫ», или «УСКОЛЬЗНУТЬ ОТ ПИРАТОВ», или «ОТКЛЮЧИТЬ ЭЛЕКТРИЧЕСТВО ИЗ-ЗА СЛУЧАЙНОЙ ГРОЗЫ, ОТЛОЖИТЬ КАЗНЬ». Бог из машины (который на самом деле был писателем) терпеливо работал, что сохранить персонажи живыми и не заканчивать текст фразой, которая определенно не вызвала бы восторга читателей: «Вот так ка-тет полег на Иерихонском холме и плохиши победили, правь, Дискордия, уж извините, в следующий раз получится лучше (что это за следующий раз, ха-ха). КОНЕЦ».

— Маленькие сетки безопасности, вроде ключа. Не говоря уже о вырезанной из слоновой кости черепашке.