Война призраков - Дмитрий Казаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Можно сказать и так, – проговорил О'Лири. – Старт политической карьеры Данна намечен на начало следующего года, когда будет зарегистрировано общественное движение «Равенство». Летом Эрик будет баллотироваться в городской совет – первый шаг на длинном пути к посту президента…
– Да кто же его поддержит! – возразил Рышард. – Ты же сам говорил, что белых на планете всего семь процентов! Все остальные будут против!
– Цветные тоже не едины: китайцы не любят негров, евреи – арабов. Они передерутся между собой, а уж использовать принцип «разделяй и властвуй» мы сумеем. – О'Лири глумливо ухмыльнулся.
– Кроме того, самые страшные идеи можно упаковать и подать красиво, так что не беспокойся о поддержке. За него найдется кому проголосовать. – Эрлингмарк опустошил бокал и довольно крякнул: – Отличное пиво! Ну что, возьмем еще по одному?
5 декабря 2219 года летоисчисления Федерации Земля, Сан-Антонио– Ну что, все готово? – спросил Рышард у бухнувшегося на соседний стул Эрлингмарка.
– Все, – ответил тот. – Сейчас начнут!
Зарегистрировать общественное объединение «Равенство» удалось куда быстрее, чем предполагалось. Городское управление юстиции не стало артачиться, и к концу ноября Эрик Данн получил все необходимые документы.
На сегодня была назначена пресс-конференция, посвященная этому событию. Выбранный для нее зал оказался не особенно велик. В век, когда политика является скучной обыденностью, появление в Сан-Антонио еще одного общественно-политического движения мало кого заинтересовало. Журналистов собралось не так много, а те, что пришли, лениво переговаривались и позевывали.
– Ничего, мы взорвем это сонное царство! – сказал Эрлингмарк с нервным смешком. Члены «дискуссионного клуба», не занятые непосредственно в подготовке мероприятия, расселись в последнем ряду.
На сцене появился Эрик Данн. По его бледному, точно поганка, лицу нельзя было однозначно утверждать, что лидер «Равенства» волнуется.
– Добрый день, дамы и господа, – сказал он, и журналисты оживились. – Как гостеприимный хозяин, я обещаю, что вам сегодня не будет скучно!
– Это уж точно, – прокомментировал Ральф. – Ведь речь для этого сукиного сына настрочил сам Фонти!
– Наше политическое объединение будет отличаться от всех остальных, вам известных, и в первую очередь – целями, – начал Данн, и стало ясно, что он выучил речь наизусть. – Во-первых, мы не собираемся придерживаться глупых ограничений, именуемых гуманизмом… Великие цели требуют решительности!
С этого момента никто из журналистов ни разу не зевнул.
Данн говорил истово, вдохновенно, он почти захлебывался словами. Его волосы растрепались, костюм измялся, но все это было не важно, поскольку перед микрофонами стоял не исхудавший юноша, а полный энергии лидер, знающий, чего и как он хочет добиться.
Когда речь закончилась, то журналисты ринулись к новорожденному политику с такой стремительностью, что крепкие парни из охранного агентства Сайруса О'Лири, обеспечивающие безопасность, с трудом их удержали.
Стены зала тряслись от экспрессивных восклицаний.
– Мистер Данн, два слова!
– Как вы относитесь к проблеме…
– … должны сказать…
– Один вопрос, один вопрос!
– Я все сказал! Имеющий уши да слышит! – рявкнул Данн, разом перекрыв весь гомон, и скрылся за боковой дверью.
– На пару недель внимание прессы ему обеспечено!.. – завистливо проворчал Ральф Эрлингмарк, провожая взглядом спешащих к выходу журналистов.
8 января 2220 года летоисчисления Федерации Земля, Сан-Антонио– Я поздравляю вас, господа! – Профессор Фонти выглядел таким радостным, словно только что получил Нобелевскую премию мира. – Вчера губернатор Большого Техаса официально объявил «Огненный вестник» вне закона!
– С чем же тут поздравлять? – недоуменно вопросил Вильям Кокс. – Ведь мы успели напечатать только один выпуск!
– Вы забыли одну древнюю мудрость, Вильям, – ухмыльнулся Фонти. – Запретный плод сладок! Это первый случай закрытия газеты за последние сто лет, и он наделает такого шума, какого мы собственными усилиями не добились бы и за год! Нашу газету будут читать тайком, из-под полы. Полиция давно разучилась бороться с нелегальными изданиями и сделать ничего не сумеет!
