Цельняпушистая оболочка 4 (СИ) - "Бебель"

Ох блин, кажется я понял что сейчас будет…

— Слушай сюда, ублюдок! Ты теперь мой муж! И да, можешь выебать меня если захочешь, но… Только попробуй и я тебе уши в жопу затолкаю! — обильно краснея, но все же не отводя пронзительных глаз, заявила она.

Э-э-э… Что?

— Эм… Извини, конечно, но… — попытался я объяснить обнаглевшей лилипутке ее место, но она и слушать не захотела.

— Да знаю я. Бла-бла-бла, ты мурзилка, а я офигенно крутой мужик! — она бодро замахала руками, пытаясь изобразить меня. — «Да чтобы я, да с этими малявками…» Тьфу! Ну не любишь ты меня — ну и хрен с тобой! — пожала она плечами. — Что мне теперь, с моста сигать? Успеешь еще, никуда не денешься. Я тебе уже все сказала. — самодовольно ухмыляясь, закончила она.

— Ну раз так, то иди-ка ты нахуй со своими предъявами! Не буду я тебя ебать! И, тем более, женится!

Вообще обнаглела! У меня тут солдата заживо сожгли, а она тут пиздостраданиями страдает! Хотя… Вообще прикольно даже. Когда такая коротышка что-то там заявляет и пытается указывать, это даже мило. Но блять! Не время же для этого!

— Да мне плевать! Я тебя раскусила! Ты трус, как и я! А раз у тебя сил не хватает отказать, то ты мой! Живи с этим. И по поводу «ебать» я пока ничего не разрешала… — добавила она, отворачиваясь в сторону.

Она постояла так какое-то время изучая что-то вдалеке, а затем еле слышно хихикнула и самодовольно улыбаясь, зашла обратно в вагончик.

Мда-а-а… Если честно, вот прямо такого я не ждал. Нет, ну она давно уже глазки строила, но чтобы так? Неужто страх смерти настолько влияет на характер?

Ладно, это сейчас не важно. Нужно принять решение… Ай, блять, да кого я обманываю! Все я уже принял! Нехрен такой шанс упускать. Да и дерьмо это мистическое тут не просто так. Достав пачку сигарет и убедившись в ее пустоте, я с досадой отшвырнул ее и распахнул дверь вагончика.

За столом сидели бойцы, один из которых яростно точил какие-то чипсы, а второй смущенно прятал от меня бутылку виски. Арфа счастливо лыбилась во все зубы, напевая себе под нос, а пленники о чем-то переругивались между собой, то и дело пинаясь. Странные они какие-то. Говорят на каком-то таджикском, с виду арабы еще и друг-друга не переваривают. Какой дебил их на пост вместе поставил? По-моему, развяжи я их сейчас, они на нас забьют и будут дальше междоусобицы устраивать. Ну и хер бы с ними!

Пощелкав пультом я удовлетворенно кивнул. Компания чуть поредела, но прапорщик был все там же. Он увлеченно кивал кому-то головой, закусывая какими-то галетами.

— Отставить прием пищи! Пугачев, автомат с предохранителя снять, идешь справа от меня. Арфа слева, если что, ебашь своими фаерболами или что у тебя там есть… Кабанов замыкает. — закончил я, забирая у Пугачева початую бутылку виски.

Хм, вроде немного выпил. Молодец.

— Куда идем-то? — переспросил рядовой, нервно поглядывая на бутылку.

Думает будто я его отчитывать собрался. Блин, какой он еще ребенок…

— Прапорщика гасить. А дальше посмотрим. — пожал я плечами.

— Че уже? Товарищ лейтенант, а может…

— Запомни солдат, настоящая война начинается вдруг. Внезапно. Все к ней готовятся и никто никогда не готов. Понятно? — добавил я и сделал большой глоток.

Горло сильно обожгло, но от этого на душе стало как-то теплее и спокойнее.

— Товарищ лейтенант, но ведь это не по плану! Мы должны дождаться…

— Пугачев, если план битвы работает, то скорее всего это ловушка. Да не ссы ты. — похлопал я его по плечу, прежде чем вынуть из его нагрудного кармана пачку сигарет. — Фашистов вон, тоже не супермены всякие в Берлине удушили. А обычные колхозники с прокуренными легкими и семью классами образования. А ты, поди, все одиннадцать закончил. Так что делай что говорят и все будет нормально. — заявил я, закуривая и возвращая пачку обратно.

Пугачев потупил немного в монитор, но потом все же взял себя в руки и подхватив автомат со стола, двинулся наружу. Когда все собрались возле входа в саму «дырку», я решил слегка притормозить и объяснить свою идею.

