Апрель. Книга первая - Сергей Петренко

«Лунная бабочка» падала на нас, белая, словно вспышка самого яркого утреннего сна.

— А кто её ведёт? Ниньо?

— Что ты?! На «Бабочке» сейчас её хранитель, замечательный человек, Ба Цзинь, он не маг, хоть и умеет управляться с ветряными амулетами и очень много знает. Он мудрый и славный… Смотри!

Она огромная, но не страшная. Травинки под нею чуть-чуть шевелятся, мне кажется — «Бабочке» немножко щекотно, от этого она улыбается. Она ничего не весит, она касается травинок, она, как рыбка у морского дна, она любопытная, даже смешливая. Она как-то смотрит на меня, тихо дышит — совсем не устала после полёта. Её нос — нос любопытного котёнка: стоит мне отвести глаза, он легонько ткнётся в плечо — и быстро отодвинется… А если протянуть руку — она замрёт, напружинится, и что-то звонко щёлкнет внутри — как будто чихнёт забавно.

Людей не видно. С борта до самой земли тихо перекинулся трап. Нимо присел передо мной, тронул пальцами ремешок сандалий…

— Сними, — улыбнулся. — Иди босиком.

Доски тёплые и будто звенят под ногами. Кажется, будто моя кровь течёт по жилкам живого дерева, а его сок бежит ко мне, аромат заморской смолы впитывается в кожу, я даже понюхал свой локоть — он уже пахнет странной, чужой и дикой травой, горячей от солнца.

Ба Цзинь смеется беззвучно откуда-то издали. Не подходит — наверно, не хочет мешать. Тишина, только ветер. Я стою так высоко — и всё равно ко мне одинаково близок и ветер (он же — небо!), и трава, которая шелково колышется подо мной, гладит, щекочет, играется. Я тоже смеюсь, раскидываю руки широко, как могу, и даже растопыриваю пальцы, щупаю — всё-всё-всё! Ветер струится, гудит. Горячо. Холодно. Тепло и упруго — вот так совсем хорошо! Солнце вдруг скакнуло вперёд и сверкнуло в глаза пронзительно, но не больно — «поиграй и со мной!» Я смеюсь и пытаюсь свистеть что-то — никогда не умел свистеть песни, но, наверное, что-то выходит, потому что корабль вокруг отзывается и дрожит…

— Аль-ка! — обнимает меня Нимо — весёлый, горячий, тоже звонкий. — Не надо так быстро пока!

И я понимаю, что лечу. Летит мой корабль, моя «Бабочка»!

Мне снилось море.

Бесконечное. Я лечу над ним, лечу, наверное, тысячу лет. Мне не скучно. Я знаю, что у моря не было начала и не будет конца. Над морем нет даже птиц. Только дует ветер, и бегут волны — так же бесконечно. Море никогда не кончится. Никогда. А я буду лететь над ним вечно. Всегда.

А потом сон закончился. Началась тревога. Она неслась отовсюду и была, как музыка. По морю шли кипучие валы. Ревело небо. Проблескивали молнии.

Я думал, что упаду. Это было не страшно. Просто вечность кончалась, и начиналось что-то другое. И я ждал.

Я снова уснул, потому что ждал долго. Мне снился горячий и твёрдый берег. Или скала. Я сидел на ней, а внизу море и небо перемешались, и если бы я был человеком, то решил бы, что они убьют друг друга. На самом деле они не могли причинить друг другу вреда.

Да хватит уже! Хотелось закричать. Давайте снова бесконечность и горячий свет. И лететь!

И скала подо мной заревела грохотом, и мир задрожал. Блеснул огонь — выплеснулся из меня и тёк такой страшной рекой, что я сжимался и разрывался от боли и смеялся от счастья.

И снова кончился сон. Наступил новый покой. Горячий ветер обсушил мои волосы, а ладони стали мокрыми от брызг. Маленькие ветерки носились вокруг, сбивая гребешки волн и бросаясь ими в меня. Такого раньше никогда не было — в прошлой вечности. И я открыл глаза и понял, что лечу не один. Подо мною, заслоняя полмира, летел чёрно-золотой дракон. Почувствовав моё узнавание, он чуть-чуть вздрогнул.

Теперь всё будет хорошо, сказал он. Всегда.

Я очнулся в горячей спальне от ледяного сквозняка. Кто-то высокий, в чудной шляпе, надвинутой на глаза, сидел рядом. За окном ветер резко сорвал облака, и сверкнула луна, отразившись в зрачке человека. Зашумели птицы, огромной стаей пронеслись над домом. Шелест крыльев затопил шепот человека, но я разобрал:

— Не бойся, Альт, я ничего тебе не сделал. Чуть-чуть приоткрыл для тебя Кристалл. Чтобы ты увидел… А сейчас — ухожу. Не бойся меня, Альт! Ничего не бойся!

Я закрыл глаза. Страх уходил, правда. Когда я снова очнулся, в комнатке было тихо и уютно. Потрескивала печка у дальней стены. Я понял, что наступила зима.

Нимо, прошептал я. Сел, нащупал пальцами гладкие доски пола. Тихо прошёл в дверной проём.

Он стоял у полки с книгами. Непривычно сутулился. Мокрые щёки, губы какие-то… не его. И пальцы… холодные. Нимо…

Я схватил его за руку. Нимо!

— Снова зима… Аль… Что я наделал!

— Нимо, ты самый чудесный! Если б ты только знал… Я сам это всё решил… решился… что бы ни было… И мы победим.

— Я бы всё равно не решился… сейчас. Ещё тянул бы… пока только можно… Может быть, опоздал бы…

— Мы всё правильно сделали. Сейчас мы не долетим в Страну Цветов, а весной для меня может быть уже поздно. Бродяги уверены, что это те самые цветы, они же не обманут, да?!

— Они знают их только по книжкам, Аль… И даже если так… всего два цветочка… Так мало!

Я вздохнул. Захотелось ветра, хотя бы такого, с зимы.

— Давай выйдем, там сейчас луна.

…Ночь оказалась не очень холодной. Быстро неслись облака, и я вспомнил самые тревожные мгновения сна. Горы вдали внезапно придвинулись, я вскрикнул, вцепился Нимо в плечо.

— Аль!

— Мне страшно! Я падаю…

— Алька, держи меня крепко, ничего… Сейчас доведу до кровати… Это скоро пройдёт… Я знаю…

— Холодно… Я так испугался высоты! Что-то получилось неправильно, я не смогу летать?!

— Нет, это пройдёт. Уже к утру. Это было… и со мной. Так же. Ветер тебя растревожил, ничего.

— Огонь!

— Что?!..

— Огонь! Он то ослепляет, то гаснет! Я не вижу…

— Это пройдёт к утру, Аль… Прости… что я наделал… Позвать Троготта? Он даст какую-то травяную дрянь, но она успокаивает и…

— Нет, не хочу, чтобы Троготт… Посидишь со мной?

Небо грохнуло. Разорвалось огнями салюта…

— Что это?!

— Ох… В городе какой-то праздник… А! День… или, вернее, Ночь Первого Снега…

Я улыбнулся. Стало хорошо и грустно.

— Уже ничего. А я и забыл совсем. Завтра все побегут кататься на санках.

— Это точно. Воплей будет!

— Мы пойдём?

— Ага! Я сто лет не катился кубарем по снегу!

— И будем швыряться снежками! И построим крепость!

— Непобедимую цитадель. Ты, я и ветер.

Конец книги первой

Примечания

1