Пожиратель времени 2 - Никита Киров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он достал кружевной платок и осторожно высморкался.
— Но не с твоей помощью. Ты стал слишком непредсказуемым. Зря я с тобой нянчился. Жаль, что получилось достать тебя только сейчас, после стольких попыток, когда ты уже столько раз мне навредил.
Я издал хрип, последний. В глазах темнело.
— А теперь сдохни, — сказал Василий. — Хотя бы я бы хотел, чтобы ты увидел, как умирают твои друзья. Ты заслужил.
И я умер, уже окончательно.
* * *
— Забирай, — сказал Оболенский и всучил мне Камень в руки. — Забирай и скажи Дрейвану, что я закрыл сделку. И уходи, пока не принёс беду.
Не, Романов, кое‑чего ты обо мне не знаешь. Сейчас я…
— Что с тобой? — спросил Оболенский. — Ты что, умираешь? Невовремя!
Я медленно отошёл назад, держась за голову. Ноги подогнулись, и я упал.
Нет, только не сейчас…
Я умирал возле Храма, от укусов змей, от питона‑мутанта, в пасти Твари. Я умирал в Академии, в столице, на пыточном столе. От пуль, мечей, ножей и магии. Я попадал в аварии, тонул, сгорал и падал с высоты.
Каждое моё движение в начале цикла был отточенным, потому что если я ошибался, я умирал. Каждый раз умирал.
И не я один. Я видел сотни смертей друзей, как на моих руках умирали Света, Алекс, Кирилл и Паха. Быстро или в муках, всегда по‑разному. Цена моих ошибок.
И мои смерти. Сотни, тысячи, и даже больше, намного больше. Я наконец‑то осознал, как долго это продолжалось. Дольше, чем можно представить. Дольше, чем способен прожить человек.
Нет, не в этот раз. Ещё одна попытка. Дверь рядом, четыре Камня у меня. Я должен выполнить своё обещание.
Последний Камень, что я держал в руке, показал мне ещё одну вещь.
Эта попытка действительно последняя. Пока я не открою Дверь, мне нельзя умирать. Иначе всё закончится.
И слабость, такая слабость, как после моего первого пробуждения в Храме. Понятно почему, ведь я лежу в собственной крови. Пока у меня был припадок, она текла и текла. Я потерял очень много.
— Какой‑то ты хлипкий, — Василий Романов засмеялся, склоняясь надо мной. — Эй ты! — он повернулся к Трофимычу. — Уведи его наверх. Пусть увидит, как умирают его друзья. Только подготовь, чтобы не дёргался.
Крест у них, они сразу его забрали. Время не отмотать. Если нападу сейчас, то опять умру.
Это сложно. Я столько лет прожил, не боясь умирать. Но когда попытка последняя, я даже не знал, что делать.
Оболенский тоже лежал в луже крови. Я всмотрелся в неё, но… нет, не получалось. Романов, глядя на мои попытки, усмехнулся. Он забрал оттуда все жизненные силы.
Трофимыч подошёл ближе и положил мне на лоб ладонь.
Руки и ноги затряслись от судороги. Он бил меня молнией. Мышцы сокращались, каждая из них зверски болела. Я мог только стонать. Сейчас сдохну ещё раз. И тогда…
Пытка прекратилась. Он потащил меня за ногу, не заботясь, что голова бьётся о пороги и ступеньки. Я‑то терял сознание, то опять очухивался.
Таким беспомощным я чувствовал себя только в тюрьме инквизиции.
Суки, я же им ещё не отомстил. И Романову не отомстил. Столько всего надо сделать.
— А зачем тебе эта штука? — Василий держал в руке крест мартиров. — Моя разведка говорит, что ты прикончил Шувалова и Морозова именно из‑за этих камней. Что они делают? Или ты так отвлекаешь внимание?
Он пожал плечами и поднёс четвёртый Камень к Кресту.
— Ого! — удивился он, когда Камень сам занял своё место. — Там магнит или что?
Камни светились. Всего‑то надо протянуть к ним руку.
Но я не мог.
— Бесполезная ерунда, — Романов отбросил Крест в сторону.
Древний артефакт зазвенел, ударившись в стену.
Трофимыч протянул руку, будто хотел что‑то сказать, но промолчал. Но ведь он мог заметить ещё на острове Строгановых, на что способен всего один Камень. Но я не успел это обдумать, когда в очередной раз стукнулся головой.
Путь закончился. За дверью Лера и Серёга. У них нет шанса против Трофимыча. Ещё здесь Василий, очень сильный облитератор.
И я, кусок мяса, который лежал на холодной плитке и даже не мог встать.
— Макс! — крикнула Лера. — Что с тобой?
Бегите, хотел сказать я, но смог выдавить из себя только невразумительный хрип.
— Время умирать, — сказал Василий, вытягивая перед собой левую руку.
Из неё потоком текла кровь, собираясь в лужу у его ног. Стоящая поблизости охрана Оболенского приготовила оружие. Трофимыч выставил щит лёгким жестом, смотря на них.
Ладно бы на них, он смотрел на Леру. Она это заметила и приготовилась. Будет жарко.
Серёга встал в стойку, держа меч обеими руками. А Кирилла нет. Надеюсь, он что‑то придумал. Потому что я не был способен ни на что.
— АНАЛИЗ БОЕВОЙ ОБСТАНОВКИ! — машины корпоратов тоже прибыли на веселье.
И это веселье началось сразу, без прелюдий.
От лужи крови, которая натекла возле Василия, к охране потянулись первые ниточки. Кто‑то начал стрелять, но пули врезались и застревали в щите Трофимыча, который он держал перед собой и Романовым.
И постепенно стрельба стихла. Охрана Оболенского нацелила оружие на Леру и Сергея. Вот и готовы марионетки.
— ОТКРЫВАЮ ОГОНЬ! — объявила одна машина и нацелила пушки на Трофимыча.
Тот бросил под ноги склянку с водой и мгновенно оказался на другом краю зала. Машина медленно повернулась за ним, но Трофимыч швырнул в неё свой луч, яркий и очень горячий. Даже на расстоянии я почувствовал его жар.
Броню прожгло насквозь, но машина продолжила стрелять как ни в чём не бывало. Вторая наставила на Трофимыча пушки. Но марионетки Романова вступили в бой.
— ПРОТОКОЛ ПОДАВЛЕНИЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВА! — заявила вторая машина и начала расстреливать порабощённых охранников в упор, разрывая всех попавших под струю огня на куски.
Лера выставила щит, чтобы её не задели пули и осколки, а Серёга начал рубить. Быстрыми смазанными движениями, перерубая охрану вместе с оружием и бронёй. Вокруг разлетались целые вёдра крови.
Но капли не только лились на пол, часть крови тянулась к Романову. А он расставил руки, поглощая её.
Эй, это мой приём! Всё как
