Звёзды - Юэ Ци

Толстяк не поверил.

– Раз уж вы двое не желаете представляться, я не буду спрашивать. Но тут все по чести, все по правилам, некоторые вещи сказать можно, а некоторые нельзя. – Он посмотрел на пистолеты в их руках. – И пушки ваши не помогут.

– Серьезно? – глаза Го Юаня сверкнули, а на лице появилась ясная улыбка.

При виде нее сердце Юнь Шань похолодело. Она уже знала, что чем шире улыбается этот человек, тем меньше контролирует чистое зло в глубине души. А толстяк при виде улыбки попытался выдавить из себя такую же, не подозревая, что надвигается погибель.

В мозгу Юнь Шань что-то щелкнуло. Го Юань только-только начал поднимать дуло пистолета, как она молнией метнулась к подстреленному грабителю и наступила на его рану. Тот и так-то не был бравым молодцем и изо всех сил сдерживал крики боли только потому, что на него наорал босс. Юнь Шань не просто наступила на рану, она ее с силой разбередила. Боль пронзила парня до костей, где уж было не развопиться. От его криков волосы вставали дыбом. А что до того, что такое с ним вытворяла баба, так кто будет пытаться лицо сохранить, когда такие страсти творятся? Юнь Шань, не снимая ногу с его бедра, медленно перевела взгляд, а затем и дуло пистолета на ногу того, кто сидел на диване. Свирепое выражение на ее лице резко контрастировало с беззаботной, сияющей улыбкой Го Юаня.

Никто из двоих подопечных не осмелился заговорить, они только умоляюще смотрели на толстяка. Преступный мир – это путь, где жизнь меняют на деньги, и самое главное, чтобы выжить, надо быть порядочным по отношению к своим людям. Начиналось все по принципу «Вор у вора дубинку украл», и какие-либо правила движения на этом пути были всего лишь разменной монетой. Ценность имели только братья. Если разочаровать их, то даже по течению далеко не уплывешь – велика вероятность, что в один прекрасный день они сдадут тебя с потрохами за грош.

В этот момент Юнь Шань вынула из-за пазухи свои документы:

– Министерство национальной безопасности. Мы подозреваем, что вы вступили в сговор с террористами. Если вы не будете сотрудничать… – и тут в нарушение официального протокола добавила наобум: – Слышали о Гуантанамо? Я могу гарантировать, что, как дойдет, с вами будут обращаться «получше», чем там.

Не думая о том, настоящие ли у нее документы, толстяк почувствовал облегчение и поспешно пошел на попятный:

– Ладно, героиня, хватит, я скажу!

Главарь выложил все начистоту и во всех подробностях. Оказалось, две недели назад на него вышел какой-то бородатый мужчина и предложил хорошее дельце. Он, вероятно, был с Ближнего Востока, по-китайски говорил не слишком хорошо. И работу поручил странную – угнать машины, но не угонять машины.

– Это как?

– Обычно, когда мы подрезаем «хонду», то подходим, ломаем систему управления и уезжаем. Он попросил нас сломать систему управления на тачках, но не угонять никуда, а подключить к проводке печатную плату, которую он дал. И все. Тачки так и остались там, по крайней мере, на тот момент.

– Что за машины, «хонды»?

– Нет, нет. Здоровые такие.

– Здоровые? – Го Юань изменился в лице. – Это какие?

– Типа красные самосвалы. Те, что мусор со строек вывозят.

Го Юань и Юнь Шань переглянулись. Дела совпали. Сердце Юнь Шань оборвалось в ледяную бездну – дело было не просто дрянь, оно с каждой минутой становилось все хуже.

Современные самосвалы могут весить от пятнадцати до двадцати пяти тонн. Если их загрузить до упора, они превратятся в монстров, которых не смогут перехватить даже броневики для подавления массовых беспорядков. Именно потому что они слишком опасны, с ними происходит так много аварий. Уже пару лет как на въезжающие в город грузовики вынуждены устанавливать вспомогательное оборудование для автовождения. Не требовалось большого ума, чтобы понять: плата, о которой говорил толстяк, скорее всего, перехватывала автоматическую систему управления с аппаратного обеспечения. А значит, неприятель теперь мог творить в городе все, что захочет, дистанционно, даже без водителя!

