Мой лучший враг - Эли Фрей

– Да? А выглядит вроде ничего, довольно живо. Эй, гном, тебе помочь?

«Даже если я буду умирать, то ты будешь последним человеком, к которому я обращусь за помощью», – подумала я, но вслух ничего не сказала. Говорить было тяжело.

Послышались удаляющиеся шаги. Стас ушел. Через пару минут все прошло. Я поднялась на ноги и увидела Дашкино испуганное лицо.

– Ты пугаешь меня! Не делай так больше! Что за чертовщина с тобой произошла?

– Не знаю. Просто вдруг стало плохо. И опять что-то в спине, – я ударила себе кулаком по спине, пытаясь прогнать это неприятное ощущение.

– Сходи к врачу и не пугай меня, – строго сказала она.

Всю субботу и воскресенье я провалялась дома. Я думала, что заболела и нахождение дома поможет мне выздороветь.

Голова больше не кружилась, но в спине кололо несколько раз. Мерила температуру – около тридцати семи. Небольшая.

Бабушка беспокоилась за меня.

– Может быть, не пойдешь завтра в школу? Еще посидишь дома.

– Нет… Снова долги, надо сдать.

Долги по русскому и литературе. И еще надо было сдать старую домашнюю работу по обществознанию, которую я не сделала в прошлый раз и клятвенно пообещала сделать к этому понедельнику.

После последнего урока Дашка чмокнула меня и убежала. А я всю перемену искала учителей, чтобы сдать долги.

Я шла в раздевалку, и снова что-то кольнуло в спине. Стало очень жарко и нечем дышать. Я вошла внутрь, села на подоконник и прислонилась лбом к холодному стеклу. От окна дуло, и дышать стало немного легче. Я просидела так несколько минут.

Кто-то вошел и закрыл за собой дверь. Я открыла глаза и увидела Стаса. Мне было настолько плохо, что я никак не отреагировала на его появление.

– А я ждал тебя, – улыбнулся он.

– Зачем? Чтобы опять поиздеваться? Соскучился? – слабо ответила я.

– Можно и так сказать, – нагло ухмыльнулся он, встал передо мной и уперся руками в стекло, раскинув руки по обе стороны от меня. – А вообще-то я хотел поговорить с тобой.

– Да? И о чем же? – с трудом выговорила я, всеми силами борясь с головокружением.

– Почему ты все это терпишь? Почему не нажалуешься учителям на меня? Я ведь порчу тебе жизнь.

Спина горела огнем. В нее будто втыкали раскаленные иглы. По всему телу разливался неприятный жар.

– Это ничего не изменит… – медленно проговорила я. – Хочу, чтобы ты понял…

– Понял – что? Гном, ты неважно выглядишь… с тобой все нормально?

– Понял, что я буду терпеть, потому что ты… Мои ноги ослабли.

– Тома! Тома! Что с тобой? – последнее, что помнила, это его испуганный голос.

Я рухнула вниз, меня подхватили чьи-то сильные руки. Все потемнело.

Я открыла глаза и уперлась взглядом в белые стены. Пахло лекарствами. Все тело горело. На лоб опустилась чья-то прохладная рука. Ладонь была очень жесткой, как будто она вся покрыта рубцами. Я пошевелилась.

– Тс-с, тихо, – прошептал такой мягкий и такой родной голос, – я здесь.

– Где ты?

– За твоей спиной. Где всегда был.

Я снова провалилась в черную пустоту. Когда снова открыла глаза, то увидела девушку в белом халате. Она держала в руках капельницу.

– Проснулась? – улыбнулась она.

– Что со мной случилось? – спросила я. Прислушалась к своим ощущениям. В спине кололо, но жар спал.

– Ты в городской больнице. Тебя доставили сюда с острым пиелонефритом. Довольно запущенная форма, судя по анализам.

– Пие… Что?

– Пиелонефрит. Инфекционное заболевание почек. Сопровождается острыми резями в почках и частым и болезненным мочеиспусканием.

– Но у меня не было проблем с туалетом!

– Ну, у каждого проходит по-своему. Врач завтра утром посмотрит тебя. Он сегодня уже был, но ты спала из-за высокой температуры.

– Долго я тут лежу?

– Нет. Тебя днем привезли, а сейчас шесть часов. Врач уже назначил общее лечение, противомикробное и жаропонижающее, но тебе нужно сдать мочу и кровь, а то без этого невозможно подобрать правильные лекарства.

– А когда меня везли на скорой… Кто-нибудь ехал со мной? – спросила я, вспомнив чье-то присутствие за спиной.

– Этого я не знаю, – покачала головой медсестра. – Но потом приехала твоя бабушка. Она совсем недавно ушла, но скоро снова придет.

Еле встав с кровати, я поняла, что меня переодели в домашнее. Мне стало стыдно – бабушка одевала меня, как маленькую.

