Сахарная королева - Аллен Сара Эдисон

– А-а. – Значит, он снова решил ее пожалеть. – Что ж, мне очень жаль, что ты напрасно проделал такой путь, но здесь лепить снеговика мы не будем, – сказала она и отступила к двери.

– Почему?

– Потому что это запрещено правилами района.

– А кто узнает, что это мы? – Он развернулся. – Иди сюда.

– А как же твоя нога? – спросила она.

Он чуть прихрамывал, когда спускался по ступенькам.

– К черту ногу.

Он добрался до нижней ступени и взглянул на Джози снизу вверх. На нем была желтая зимняя куртка, черные перчатки и черный берет, затягивающийся сзади. Она три года любила этого мужчину, но почти совсем его не знала. Ей было слишком страшно задавать ему вопросы о его увечье, о чем-то личном, потому что тогда он мог догадаться о ее чувствах. Но теперь, когда он уже обо всем узнал, наверное, не будет никакого вреда, если она спросит.

– Как ты повредил ногу?

Он кивнул в сторону двора.

– Пойдешь лепить со мной снеговика, тогда скажу.

– Я не настолько сильно жажду это узнать.

– Настолько-настолько.

Он протянул ей руку.

Ну и что, что она дала ему повод для жалости? Ну и что, что желание быть с ним заставило ее переступить через свою гордость? Ведь это же Адам протянул ей руку. Разумеется, она примет ее. Только сегодня, потому что когда еще ей представится такая возможность?

Оказалось, что, прежде чем делать снеговика, полагается отыскать идеальное место, желательно поближе к дороге, чтобы все могли видеть твое творение. Затем следует слепить плотный комок, уложить его на снег и катать по двору по кругу, пока он не станет достаточно большим. И так, пояснил Адам, три раза. Нижний ком самый большой, средний поменьше, а верхний – самый маленький.

На словах все казалось проще простого, однако, как Джози ни старалась, снежные комья почему-то разваливались, когда она пыталась катать их.

– Ты слишком сильно нажимаешь, – сказал Адам.

– Ничего не сильно. Я просто хочу сделать маленького снеговика.

Он рассмеялся, и она запустила в него недоделанным снежным комом.

Адам медленно распрямился.

– Ну, все. Пеняй на себя.

Джози бросилась бежать, пытаясь укрыться за жидкими кустиками форзиции, но пущенный его рукой снежок угодил ей прямо между лопаток. Она возмущенно фыркнула и остановилась. Адам хочет войны? Он ее получит!

С меткостью у него дела обстояли куда лучше, чем у нее, но когда она оказалась в достаточной близости от него, это перестало иметь значение. Ее броски несколько раз достигали цели, а один раз, к ее несказанной гордости, ей даже удалось залепить снежком ему в лицо. К несчастью, она и сама не заметила, как оказалась к нему так близко, что он сцапал ее за руку и запихнул ей за шиворот пригоршню снега. Джози вскрикнула, поскользнулась и неожиданно полетела навзничь, увлекая за собой Адама. Он приземлился поверх нее и обеими руками уперся в землю по сторонам от ее плеч. Джози зажала себе рот, чтобы не рассмеяться слишком громко. Просто удивительно, как они до сих пор умудрились не перебудить всю округу.

Она запрокинула голову и так расхохоталась, что из глаз у нее брызнули слезы. Она зажмурилась, но соленая влага все равно поползла по вискам, обжигая холодную кожу. Господи, когда ей в последний раз было так хорошо? Как прекрасно, оказывается, дать волю эмоциям. Когда Джози наконец перестала содрогаться от хохота и открыла глаза, то увидела, что Адам смотрит на нее с самым что ни на есть серьезным видом. Она отняла руку от рта, и ее улыбка угасла. Он какое-то время смотрел на ее губы, потом внезапно скатился с нее и встал.

– Я повредил ногу, когда катался на лыжах на склоне Лысого Косогора, – сказал он и протянул ей руку.

Джози уселась, совершенно ничего не понимая. Что это было? Она вскинула на него глаза, потом обхватила протянутую ей руку. Адам рывком поставил ее на ноги.

– Это, наверное, было ужасно.

– Так оно и было. Теперь лыжи для меня заказаны. Лыжи, парусный спорт, прыжки в воду, скалолазание. И путешествия.