— Если камеры не врут, то там дальше такие здоровые ворота стоят. И как мы через них пройдем, то с правой стороны будут столы. И вот… Ну, ладно, сами смотрели… — стушевался я, сообразив что бойцы сами все видели на мониторе. — Короче, минуем ворота и гасим прапора. В голову! Броню не пробьешь! И чтобы без соплей. Если кто путаться будет — стреляй и не думай! Просто сади в толпу, если прицелится не можешь. — хлопая рядового по плечу, закончил я, скептично глядя в его кислую физиономию.

Что-то ему моя идея не нравится. Ну да, мне тоже. Чую не станет он стрелять по безоружным. А ведь без этого может и не обойтись. Может Кабанову автомат отдать?

— Ладно, дай… — кивнул я Пугачеву и медленно снял Калашников с его плеча. — Все слышал? — протянул я автомат капралу.

Здоровяк молча кивнул, принимая оружие и не замечая недовольного взгляда сослуживца. Арфа же никак не показывала своих возражений. Видимо, она была согласна или просто не поняла. Черт его знает.

Докурив сигарету и выбросив бычок, я первым шагнул в полумрак тоннеля. Тут было заметно теплее чем на улице, но все же слишком сыро и темно, чтобы чувствовать себя комфортно. До ворот было рукой подать и уже за ними ярко горело освещение, доносился шум голосов и громкая музыка. Вроде какая-то западная попса. Было трудно разобрать, но казалось, что говорят чуть ли не на всех языках разом. Как говорится, алкоголь смывает любые языковые барьеры.

Вздохнув и мельком оглядев массивные ворота, которым по виду была хренова тонна лет, я достал пистолет из кобуры.

— Справа, в голову и очередями. Не забудь. — пытаясь не выказывать своего волнения, сказал я Кабанову и шагнул вперед.

Глава 15

Пол был бетонным лишь у столов и гаражных боксов впереди. Остальное же пространство занимала обычная земля, в которой, с какого-то хера, были прорыты внушительного вида ямы. Метра три-четыре, не меньше. Возле каждой было насыпано по впечатляющей куче земли.

Колодцы что ли копали? Я удивленно хмыкнул, но затем заметил как из одной ямы торчит туша «многоножки». А, так они их как землероек используют… Помнится, перед взрывом Кентердейла я уже видел нечто подобное. Ну правильно, срочников с лопатами у них тут не водится…

Наша компания из трех мужиков и одной мурзилки форме наконец не осталась незамеченной. Но и особого интереса не вызвала. Чужие взгляды скользили по нам, но не выказывали ничего, кроме интереса. Мол, «кого это к нам принесло?». Люди так плотно толпились возле стола, что я никак не мог разглядеть за ней броню. А по лицам в такой мешанине попробуй определи. Впрочем, отметив неестественно высокую башку, я с удовлетворением заметил знакомые усы. Но не успел я вскинуть пистолет, как из толпы, быстро откололась какая-то женщина и с поразительной скоростью оказалась возле меня. Она лепетала что-то, кажется, на французком и схватив мою правую руку, пыталась утянуть куда-то к остальным. Судя по пьяным глазам, мадам была явно «подшофе» и ей не терпелось потанцевать с неизвестно откуда взявшимся уродливым мужиком. Может спутала с кем — вон как ужралась. Я пытался отмахнутся, но лишь сильнее стискивала мою руку до тех пор, пока не заметила пистолет. Но даже тогда она ее не отпустила, а лишь молча уставилась на Кольт, видимо пытаясь что-то сообразить.

А прапорщик уже обратил внимание на непонятный шум. И заметил нас. Хрен его знает где он держал свой шлем. На поясе или на столе. Но спустя мгновение он был уже в его руках и прапорщик спешно пытался прицепить его к своей броне. Бесцеремонно вырвав руку и оттолкнув плечом пошатнувшуюся женщину, я вскинул Кольт, но на линии огня оказалась лишь помятая прическа уже немолодой француженки.

— Блять, стреляй! Кабанов, стреляй!!! — заорал я, пытаясь сместится в сторону.

Но женщина следовала за прицелом как удав за флейтой. Наверняка она тоже хотела уйти с линии огня, но по случайности повторяла мои движения. Мельком я видел, что прапорщик уже нащупал пазы на своем металлическом воротнике. А Кабанов все не стрелял. Быстро взглянув на него, я увидел что он, багровея от натуги, пытается надавить на спусковой крючок. Но тот нихрена не давится… Младший сержант забыл про затвор. Вот же блять! Еще немного и этот пидор снова станет неуязвим! А на моем прицеле все так же находилось испуганное лицо женщины. И я почему-то не стрелял. Казалось бы, хрен бы с этой пьяной дурой. Пуля ей и следующая достанется прапорщику. Весь оставшийся магазин в него всажу, лишь бы одна попала. Но убить невинного безоружного человека… На словах-то просто. Все вроде правильно. Вроде так и надо. А вот на деле…