– А первый выпуск расхватали весь, – добавил Эрик Данн. С того момента, как Рышард увидел его впервые, ветеран войны в космосе изрядно изменился, стал куда разговорчивее и активнее. – Теперь его будут передавать из рук в руки. Особенно сильный эффект произвела статья «Новая жизнь расизма».
– Да, она мне удалась, – кивнул Фонти и, не удержавшись, развернул лежащий перед ним на столе экземпляр «Огненного вестника». Профессор с апломбом процитировал самого себя:
– «Расизм – это движущая сила национализма, так как ощущать свою принадлежность к одной расе, пусть даже в этом выражении больше мифического, чем реального, важней, чем ощущать принадлежность к одной нации. В качестве политического мифа раса – это живая нация, которая не укладывается в абстрактные, юридические или территориальные рамки и не исчерпывается простым единством цивилизации, языка или истории. Концепция расы глубже этого, она достигает всеобщих начал и, будучи неотделимой от чувства непрерывности, затрагивает глубочайшие струны человека!»
Первый выпуск газеты, наделавшей столько шума, вышел двадцать девятого декабря, в период предновогоднего вакуума новостей, когда информационные агентства хватаются за любое событие.
«Огненный вестник», набитый очевидно глупыми (с точки зрения науки, но не обывателей) статьями, в век всеобщей политкорректности, когда само слово «нация» пугало сильнее, чем угроза инопланетного вторжения, произвел эффект настоящей бомбы.
Немалый тираж разошелся в три дня. Электронный виртуальный сайт издания подвергся мгновенной атаке и благополучно скончался. Ознакомившись с содержанием «Вестника», власти запаниковали.
А профессор Фонти, который срежиссировал все это, похохатывал.
– Ничего, – сказал он, закрывая очередное заседание «дискуссионного клуба», – мы подадим в суд на губернатора, и если даже не выиграем дело, то разрекламируем себя еще больше!..
– Да, надо этот успех отметить, – с довольно грустной миной сказал Эрлингмарк, когда члены «дискуссионного клуба» оказались на улице.
Рышард про себя усмехнулся. «Пивная фракция», к созданию которой он приложил некоторое количество усилий, функционировала уже сама и потихоньку разрасталась.
– Надо, – согласился Хулио Де Ла Порта. В новорожденном движении «Равенство» он занимал незначительную должность главы секретариата, хотя являлся одним из основателей «Белого Возрождения».
Подобная нестыковка – незаладившаяся карьера в аппарате партии и солидный статус «ветерана» движения – не могла не породить у него зависти к более удачливым нуворишам, вертевшимся вокруг Эрика Данна.
В небольшом кафе постоянных посетителей уже знали. Официанты приветливо улыбались при встрече и даже не спрашивали, чего принести. Разнообразием заказы не отличались.
– Как вам Данн? – спросил Рышард, прикончив первый бокал пива. – Сдается мне, он верит в успех!
– Этот сукин сын излишне зазнался, – сквозь зубы процедил Сайрус, – и уже забыл, кто именно вытащил его из грязи!
– То ли еще будет, когда его выберут в городской совет! – добавил Эрлингмарк. – Он опустит нас туда, откуда вылез сам!
– Фонти ослеплен успехом и ничего не замечает. – В темных глазах Де Ла Порты сверкнула обида. – Как бы это все не вышло боком!
– Мне кажется, вы несправедливы к Данну, – сказал Рышард. – Он делает свое дело, как и мы – свое, но работаем на одну идею!
– Все шишки при этом почему-то достаются нам! – Де Ла Порта фыркнул. – А все выгоды – ему! Если мы будем молчать и дальше, то нас попросту сожрут!
– Мы должны держаться вместе! – негромко и очень серьезно проговорил Эрлингмарк. – Поддерживать друг друга! На тебе, Сайрус, держится вся безопасность «Равенства», ты, Хулио, контролируешь документы…
Виктор Зеленский, в данный момент почти не существующий, мог быть доволен – внутри основателей «Белого Возрождения» сформировалась оппозиция, которая тут же начала разрушительную деятельность в новоявленном движении «Равенство».
22 января 2220 года летоисчисления Федерации Земля, Сан-Антонио– Добрый вечер, Рышард. Заходи. – Явившегося на субботнее заседание гостя встречал, как всегда, сам хозяин. Но сегодня он был возбужден больше обычного – щеки заливал нездоровый румянец, а черные глаза прямо-таки светились.
– Добрый вечер. – Крачковский решил не замечать излишней нервозности хозяина.
