Самый эльфийский поцелуй (СИ) - Серганова Татьяна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я знал, что ты дрянь, но не думал, что до такой степени.
Я судорожно вздохнула, чувствуя, как от боли и обиды сжимается горло.
— Вы не смеете так со мной разговаривать!
— Три года назад ты отказала ему, а сейчас решила поиграть? Зная, что Дейра согласилась после стольких уговоров? — продолжал рычать мужчина.
— Дейра? — пробормотала я. — Причем тут она?
В сердце стали поселяться нехорошие подозрения.
«Три года назад? Он про Артэо? Вот ректор гад, побежал плакаться Эшфорту!»
— Дейра Фрэнс! Та самая Дейра, помолвку с которой Артэо объявит на новогоднем балу! Только не говори, что ты забыла!
«Проблема в том, что я и не помнила! Черт! Черт! Черт! Теперь понятно, чего он так взбесился, а я-то дура…
И о ком тогда Мальвина говорила тоже ясно. Вот я лоханулась».
— Нет, я…
— Что? Решила просто поиграть? Сломать им жизнь? В твоем стиле, алари, играть чужими судьбами. Поздравляю, ты истинная дочь своих родителей!
— Ты не понимаешь, — попыталась оправдаться я.
— Поздравляю, ты усовершенствовала свой актерский талант… я даже почти поверил, что ты изменилась, — отпуская локоть, заявил мужчина и отошел с таким видом, будто ему противно даже стоять рядом со мной.
«Нет! Это просто невыносимо!»
— Я другая! А ты! Ты! Ничего не знаешь! Я просто хочу вернуться домой! — выкрикнула в ответ и, воспользовавшись замешательством мужчины, бросилась вперед.
Оказавшись в комнате, захлопнула дверь и защелкнула замок.
Не прошло и двух секунд, как Эшфорт тут же забарабанил в дверь кулаками.
— Открой!
— И не подумаю! — выдала я, отступая назад.
— Открой сейчас же!
— Уходи!
— Что значит ты хочешь вернуться домой?!
— А это вас не касается, дан Эшфорт! И не смейте больше ко мне подходить!
— Алари…
— И Артэо передайте, что ему бояться нечего!
— Катриэль… — он произнёс моё имя тихо, но я услышала и сердце ёкнуло. — Открой, пожалуйста, нам надо поговорить…
— Нет, — упрямо повторила я. — Разговаривать с вами я не буду! Никогда! И если… если вы посмеете подойти ко мне, я… я всё расскажу родителям!
Тишина и едва слышное:
— Прости…
Или может мне показалось.
Я еще долго стояла у двери, прижимаясь к ней лбом и вслушиваясь в то, что происходило за ней.
И то, как ушел Эшфорт, я тоже услышала, но всё равно долго не могла прийти в себя и успокоиться.
«Это конец! Я сама всё уничтожила!»
— Полностью с тобой согласна!
Только один человек в этом мире мог прочитать мои мысли и ответить на них, не боясь реакции.
Не совсем человек, конечно.
— Ты! — выдала я, обернувшись.
И даже почти не удивилась.
На моей кровати, забравшись на неё с ногами в окружении множества подушек, восседала фея и пожирала мороженое со знакомой и такой родной надписью: «Baskin Robbins»!
«Да она издевается!»
— Будешь? — спросила она и отправила в рот еще ложечку мороженого.
Фея сменила наряд. Вместо жуткой розовой формы официантки на ней было пышное бальное платье с огромным воротником жабо. Оно было белого цвета, украшенное полупрозрачной органзой с блестками. А пышный начес украшала крохотная диадема, вроде тех, что продают в каждом киоске.
— Сменила имидж? — поинтересовалась я.
— Решила больше соответствовать сказке про Золушку, — продолжая поедать мороженое, ответила она. — Как тебе?
— Давай карету, туфельки и разойдемся.
— Это слишком скучно! Так ты будешь мороженое?
— А новая упаковка есть?
Я прошла через комнату и села у камина, с наслаждением вытянув уставшие ноги.
Мечты о душе и кровати стали все более соблазнительными.
Женщина укоризненно на меня глянула, но пальцами щёлкнула.
Хлопок — и рядом на столе появилось знакомое розовое ведерко.
— Миндально-фисташковое, — прочитала я. — Спасибо.
Фея отсалютовала мне ложкой и снова вернулась к поеданию холодного десерта.
