Эхо. Творец нитей. Книга 1. - Анатолий Хохлов

Кицунэ ушла в оборону, отражая вихрь ударов со всех сторон. Она вертелась волчком, отводила копья врагов тычками рук и ног, пока один из бандитов, подгадав момент, не опустил древко копья ей на голову. С силой, с широкого размаха. Удар был такой, что череп обычного человека разлетелся бы на куски, но бандит справедливо понадеялся на укрепление костей потоками Ци. Кицунэ не погибла на месте, ее лишь швырнуло наземь.

Готова!

Разбойники торжествующе захохотали, и вдруг Кицунэ вскочила. Мозг ее был необыкновенно функционален, что позволяло Кицунэ соперничать интеллектом с обычным подростком, но размерами он был не больше, чем у любого другого полуторагодовалого ребенка. Остальное пространство занимали пластины костяной брони и амортизирующих жиловых прослоек. Вызывавшее смех высказывание, что у Кицунэ голова — самая неуязвимая часть тела, тем не менее было правдой. Багровая муть лишь на миг заволокла сознание оборотницы и тотчас отступила. Регенерация тканей спасла ее от последствий сотрясения и восстановила поврежденные щитки.

Оборотница, взревев в отчаянной ярости, всей мощью поднимающегося тела ударила самого опасного бандита снизу вверх. Кулак ее угодил под металлическую юбку капитана Дайго и врезался в, прикрытый только полотняными штанами, пах. Глаза бандита вылезли из орбит. Тяжелую тушу ронина подбросило на полтора метра вверх. Не издав даже звука, он перевернулся в полете на спину, грохнулся в снег и затих.

Кицунэ же, продолжая движение, врезала кулаком в морду второго бандюги. В кровь разбила собственный кулак о твердое дерево маски и заставила противника отшатнуться.

Броня. Враги покрыты броней. Но…

Краем глаза Кицунэ отметила упавшего капитана.

…Есть одно уязвимое место!

Поднырнув под удары троих врагов, Кицунэ плюхнулась на спину и что было сил пнула под стальную юбку нависшего над ней громилы. Полученная при открытии третьих внутренних врат скорость позволила ей провести прием, однако или удар получился слабее, или бандит был менее чувствителен к боли, но сознания он не потерял. Истошно вопя и воя, злыдень скрючился и упал, зажимая обеими руками промежность.

— Ах ты, мелкая дрянь!

Но Кицунэ не слушала ругательств изумленных и взбешенных бандитов. Вновь вскакивая на ноги, она в движении подхватила оброненное нейтрализованным врагом копье и, крутанувшись на месте, шарахнула древком в висок одного врага, а затем ткнула наконечником в живот другого. Копья разбойников, нанесших удары одновременно с оборотницей, вспороли девчонке живот и плечо. Лимит терпимости разбойников явно был превышен, и, атакуя, Кицунэ неизбежно открывалась для ударов.

Наконечник копья завяз в шкурах и железе, злодеи не получили ран, только отступили, гася инерцию и силясь обрести равновесие. Надо бежать. Еще секунда, и…

Бандит, о маску которого Кицунэ разбила себе кулак, резким выпадом ткнул копьем ей в голову. Он метил в висок, но скорость и реакция спасли оборотнице жизнь. Копье вонзилось ей в щеку и прошло между челюстями, вышибая зубы. Болевой шок должен был быть ей гарантирован, но оборотница почему-то даже не заметила раны, хлынувшей крови и безобразно отвисшей свернутой челюсти. Рывком сблизившись с врагом, она снова влепила в маску ронина кулаком, а затем еще и еще раз, не обращая внимания удары других бандитов, рвущих копьями одежду и кожу на ее спине. Раны были неглубоки, костяной панцирь, не убранный оборотницей после пыток в подвале замка Таюры, а лишь скрывшийся под кожей для маскировки, держался.

— Берсерк! — выкрикнул кто-то, глядя на девчонку, залитую кровью, но остервенело бьющую бронированного ронина. Слово, вычитанное в книгах наследия древнего мира, было повсеместно принято к употреблению. — Разойдись! Покалечит!

— Лучники, к бою! — выкрикнул лидер первой «руки», и копейщики отшатнулись, освобождая простор для работы стрелков.

Кицунэ замерла, не зная, на кого из врагов ей бросаться, как вдруг в один момент растерянности что-то в ее мозгу переключилось. Боевое безумие вмиг исчезло, и девчонка ринулась на прорыв. Бандиты, опасаясь поймать стрелу, шарахались с ее пути, и только один замешкался. Кицунэ пригнулась на бегу, делая вид что целится ему в пах, и, когда напуганный перспективой бандит опустил оружие для защиты нижней части тела, совершила резкий рывок, прыгнув и в прыжке врезав каблуком сапога в голову вооруженного копьем великана.

Сбитый с ног ронин опрокинулся на спину, а покрытая кровью и ранами неукротимая бестия помчалась вверх по склону.

— Бей!

Первая стрела угодила Кицунэ под правую лопатку, вторая — в плечо, третья — в поясницу. Каждая прошла навылет, но оборотница, истекая кровью, продолжила бег. Уже когда она прыгнула в прикрытие большого валуна, четвертая стрела настигла ее и вонзилась в тыльную сторону колена, раздробив сустав.

Еще мгновение, и истерзанная жертва скрылась с глаз лучников.

— Она что, бессмертна и неуязвима? — в изумлении воскликнул один из копейщиков.

— Боли, похоже, действительно не чувствует, — главарь указал на бесчувственное тело Такеджи. — Пойло нашей доброй мико вырубило этого, а девчонку лишило чувствительности. Очень слабый эффект, как от крошечной чашечки, а ведь выпита была почти целая бутылка. Но насчет бессмертия… думаю, пробежать еще немного успела. Метров сто. Ты, ты, и ты. За мной. Заберем и притащим сюда труп.

— Стойте! — рявкнул вдруг, приподнимаясь на дрожащих руках, капитан Дайго, единственный из всех бандитов, которого Кицунэ лишила сознания. — Вы не поняли? Она же из клана смертников!

— Что?

— Из клана Сейшинов! Не слышали никогда о ходячих бомбах? Если она умрет, ее Ци детонирует и взрывом разнесет половину скалы!

Сейшины действительно существовали. Грабители, теряя энтузиазм к преследованию, переглянулись.

— Вы уверены, капитан?

Дзюцу контроля чужих тел. Шиноби, научивший Кицунэ плести псевдодуши, вселяемые в тела мертвых или потерявших сознание людей, мог превратить врага в марионетку и даже заставить его сражаться. Псевдодуша Кицунэ едва смогла приподнять бандита и заставить его говорить.

— Я это почувствовал… в ее Ци… — Кицунэ потеряла контроль, и лишенный сознания ронин снова плюхнулся в снег.

Разбойники, не ведая, что стали жертвами лисьей лжи и коварства, начали горячо спорить и переругиваться, а в это время Кицунэ, залитая кровью, теряющая сознание от головокружения и тяжело ковыляющая на криво сросшейся ноге, уходила все дальше от места боя. Ее будут преследовать? Измученная лисица, размазывая ладонями слезы и сопли по изуродованному лицу, в меру сил запутывала следы.