Самые интересные истории 19 века - Джулиан Готорн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он ответил, что в настоящее время в Омахе нет ни одной хорошо развитой психической силы, что он полностью удовлетворен в этом вопросе и не нуждается в каких – либо демонстрациях, чтобы убедить себя в истинах духовной науки. Он сообщил мне, что этот вопрос решен без всяких споров, но если я настроен скептически, то в Каунсил-Блаффсе есть медиум, обладающий самыми удивительными способностями.
Соответственно, я навел другие справки у тех, кто был в состоянии это знать, и узнал, что этот медиум, знаменитый "доктор оккультизма, астролог, хиромант и духовный медиум", давал в то время частные уроки в Каунсил-Блаффс только для серьезных исследователей за небольшую сумму в два доллара.
Мне сообщили, что его представления были самой удивительной природы, что не было никакой возможности обмана любого рода, что он говорил вам все, что вы хотели знать, даже не спрашивая его, что, кроме того, он обладал властью над стихиями природы, и, по сути, я был убежден, что он был истинным колдуном древних дней.
Я сразу же решил обратиться к этому знаменитому человеку и попытаться получить хоть какую-то информацию из невидимого мира. Соответственно, однажды в воскресенье днем я взял машину, которая была переправлена через реку, и в назначенное время прибыл в апартаменты этого замечательного доктора.
У дверей меня встретил слуга, который принял плату и велел мне тихо войти в комнаты этого таинственного человека; и если я найду его занятым, то ни в коем случае не беспокоить его, а просто ждать его внимания; что он часто беседует с невидимыми существами или глубоко погружен в какие-то астрологические вычисления, и в такие моменты было небезопасно беспокоить его.
С бьющимся сердцем я вошел в комнату, где он должен был находиться. Эта комната была очень большой. Сначала я его не заметил. То, что привлекло мое внимание, было большой картой или картиной на куске холста, который висел на стене в комнате. В центре этой картины было изображено солнце. Это можно было обнаружить по лучам, которые исходили от него во всех направлениях. Вокруг этого солнца было много звезд, а иногда и планет, среди которых Сатурн и его кольца были очень заметны. Там были многочисленные изображения животных и людей, а также странных чудовищ, рассеянных среди звезд.
Под этой картиной стоял большой стол из золотого дуба, за которым сидел этот исследователь оккультизма, глубоко погруженный в изучение этой картины, а маленькой кистью он вычерчивал и вычислял странные китайские иероглифы, которые рисовал на листе бумаги. Казалось, он тоже делает странный рисунок на той же самой бумаге. Он был слишком поглощен своим занятием, чтобы заметить мое появление, и некоторое время продолжал свои труды, а я спокойно стоял и наблюдал за ним. На одном конце этого довольно большого стола стоял стеклянный шар или сосуд, поддерживаемый тремя никелированными стержнями, наподобие треноги. От стены отходила довольно большая никелированная трубка, которая изгибалась над стеклянным сосудом и постоянно позволяла каплям воды падать в шар. Со стороны этого стеклянного сосуда тянулась маленькая никелированная трубочка, которая, очевидно, отводила сточные воды.
Иногда на поверхности этой воды появлялось маленькое голубое пламя, играло и исчезало. Когда это происходило, тело медиума всегда слегка содрогалось.
Через некоторое время он, казалось, закончил свои вычисления, и этот провидец снизошел до того, чтобы покинуть царство звезд, где обитали духи, управляющие Вселенной и судьбами людей, и спуститься на землю, чтобы на время обратить свой взор к этому смиренному смертному. Он обернулся и впервые внимательно посмотрел на меня. Это был крупный, дородный, красивый господин средних лет, с очень длинными черными волосами, придававшими ему странный вид. На носу у него были низко надвинутые очки; и из-за них он снизошел до того, чтобы направить на меня свой пристальный взгляд и изучить меня на мгновение, как естествоиспытатель изучает какой-нибудь экземпляр, который случайно привлек его внимание.
Вскоре он сообщил мне, что звезды сообщили ему кое-что о моем приходе и о волнующем меня вопросе; и он спросил меня, хочу ли я посоветоваться со звездами относительно своей судьбы, чтобы он расшифровал ее по линиям моей ладони, или же я предпочту беседовать с мертвыми. Последнее было моим выбором.
Недалеко от окна в одном конце комнаты стоял небольшой столик, на котором лежало несколько предметов. Он велел мне сесть за этот стол и вручил мне листок бумаги размером примерно четыре на пять дюймов. Он велел мне написать на этой бумаге вопрос, на который я хотел бы получить ответ, а затем сложить бумагу пополам три раза с надписью внутри. Я так и сделал, пока он шел к своей миске с водой, по-видимому, не обращая на меня никакого внимания, а затем вернулся.
Вернувшись к столу напротив меня, он протянул руку, чтобы взять у меня написанное, и, увидев это, я быстро отогнул один уголок бумаги и отдал ему. Пока я это делал, он бросил на меня один острый взгляд и одновременно другой рукой взял со стола конверт. Он протянул мне этот конверт с открытым краешком и медленно вложил в него мою бумагу. Сделав это, он пристально посмотрел на меня и заметил, – я не мастер ловкости рук. Вы видите, что ваш вопрос действительно находится в конверте.– Так оно и было на самом деле, потому что записка была совсем близко от меня, и я ясно видел ее верхушку на обратной стороне конверта, а нижние части были вставлены; и я видел маленький уголок, сложенный так, как я его согнул, и я был уверен, что он ее не поменял. На самом деле он пользовался случаем использовать свои руки таким образом, чтобы я мог видеть, что в них ничего не было скрыто, что он ничего не "подсовывал" и что он не делал никакого обмена. Я был полностью удовлетворен тем, что все было честно и что никакого обмена не произошло.
Затем он запечатал конверт и, поднеся его к окну, обратил мое внимание на то, что, поскольку конверт был частично прозрачным, я мог видеть в нем свою бумагу и что она действительно была там. Так оно и было на самом деле. Теперь он взял спичку и, зажег ее, поднес пламя к этому точно такому же конверту, не
