Остаться до рассвета (СИ) - Арина Предгорная

Нельзя ей возвращаться!

В безумном порыве она опустилась возле упавшей разломанной хейи, положила озябшие ладони на искалеченный разрез. Это же не земля, не камень, это…Девушка потянулась к магии, и та откликнулась, но…

Извозчик в сердцах сплюнул себе под ноги.

— Только время потратили!

— Но это была твоя затея ехать через лес! — воскликнула Элге. — Я говорила об объездной дороге!

Возница успел схватиться за поводья занервничавших лошадей.

— Да кто ж знал, что тут это! Третьего дня путь чистый был! Живо в карету, и поехали, ну! Или вы хотите сгинуть здесь? Это лучше, чем вернуться к людям?

Девушка готова была волчицей выть от бессилия.

— Нельзя мне в Леавор!

На неё неприятно прищурились:

— Преступница что ль? Так-то непохожи, но что мне с того. Я здесь до ночи прохлаждаться не буду.

И в подтверждение своих слов мужичок швырнул ей под ноги её же собственную сумку и живо вскарабкался на своё место. Элге бросилась к вещам: всё, что у неё сейчас было, лежало там. Пока она поднимала сумку и заглядывала внутрь, возница тронул поводья и развернул карету.

— Вы едете, дамочка?

Она в полном смятении смотрела на него, чувствуя, как вскипают слёзы Свобода была слишком близко, и так хорошо получилось ускользнуть..!

— Тьфу!.. Ну и ждите следующего экипажа, авось кто ещё сюда сунется и подберёт вас! Нн-но-о!

И он просто…уехал, оставив девушку наедине с молчаливым Шелтаром.

***

Метель гуляла вокруг его дома недолго, разворошила сугробы, намела новых и скрылась в чаще.

— Ну и что это было? — хмуро спросил маг у низкого пасмурного неба.

Ответом его не удостоили.

Глава 14.

…Всеми правдами и неправдами, шепнув кому надо несколько нужных слов, позвенев монетой с чеканным королевским профилем, Тивис добился, чтобы возле Бастиана не торчал этот сомнительной репутации черноглазый язвительный наглец. При нём вести свои дела лорд Форриль категорически не желал, помня все нелестные эпитеты, коими наградил его Вестеро, думая, что слышат их только королевские уши. В этот раз удача была на его стороне: в ожидании аудиенции лорд в двадцатый или тридцатый раз читал названия на корешках книг в кабинете личного секретаря Бастиана, и возле высоких дверей никого более не наблюдалось. Всё под контролем: выскочка-граф отвлечён пустой встречей, дети дома, рыжая девица под надёжной охраной.

Криво сложенное скоростное письмо, пьяно вильнуло возле его лица и врезалось в плечо. Тивис развернул послание раздражённо, и тут же узнал нервный почерк супруги. А через миг побледнел.

Не запомнив ни единого слова из тех, что бормотал секретарю, выдержанный лорд Форриль покинул дворец и на всех парах помчался в надёжно охраняемый дом.

***

Идти, не сбавляя шага, так быстро, как это возможно в зимнем лесу, и перебирать в уме то один, то другой план действий, раз за разом отметая все как глупые, рискованные, безрассудные — это всё, что сейчас могла Элге. Снова падал снег, пушистый и мягкий, вынуждая девушку стряхивать его с капюшона. Крупные хлопья укрывали следы, но слишком медленно. Сворачивать с дороги Элге опасалась: сугробы глубокие, и следы долго будет видно. А прятаться негде, неприглядная нагота деревьев и кустов ничем не поможет.

Снова — отчаяние и безысходность.

Поначалу Элге надеялась выбраться из Шелтара быстро, по её прикидкам, час-полтора быстрым шагом — и густой лес должен уступить место полю, за которым потянутся первые небольшие поселения. Если быстро, очень быстро пересечь поле, где одинокая фигурка в ярком фиолетовом одеянии будет выделяться на белом фоне точно весенняя фиалка… Там можно найти лошадь или повозку. Лучше бы на небольшом постоялом дворе на полпути к Дертвинту, но соваться туда неразумно. Впрочем, удача отвернулась, когда извозчик пропустил поворот к западным воротам.

Кусая губы, стынущие на ветру и холоде, Элге бежала и бежала, на чистом упрямстве и жажде движения.

Эта её авантюра выходила ещё сумасброднее, чем та летняя история с исполнением желания, но сожалеть и ругать себя за необдуманные решения она станет позже. Вот доберётся до дома Зоратта, выпьет горячего вина со специями — и начнёт ругать, хоть до самого бессонного утра. Зря отправила сестре и зятю записку — они должны вернуться из Каллара завтра, незачем было сообщать им раньше времени о том, чего ещё не осуществила. Успокоить хотела. Успокоила!

Элге бежала, а силы таяли, и всё чаще мерещилось преследование — суровые всадники во главе с Мадвиком, или того хуже, с ледяным змеем, неумолимо сокращающие расстояние. В боку ощутимо кололо, и только упрямство не давало признать, что этой сомнительной свободе осталось всего несколько минут.

Шелтару, возможно, надоело выступать безмолвным свидетелем малоэффективных девчонкиных действий. Он вмешался: некстати попавшей под носок сапожка шишкой, вмёрзшей в укатанный снег. Элге упала некрасиво, едва успев выставить перед собой руки, пребольно стукнулась коленками. Капюшон резко съехал на голову, закрыл лицо, скрыл обзор. Она сдавленно вскрикнула, торопливо поднялась, путаясь в одежде, спеленавшей ноги, стараясь не обращать внимания на боль в разбитых коленях, поправила капюшон — и замерла ледяной статуей, горло перехватил ужас. В нескольких ригах от дороги, рядом с чахлым кустиком, усыпанным яркими оранжевыми ягодами, стоял волк. И его немигающие глаза уставились прямо на девушку.

Большие, яркие жёлтые глаза. Очень крупный, с серебристо-серой шерстью, большой лобастой башкой, толстыми лапами, любая из которых одним ударом способна выбить из Элге жизнь. В этот самый миг девушка остро пожалела, что