Ассасины Сталина (СИ) - Вадим Владимирович Чинцов

задержанным — Ну привет, что ли Светик, доброго утра и тебе, Людочка! — по русски шепотом поздоровался бывший сокурсник.

— И тебе привет, Сережа! Браслеты то снимешь? — Света протянула ему свои закованные руки.

Сергей, ставший в этой гребаной стране Полом вздохнул, обнял девчонок и покачал головой — Эх, девки! Вас же в интернате учили — нельзя зарываться, всех секретов у этих гандонов не перетаскать! Вам нужно было предварительно создать круг подозреваемых, к этим тайнам вам надо было искусственно подвести нескольких сотрудников, но не самим в петлю залезть как круглые дуры! А браслеты сами скинете, или уже забыли чему вас учили?

Люда хмыкнула, левой рукой надавила на свой правый большой палец, сустав хрустнул и браслет слез с правой кисти, затем то же девушка проделала с левой рукой. Света почти одновременно повторила процедуру и протянула свои браслеты — Забери, подарунок тебе будет! Дай нам тебя обнять что ли! Веришь, нет: мы почти каждую ночь интернат вспоминаем, Зою Ивановну, бабушку Фаню, как она там, наша Фаина Георгиевна поживает?

Сергей закрыл дверь на замок и кивнул на стол, где под салфеткой на подносе ждали чай и бутерброды с сыром и колбасой — пойдемте завтракать, девчонки. А Раневская как и Зоя Ивановна новый курс выпустили, я уже нашим братьям и сестрам вакансии здесь готовлю, к вам тоже троих пришлют. Вы почему еще не замужем?

— Не поверишь, никакой личной жизни с этой работой. Перепих с сослуживцами для здоровья раза два в неделю, это максимум, что мы можем себе позволить. Когда мы узнали как ты с Генкой, Илюхой и Ваньком удачно женились, мы от разревелись и в баре так накатили, что проснулись наутро хер знает с кем, вообще ни я ни Люда не помним ничего. Да подруга?

Люда кивнула — Не говори, мать. Мне под личиной Мэри Уотсон жить впадлу, я раньше думала, что ничего сложного в чужой шкуре жить, однако годы показали — эта страна одних лицемеров, мне уже все настопиз… Прости, Серж, уже мат родной попер. По-русски даже думать отучились, чтобы не дай Бог в постели во сне не проговориться.

Пол набрал по телефону знакомый номер — Мистер Колби! Это Дэвис вас просит о небольшой услуге: моих троих друзей сможете сейчас ко мне в офис отправить? Извините, что по пустякам вас отвлекаю, жду вас с супругой к нам вечером в эту субботу.

Положив трубку, Сергей улыбнулся — Сейчас ребята подъедут, вместе и отметим наше свиданьице! А пока налегайте на бутерброды.

Суслова по сравнению с коллегами по Политбюро отличали ум, лаконичность, жесткость, начитанность и интеллигентность. За ним не числилось таких грехов, как у других, ни в тридцатые, ни в более поздние годы. Он не занимался ни сельским хозяйством, в котором постоянно случались неурядицы, ни хрущевскими реформами экономики и в то же время он никогда не выступал против подобных мероприятий. После ареста Берии выяснилось, что Суслов фигурировал в его расстрельных списках под первым номером. Возможно одной из причин этого стал конфликт на одном из застолий у Сталина между Берией и Сусловым. Берия якобы ради шутки задумал сделать Суслову мелкую пакость, на что тот пригрозил вылить на него тарелку с борщом. Суслова называли ярым сталинистом. При этом после выноса тела Сталина из Мавзолея он до семидесятого года не спешил решить вопрос с установкой памятника на могиле у Кремлевской стены — Суслов терпеть не мог никаких изменений, мол если из-за отсутствия памятника Сталину никто не ропщет — пусть все так дальше и остается. Отсутствие гибкости у Суслова и поставило крест на дальнейшем развитии философии социализма. Михаил Андреевич невольно стал лишним в политике Советского Союза и этого он так и не смог понять, став помехой.

Помехи волкодав Сталина привык решать без оглядок на законы, поэтому Судоплатов после изучения аналитического доклада о возможности появления новой партийной элиты, которая будет жить для себя самой, наплюя на свой народ, из которой она вышла, решил убрать главную причину застоя в государстве.

— Се ля ви! — Павел Анатольевич пожал плечами и набрал телефон начальника отдела ликвидации — Здравствуй, Федор! Второму пришла пора отдохнуть, иначе он со своей болезнью может не дожить до завтра.

— Вот черт, а как же Первый? Ты решил ему дать еще один шанс?

Судоплатов невольно поморщился: его решение неоднозначно по своей эффективности решения проблемы, но Брежнева было немного жаль. Он действительно отдавал себя работе.

— Первого постепенно проводим на пенсию. Отбой!

Суслов вышел из подъезда дома Девятнадцать на Большой Бронной. Навстречу ему попался заведующий общим отделом ЦК КПСС Константин Черненко.

— Доброе утро, Михаил Андреевич! — Черненко протянул руку, но его вежливо «оттерла» в сторону появившаяся вдруг у подъезда почтальонша с синей сумкой — Разрешите, гражданин! У меня телеграмма срочная! — девушка лет двадцати пяти мило улыбнулась и охранники из «девятки» оценивающе скользнули взглядами по слишком открытым ногам почтальонши, Суслов же при виде укороченной юбки хотел было сделать замечание, однако девушка, почти в притирку разминувшаяся с «серым кардиналом» Политбюро ткнула пальцем в точку «отсроченной смерти» и Михаил Андреевич на мгновение выпал из реальности. Затем он пришел в себя и, пытаясь осознать произошедшее, направился к автомобилю, затем уже внутри Суслов расслабился, думая о отдыхе на госдаче «Сосновка-1».

Уже въехав на территорию дачи, Суслов недоуменно почувствовал себя не важно, выйдя наружу, оперся на плечо охранника и тот удивленно вскрикнул — С вами все в порядке? Михаил Андреевич, вы слышите?

Приложив к шее пальцы и не услышав биения, охранник запаниковал — Врача! Скорее врача!

После похорон Суслова Политбюро собралось как обычно для решения о введении новых членов из числа кандидатов: Брежнев, Косыгин, Подгорный, Полянский, Кириленко, Мазуров, Пельше, Щербицкий, Гришин, Кулаков, Громыко и Гречко. Брежнев, получивший накануне отпечатанное на машинке письмо, еще раз, хмурясь перечитывал его, пытаясь понять: это провокация, или изложенное в нем правда. Письмо он нашел у себя на столе в своем собственном кремлевском кабинете, вернувшись с охоты в выходные дни.

Текст поставил его в тупик: «Леонид Ильич! Это письмо от ваших коллег по Партии. Мы, инициативная группа коммунистов, истинных последователей великого Сталина, согласно его распоряжению защищаем Его Конституцию. Предатели СССР уже погибли от наших рук, смерть ретрограда тоже произошла по нашему решению. Следующие похороны должны были стать вашими, но мы решили дать вам время на отказ от троцкизма и возвращения к строительству социализма в одной отдельно взятой стране (СССР) для отдельно взятого советского народа, а не верхушки КПСС, которая присвоила себе право решать что читать людям, что им