Легенда любви - Нэн Райан

Вест не мог знать наверняка, о чем думала старуха, но тут же поспешил использовать перемену в ее настроении. Не разжимая пальцев, стальным кольцом обхвативших нежную руку Элизабет чуть выше локтя, Вест стоял с видом победителя и широко улыбался.

– Микома, скажи женщине Огненные Волосы, что она должна пойти со мной, – сказал Вест и улыбнулся старухе.

Обезоруженная его чарующей улыбкой и уверенная в том, что эти двое созданы друг для друга, Микома уверенно проговорила:

– Теперь ты идешь с ним.

– Но, Микома…

– Слушай старую Микому, Огненные Волосы.

– Вы слышали, что сказала Микома, – твердо произнес Вест, – скажите ей «до свидания».

– До свидания, Микома. Еще увидимся, – послушно повторила Элизабет.

– Счастливо, Микома. – Вест дотронулся пальцем до полей шляпы, медленно развернул Элизабет и, продолжая держать ее под локоть, повел прочь с крыльца.

– Это всего лишь искусно подготовленный трюк, мистер Квотернайт, и он не сработал.

Не сводя глаз с пышной копны рыжих волос, заманивших его на площадь, Вест мягко ответил:

– Надеюсь, миссис Кертэн, что сработал. Ведь вы со мной, не так ли?

– Я никогда не буду с вами, Квотернайт.

Глава 20

Вест не сразу ответил на решительное заявление Элизабет. Он вел ее вдоль длинного фасада губернаторского дворца по направлению к отелю.

Однако, дойдя до конца квартала, Вест быстро завернул за угол и повел Элизабет в противоположную сторону. Она нахмурилась, резко остановилась и попыталась высвободить руку.

Решительно, почти грубо, Вест подтолкнул Элизабет к двери какого-то дома и, приблизившись почти вплотную, сказал:

– Вы говорите «никогда»? Никогда не будете со мной? – спрашивал Вест, сверкая глазами и заталкивая ее в открывшуюся дверь. – Вы, наверное, забыли Шривпорт!

Элизабет, более возмущенная, чем напуганная происходящим, обеими руками с силой уперлась ему в грудь. Смерив Веста презрительным взглядом, она смело и откровенно призналась:

– Я вспоминаю Шривпорт каждый день, Квотернайт. И эти воспоминания вызывают во мне лишь стыд и негодование.

– Дорогая моя, забудьте и стыд и гнев. – Он протянул руку к волосам Элизабет и, осторожно взяв одну прядь, поднес ее к своим губам. – Лучше вспоминайте то, как мы любили друг друга.

– Оставьте мои волосы! – приказала Элизабет. – Пустите меня! Если нас увидят…

– Никто нас не увидит. Сейчас сиеста. Все в постели. – Его взгляд переместился на ее губы. – Где и нам следовало бы находиться. Пойдемте, дорогая.

– Вы не смеете говорить со мной в таком тоне!

Элизабет изо всех сил ударила Веста по лицу, но ее рука соскользнула вниз и коснулась его груди. Она невольно остановила взгляд на курчавых черных волосках, выбившихся наружу из-под расстегнутого ворота рубашки. Опомнившись, Элизабет тотчас попыталась убрать руку, но Вест молниеносно накрыл ее своей рукой, прижав ладонь женщины к своему сердцу.

– Подождите, почувствуйте, как часто бьется мое сердце, когда вы рядом, – пробормотал Вест.

Каждым своим пальцем Элизабет ощущала гулкие неистовые удары его сердца. Она была поражена тем, какой прилив страсти она вызвала в этом человеке. Элизабет как зачарованная смотрела на свою руку.

Вест почувствовал, что ее сопротивление слабеет, и усилил наступление на нее. Выставив вперед колено, он пытался раздвинуть ослабевшие ноги Элизабет.

– Поцелуйте меня, – проговорил он, медленно склоняя голову к ее лицу. – Поцелуйте и не отнимайте руку от моего сердца.

Загипнотизированная страстными словами, Элизабет была почти готова выполнить эту просьбу, но, овладев собой, покачала головой и пробормотала:

– Нет, я… не могу…

– Можете, дорогая моя, я знаю. – Помедлив немного в надежде получить поцелуй, Вест решил изменить тактику и проговорил: – Тогда я поцелую вас, положив руку на ваше сердце.

– Никогда! – вскрикнула Элизабет, отдернула руку и вновь стала сопротивляться.

– Ну что вы, не надо…

– Я сказала, отпустите меня, Квотернайт! – кричала Элизабет, отталкивая его изо всех сил.

– Не пущу, пока не поцелуете.

– Вы с ума сошли, если подумали, что я буду вас целовать. Дайте пройти, я не шучу. Пустите же…

Вдруг прямо возле них кто-то раскатисто рыкнул. В ту же секунду огромная рука оттянула Веста назад за воротник рубашки. В мгновение ока силач Вест был отброшен в сторону с такой легкостью, будто это был не Вест, а беспомощный ребенок.

Элизабет замерла от ужаса. Верзила-индеец повалил Веста на спину и прижал к полу своим мощным телом. Придя в себя, Элизабет кинулась защищать Веста.

– Нет! – закричала она, набросившись на индейца. Она изо всех сил била его кулаками по спине и истошно кричала: – Отпустите! Не смейте! Не бейте его! Он ничего не сделал! Сейчас же отпустите его!

Удивленная тем, что громила-индеец тотчас послушал ее и отпустил свою жертву, Элизабет кинулась к Весту и обняла его за плечи.

– С вами все в порядке, Вест? Он вас больно ударил? – почти плача, спросила Элизабет.

– Со мной все в порядке, дорогая моя, – прижимая ее к себе, заверил Вест.

Элизабет дрожала от страха, не решаясь открыть глаза. Вдруг за ее спиной раздался громкий мужской смех.

Продолжая обнимать ее за талию и покровительственно поглаживать по спине, Вест тоже начал смеяться. Удивившись, Элизабет открыла глаза и бросила на него вопрошающий взгляд. Он осторожно разомкнул ее руки и медленно развернул от себя.

Элизабет вновь увидела гиганта индейца, столь высокого, что ремень, опоясывающий его широкую талию, находился почти на уровне ее глаз. Элизабет отстранилась от Веста, подняла голову и посмотрела индейцу в лицо.

Казалось, оно было вырезано из красного дерева. Массивные плечи и руки обтягивала ярко-бирюзовая рубаха. Такого же цвета повязка стягивала его прямые иссиня-черные волосы. Мягкие замшевые брюки обрисовывали каждый мускул его мощных ног. Индеец был обут в невероятных размеров мокасины, искусно расшитые бисером. На широком запястье правой руки поблескивал серебряный браслет, а на пальцах – серебряные перстни с бирюзой.

Устрашающие размеры его тела и пристальный взгляд черных суровых глаз произвели на Элизабет столь сильное впечатление, что она вновь инстинктивно прижалась к Весту.

Квотернайт обнял ее за плечи.

Элизабет перевела взгляд с индейца на мужчину, стоявшего рядом с ним. Его голова едва доходила до плеча навахо. У мужчины было обветренное лицо, длинные белые волосы, окладистая белая борода и усы. На алых губах играла улыбка. Из-под белесых бровей на Элизабет пристально смотрели ясные голубые глаза.