Я открыла ведерко и положила крышку на столик.
— Зачем явились? — поковыряв ложкой мороженое, поинтересовалась у нее.
— Такое ощущение, что ты не рада меня видеть.
— Я больше обрадуюсь, когда ты вернешь меня домой, — произнесла в ответ и отправила в рот первую ложку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Все в твоих руках.
«Как будто это было так легко».
— Я работаю над этим.
— Не очень хорошо. У нас проблемы, Катриэль.
— Я — Катя, — тут же поправила я её.
Фея пригрозила мне пальцем.
— Не в этом мире, дорогая. Давно уже пора принять себя в качестве элвы.
— Это не обязательно. Через неделю я вернусь домой. Так, что тебе нужно? До бала еще уйма времени. Я справлюсь.
— Они знают, — вдруг произнесла фея и облизала ложку.
— Кто и что знают?
— Витторн и Эшфорт. Они все поняли.
Я поставила стаканчик и медленно выпрямилась, чувствуя, как от холода занемели пальцы. Воздействие холода или страха? Разобрать сложно.
— Что они поняли?
— Что ты не Катриэль.
Теперь онемели не только пальцы. Я словно вся заледенела. И мороженое тут было не причём.
— И что теперь? — прохрипела едва слышно. — Они сдадут меня или сами арестуют?
Фея молчала, специально оттягивая время и доводя меня тем самым до нервного приступа. Конечно же, я не выдержала.
— И? Почему ты молчишь? Все плохо? Это мороженое, как последнее желание приговоренного? Тогда мне еще торт со взбитыми сливками и ведро черешни.
Странно, но меня начало отпускать.
Конечно, страшно, до колик и дрожи по всему телу. Но в то же время было на удивление спокойно. Словно все это происходило не со мной.
— Обойдешься без торта. Пока. Мы меняем условия игры!
Фея взмахнула рукой, и ведерко с мороженым исчезло. Оба ведерка.
«Жаль, я так и не успела насладиться вкуснятиной из родного мира».
— Моя жизнь — это не игра.
Воззвать к совести феи не получилось.
На неё мои слова никак не повлияли.
— Для тебя — нет. А для меня — да. Игра, правила которой устанавливаю я. Очень не люблю, когда их нарушают, Катриэль.
— И как же я их нарушила? — спросила я, проглотив обращение.
— Ты слишком хорошая. Правильная до тошноты. Неужели так сложно побыть стервой?
— Это риторический вопрос или мне надо отвечать? — фыркнула я, закидывая руки за голову. — Вот вы пробовали быть хорошей? Не ломать чужие судьбы? Вот возьмите и попробуйте побыть хорошей. Вдруг понравится.
— Я судьбы не ломаю, я их соединяю. Разные вещи, дорогая.
— Ну, конечно. И, наверное, мне надо радоваться. Только не получается почему-то.
— Говорю же, плохо стараешься. Paз эти двое оказались такими умниками и поняли, что Катриэль — это не Катриэль, то будем действовать так. Подтверждать это или нет, решай сама. Но рассказать условия возвращения ты не сможешь.
Я некоторое время молчала, обдумывая сказанное.
— То есть, если хочу, я могу рассказать фокру и Синеглазкe, что я Катя с планеты Земля? — спросила насмешливо, всё еще с трудом веря в сказанное.
— Да.
«Нет, всё не может быть так просто!»
— И что они сделают? Казнят меня или посадят в клетку для опытов?
— А я откуда знаю. Попробуй и узнаешь, — равнодушно отмахнулась от меня фея.
— Гениально. Рискни и погибни.
— Можешь не рассказывать. Доказательств у них нет. Пока.
— Это понятно. Иначе они бы уже были здесь, — отозвалась я и уточнила: — Но рассказывать про бал и поцелуй я не должна.
— Ты и не сможешь. Уже не сможешь. Я тебя заколдовала.
Я с удивлением на неё уставилась:
— А кукарекать я не начну? Или лаять?
Никаких изменений в себе я не ощутила.
Даже пощупала себя, похлопала по ногам, но всё осталось таким же.
— Интересное предложение, но нет... Теперь всё зависит от тебя, Катриэль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Как будто раньше было иначе.
— Нет. Расслабься, это так весело!
Фея мне подмигнула и исчезла.
Глава двадцать вторая
Всё-таки фея была права.