Медсестра всучила мне пластиковую баночку для мочи. Я встала с кровати и осмотрелась. Палата была рассчитана на четверых, но пока здесь было только двое – я и еще какое-то непонятное тело на кровати напротив. Я вышла из палаты. Здесь были столы и лавочки, а в углу стоял телевизор. Рядом – соседняя палата, такая же, как моя. Внутри никого не было. Кровь сдавать оказалось делом не из приятных, но я отважно справилась и с этой задачей.

Вскоре пришли мама и бабушка. Их напуганные лица меня почему-то рассмешили. Они привезли сумку с вещами, я хотела посмотреть, что они привезли, но чувствовала себя плохо и решила отложить это дело на завтра.

На следующий день рано утром меня разбудила медсестра. И снова вручила баночку. И снова – кровь и моча. А потом ко мне пришел врач. Он очень ругался на меня, я отдувалась сразу за всех пятнадцатилетних девочек в мире.

– Знаю я вас… Мини-юбка, куртка по пузо – и идут, а на улице минус десять… а потом – цистит, который потом перерастает в хронический пиелонефрит, и лечатся потом всю жизнь.

Я молча кивнула и виновато опустила глаза. Не стала объяснять, что мини-юбки я не ношу, куртки у меня по колено, а пиелонефрит начался всего-то от пятичасового сидения на ледяных перекладинах на морозе.

Врач перешел к соседней кровати и стал тормошить тело. Тело зашевелилось. Поднялось. Сонная светловолосая девчонка хмуро смотрела на врача.

Когда врач закончил с ней и ушел, мы остались вдвоем. Она улыбнулась мне.

– Привет. Я Света.

– Привет. Тома.

Мы стали друг друга спрашивать, кто с чем лежит, кому сколько лет и кто из какой школы.

Вдруг из коридора послышался звон колокольчика. И громкий голос:

– Завтрак!

– Пойдем на завтрак, – позвала она.

Я порылась в большой спортивной сумке. Предусмотрительная бабушка дала мне с собой целый набор посуды. Мы вышли в коридор. Пахло хлоркой и едой из столовой. Бойкая повариха стояла возле тележки, на которой стояли огромные ведра. Возле нее уже образовалась очередь. Я протянула ей свою тарелку, и она плюхнула туда шматок серой массы, кинула сверху желтый прямоугольник масла. Налила в кружку чай и дала в руки каменный пряник.

Мы пошли за столик.

Я кое-что вспомнила.

– Света, а ты здесь давно?

– Уже неделю.

– А ты видела, как меня принесли?

– Обрывками. Я от лекарств такая сонная…

– А кто меня принес? Ты не запомнила? Кто-нибудь был в палате из посторонних?

– Как же, не запомнила! Парень тебя на руках нес. Такой красивый, волосы светлые, глаза голубые. Фигура – ух-х. У меня, как его увидела, сон сразу пропал.

Я засунула в рот ложку с кашей.

Так, значит, меня принес Стас. А потом он сразу ушел – тут детское отделение, никому нельзя из посторонних находиться. И он больше не приходил.

– А это кто был? Твой парень? Просто мечта… Везет тебе, мне бы такого парня.

«Ты явно ему не обрадуешься», – ухмыльнулась я.

Я не стала отвечать на ее вопрос, это и не потребовалось – Света быстро забыла о вопросе и начала о чем-то весело щебетать. Я не слушала ее. Все мои мысли вертелись вокруг Стаса. Мысленно я пыталась представить, как падаю, как он подхватывает меня, несет на руках, едет со мной в машине скорой помощи… Но не могла. Это просто не укладывалось в голове. Все ужасные вещи, которые он делал, вся боль, которую он мне причинил, – все забылось в один миг. Я потрясла головой. Нет. Я не должна расслабляться. Не должна доверять этому парню. Он – чудовище. И мне нужно постоянно помнить об этом.

Во второй половине дня в палату, смежную с нашей, привезли двух девочек. Лекарства подействовали, и я стала чувствовать себя лучше. Боль в спине постепенно отпускала. С девочками мы быстро подружились. Девчонки стали бегать в соседнюю палату, где лежали мальчики.

День сменялся другим. Каждое утро – кровь, моча. Два раза в день – уколы. Три раза в день – таблетки. С девчонками было довольно весело. Если бы не кровь и уколы, то я чувствовала бы себя как в детском лагере. Каждый вечер звонили мальчишки.

– Сколько же у тебя парней? – удивлялись девчонки.

– Это мои друзья, – отвечала я.

– Познакомь нас!

И я дала девчонкам телефоны мальчишек. И они стали им писать и звонить. Серега потом возмущено кричал мне в трубку:

– Эй! Ты что, наши телефоны всей больнице раздала? Нам каждые пять минут звонят… Это не клево, Томас, запредельно не клево…

Я смеялась.

Пролежала в больнице две недели. Мама с дядей Костей приехали за мной на машине.

Дома я посмотрела в большое зеркало: впалые щеки, бледная кожа.