– Сколько всего машин? И скажи мне номерные знаки.

– Вы, наверное, шутите, вы правда думаете, что я записываю знаки всех угнанных машин?.. – натужно засмеялся толстяк.

– Давай я для тебя посчитаю. Закладываешь в машину бомбу, положим, в две тонны, не будем до конца загружать. Площадь Тяньфу, Глобальный центр, Западный Экспо-Сити, Площадка саммита G19…– Го Юань, тоже улыбаясь, загибал пальцы на вытянутой руке. – Сам можешь посчитать, сколько машин вы взломали и сколько из этих мест к тому времени можно будет взорвать. Помнишь или нет – дело твое, но я боюсь, что, если вспомнишь только через пару дней, это уже не будет считаться поводом для смягчения приговора.

Толстяк побледнел. Раньше он боялся нарушить братскую верность, а теперь, рассказав и обдумав сказанное, уже и сам поверил. Это уже не дело об угоне, он теперь считай что пособник террористов! А если вспомнить, что в новостях говорили о пытках военнопленных американскими военными, и представить, что это все можно пережить на своей драгоценной тушке весом в центнер…

– Всего двадцать три, номерные знаки – Сычуань А…

Толстяк не был простофилей. Каждый раз, угоняя машину, он запоминал и оригинальный номерной знак, и сделанный после кражи, а также связь между ними. Благодаря такому порядку, если кто-то вдруг обознается и тронет тачку, которую трогать нельзя, главарь мог бы найти ее и вернуть. Только благодаря этому он смог твердо стоять на своих двоих, и только благодаря ей же мог сегодня искупить грехи.

На одном конце радиоволны один за другим диктовали номера, на другом конце Дуаньму Хуэй бросал все силы на то, чтобы как можно скорее отследить местоположение этих мусоровозов через Тяньван.

Скайнет восстановил большую часть своей функциональности. Конечно же, самосвалы тронулись в путь во время отключения электроэнергии и покинули свои исходные позиции. Но Тяньван мониторила в том числе и все дорожные развязки. Неважно, кто перемещался по дороге – машина или человек, – он оставлял после себя изображение. И тень не смогла бы проскользнуть незамеченной, не говоря уже большегрузном самосвале.

Проблема состояла в том, что отключение электроэнергии полностью вывело Тяньван из строя, поэтому, пока машины перемещались, камеры не работали. А к тому времени, когда запустились, – уже остановились в слепых зонах. «Светлячок» досконально знал, как работает сеть.

К счастью, Тяньван умела добывать фотографии, сделанные на простые смартфоны и прочие устройства. После восстановления электроэнергии Интернет заполонило множество фотографий с текстом, которые фиксировали, что происходило в момент блэкаута рядом с пользователем. Эту информацию было не так просто обрабатывать, как данные мониторинга, и в такой чрезвычайной ситуации даже потребовалось ручное распознавание.

Двадцать минут спустя нашли первый самосвал, а вскоре поблизости нашли второй, третий и четвертый…

Место находилось недалеко, только было крайне странным.

Услышав координаты от Дуаньму Хуэя, агенты пораженно взглянули друг на друга.

Храм Ухоу на западе города.

Автомобиль помчался в сторону храма Ухоу.

Храм, естественно, был весьма знаменит. Именно здесь располагался Хуэйлин – гробница Лю Бэя, правителя времен Троецарствия. После смерти Чжугэ Ляна[43], слуги Лю Бэя, правитель и его вассалы проводили здесь ритуалы почитания и первого, и второго. Со временем имя правителя потускнело, а слава слуги расцвела. Изначально это был зал для подношений и поклонения предкам, который демонстрировал величие государевой милости. К танскому времени уже говорили «Где искать зал предков министра? За чертой, в кипарисовой роще»[44]. А еще позже люди уже просто не знали, что это гробница Лю Бэя, знали только то, что это храмовый зал Чжугэ Ухоу. С тех пор это место получило название «Храм Ухоу», и в его честь также назвали крупнейший административный район Чэнду.