Эти слова прозвучали в ее ушах чудесной экзотичной музыкой.

– И ты всем этим занимался?

– Да.

Он развернулся и зашагал к недоделанному снеговику.

Она бросилась следом.

– А почему перестал? Больше не можешь?

– Не знаю. Я не пробовал. – Он пожал плечами. – Пора было остепениться.

– Тебе нравилось путешествовать?

– Я этим жил. Помоги-ка мне поднять этот ком.

Она подошла к нему, и объединенными усилиями они взгромоздили объемистый снежный ком на еще больший нижний.

– Значит, после того случая ты ни разу не выезжал из Болд-Слоупа?

– Может быть, как-нибудь потом я съезжу навестить брата в Чикаго. Повидаюсь с друзьями. Пока что я не готов.

Он принялся лепить верхний шар.

– Я не знала, что ты жил в Чикаго.

Он улыбнулся, не переставая катать ком.

– Мы оба считаем, что знаем друг друга, но на самом деле ничего не знаем, верно? Я работал адвокатом в Чикаго. До несчастного случая.

Она удивленно подняла брови. Адам работал адвокатом? Наверное, это и есть его секрет. Во всяком случае, в этом было что-то притягательное.

– И из-за того случая ты бросил юриспруденцию?

– Нет. Я бросил ее потому, что ненавидел это занятие.

Когда голова снеговика достигла нужного размера, он поднял ее и вернулся к телу. Теперь он хромал сильнее, чем когда Джози только вышла из дома.

– Почему тогда ты не бросил ее до несчастного случая?

– Не знаю. – Он с хрустом водрузил голову снеговика на ее законное место. – Наверное, когда оказываешься на волосок от смерти, происходит переоценка ценностей.

На миг она лишилась дара речи.

– Ты был на волосок от смерти? – проговорила она наконец тихо.

– Это была моя первая в жизни травма. Перелом бедра. Перелом позвоночника. Множественные внутренние повреждения. Разрыв селезенки.

Адам перечислял все это механически, без эмоций.

Он подошел к зарослям форзиции и отломил две ветки. Джози пристально смотрела на него в лунном свете; у нее возникло такое чувство, что наконец-то приоткрылась какая-то дверца и она получила возможность заглянуть внутрь.

– Ты боишься уезжать? – спросила она. – Тебе было больно, и ты боишься, что будет снова, если ты… что-нибудь сделаешь.

Он на миг остановился, не глядя на нее.

– Так вот в чем твой секрет.

– Я просто ничего не предпринимаю. В этом нет ничего плохого, – отозвался Адам наконец.

Он воткнул по сторонам среднего кома руки-ветки, потом отступил на шаг и оглядел свое творение.

Джози не покидало странное ощущение, как будто где-то во вселенной что-то переменилось. Ей вдруг перестало казаться, что она отдает больше, чем получает. Она вскинула глаза на луну, светившую на Адама из-за заснеженных деревьев, и засмотрелась, точно увидела ее в первый раз, зачарованная ее таинственностью, ее холодным молочным сиянием.

От этого зрелища захватывало дух.

В ту же самую минуту в гостевой спальне в доме Крэмдонов Хлоя перевернулась на бок, взглянула на луну за окном и почувствовала точно такую же перемену.

Она сунула руку под подушку, чтобы удобнее было лежать, и замерла. Там что-то лежало.

Она приподнялась на локте и выудила из-под подушки книгу.

«Полная энциклопедия домовладельца».

Хлоя снова улеглась на подушку, глядя на книгу. Наконец-то это оказалось что-то, не имеющее отношения к ее личной жизни. Она словно получила награду. Хлоя обхватила книгу обеими руками и прижала к себе, глядя в холодную, безмолвную ночь.

Глаза у нее сами собой закрылись, и она уснула.

Глава 11

Сахарные сердечки

Наутро Дня благодарения в комнату Джози ворвалась Маргарет.

– У нас на дворе стоит снеговик! – сообщила она таким тоном, как будто на их участок вот-вот обрушится всемирный потоп.

Джози уселась в постели, взъерошенная со сна и одеревеневшая после вчерашней возни в снегу, и первым делом бросила взгляд на гардеробную, чтобы убедиться, что дверь закрыта.