Царь Итаки - Глин Айлиф

Пока совсем не стемнело, они преодолели еще один трудный участок по предгорьям и лесам, огибая основную дорогу, а затем вышли к другому концу долины. Там перед ними простиралась открытия равнина Мессении. Видна была только самая северная часть — остальное закрывали горы справа от путников. Но было ясно, что это широкая и плодородная равнина. Там имелись поля, фруктовые сады и деревни, которые будто дремали в тени гор. А сразу же за остроконечными горами стало заметно, как снова раздваивается дорога. Одна ветка вела на юго-восток, к горной цепи Тайгет, а затем — в Спарту. Вторая отклонялась на юг, ведя к Мессении.

Они увеличили скорость и побежали. Одиссей вел людей из укрытия на открытое место на дороге, где они станут уязвимыми. Солнце село, но пока воины отряда спускались вниз с гор, они все еще оставались видимыми с крутых склонов на западе. Эперит находился в хвосте группы. Добравшись до развилки, увидел, что что-то блестит в пыли. Он остановился и наклонился над вещью. Это оказался кинжал, который лежал во влажной грязи, острие показывало в том направлении, в котором они бежали.

— Быстрей, Эперит! — крикнул Одиссей. — Некогда отдыхать.

Юноше стало стыдно от намека на его усталость, и он побежал догонять остальных. Тому, кто потерял кинжал, придется без него обходиться.

В тот вечер они не стали продолжать путь в Мессению. В городах обычно не рады ночным гостям. Поэтому итакийцы разбили лагерь в предгорьях на западе. Все пребывали в дурном настроении. Сейчас нельзя было греться у костра и смотреть на радостно пляшущие языки пламени, освещающие все вокруг. Еды тоже оказалось мало, разве что небольшие припасы из личных вещмешков. Выставили трех часовых. Хотя ночью их никто не будил, люди спали плохо.

Эперит проснулся, когда серый свет стал пробиваться сквозь веки. Он открыл глаза и увидел над головой холодное и затянутое тучами небо. Всю ночь он мучился от зимнего холода, который пробирался до самых костей. Руки и ноги затекли, юноша с трудом встал и размялся, чтобы кровь снова начала пульсировать по телу. Завтрак оказался холодным и невкусным, он состоял из хлеба и кусочков сушеной рыбы, которые воины запили ледяной водой. В отряде в относительно хорошем настроении пребывал лишь один Одиссей, который напоминал подчиненным, что они находятся совсем недалеко от Мессении. Им осталось идти только на протяжении сегодняшнего утра.

Перспектива попадания в храм Афины к концу утра не ободряла Эперита. У него совершенно не было желания встречаться с существом, подобным тому, которое защищало Пифию. Но молодой воин знал, что для завоевания славы должен победить свои страхи и смотреть опасности в лицо.

Они снова вышли на дорогу и тронулись вперед, выстроившись по два человека в ряд. Эперит шел рядом с Антифием, какое-то время они обменивались известными им сведениями о Спарте. Оба слышали об ее богатстве и роскошном дворце. Но через некоторое время Антифий начал указывать на знаки, свидетельствующие о том, что здесь прошла большая группа путешественников. Следы остались в грязи, кое-где были рассыпаны крошки хлеба или оливковые косточки. Сбоку от дороги они даже увидели оторванный кожаный ремешок от сандалии.

Затем дорога пошла между двух крутых гор. Антифий позвал Одиссея и показал на заросли кустов сбоку от нее.

— Кто-то идет впереди нас, господин. Кусты порубили мечом, а это означает, что люди вооружены. Я думаю, что нам следует отправить вперед разведчиков. Там могут быть Полиб с тафианами, которые обогнали нас ночью.

Одиссей покачал головой и показал на вершины склонов по обеим сторонам.

— Думаю, что уже поздно.

Они развернулись и увидели, что по обе стороны узкой лощины стоят высокие длинноволосые люди. Они держали копья длиной почти в два своих роста, некоторые приготовили луки к стрельбе. Стрелы были направлены прямо на участников отряда Одиссея.

Глава 12

Засада и преследование

Тафиане окружили их, как кольцо охотников. Но Эперит не чувствовал страха. Он верил в обещание оракула, зная, что его время смерти еще не пришло. А заодно он помнил годы подготовки, которую проходил под руководством деда… и отца. Они оба ожидали, что когда-нибудь он станет начальником дворцовой стражи в Алибасе. Отец и дед с детства работали над его физической силой, боевой техникой и реакцией. Результаты их усилий нравились обоим. Скрываясь за щитом из бычьей кожи, молодой воин смотрел на грозных наемников и понимал, что умеет наносить смертоносные удары копьем, а в мастерстве владения мечом и щитом превосходит всех.

Он коснулся цветка, подаренного ему Ктименой, который носил за поясом, и помолился Афине, прося защиты.

Итакийцев окружили с обеих сторон. Куда бы они ни повернулись, их спины оказывались открытыми для лучников на горных склонах. Отряд попал в капкан по неопытности. Эперит понимал, что следовало проявлять большую осторожность. Как и другие, он не ожидал, что тафияне последуют за ними в Мессению, а тем более — что они обгонят итакийцев ночью и устроят засаду. Но чем больше он об этом думал, тем чаще вспоминал кинжал в грязи. Юноша был уверен, что это знак, оставленный тем же человеком, который поджег оливковые деревья. Корон явно не был единственным предателем.

Предстояло быстрое и кровавое сражение. Но все ждали первой стрелы. Воины вокруг Эперита испытывали страх и нетерпение, а юноша смотрел вверх — на высоких людей на горных склонах. Он чувствовал только возбуждение от скорой проверки своего мастерства в борьбе против них. В своем воображении молодой воин представлял будущую славу, но одновременно судорожно размышлял, как вырваться из капкана. Даже если людям Одиссея это удастся, несмотря на хорошо подготовленную засаду, большинство останутся позади — мертвыми на дороге.

Эперит видел только один способ вырваться — прорубать себе дорогу мечами. Противников оказалось больше, они имели преимущество — лучников и позиции на высоте. Враги могли неторопливо выбирать жертвы из итакийцев, заставляя их взбираться вверх по каменистым склонам. Но к этому времени вражеские стрелы сократят отряд наполовину.

После дурных новостей с Итаки и потери ценного багажа путешествие в Спарту уже стояло под вопросом. С другой стороны, Эперит верил в людей, которые находились рядом с ним — в трезвые головы Одиссея и Ментора, опыт и силу Галитерса, лук Антифия, преданность и чувство товарищества других. Их преимущество состояло в том, что они держались плотной группой, а командир тафиан растянул свое воинство по склонам, чтобы люди внизу не сбежали. Это означало, что ему будет трудно управлять солдатами, расположившимися дальше всего от него самого.