Лучший шпионский детектив - Михаил Вячеславович Акимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рано утром они уехали. Будить фрау Марту не стали. Наконец, Тамара могла расслабиться. Генрих прекрасно водил машину. Радио выплескивало блюз. За окном пролетали деревушки-картинки, фермерские хозяйства, пожелтевшие леса и перелески. Все было чистым и добротным. Генрих постоянно шутил, рассказывал о своей скучной работе в банке, о друзьях-пивоманах, о своей любви к футболу и слабом характере. «Да, — думала Тамара, — от такой скучной, размеренной жизни и при слабом характере, точно, можно стать гомиком. Надо его исправить. Сделать сильным. И поменять ориентацию. На правильную. Нет. Это чересчур. Остановимся только пока на первом. Сделать сильным». Она заговорила о спорте. Оказалось, что Генрих тоже хорошо плавает, стреляет и еще фехтует.
— Ты ходишь на тренировки? — спросила Тома.
— Сейчас нет. Что-то скучно стало. Вот и животик отрастил. К тому же, у нас булочная. Иногда я делаю там разные тортики, пирожные. Отец научил. И ем, — он похлопал себя по животу.
— Нужно убрать.
— Я постараюсь.
Голос был очень похож на голос ее отца, и Тома вдруг поняла, что она исполнена непонятной симпатией к этому фрицу. «Не может этого быть. Он же слюнтяй. Зануда и буржуин. А маман чего стоит!» — проносились мысли. «Впрочем, скоро все это пройдет». Несколько дней и все. Но ум-трудоголик постоянно продолжал сравнивать Генриха и Юру. И находил много плюсов у первого и много минусов у второго. «Деликатный, добрый, не грубит, умеет слушать, умен, не хвастается, искринен». Всего этого она не находила в Юре. От этого впала в грустно-созерцательное состояние.
— Дай порулить, пожалуйста.
— Порулить? А у тебя есть права?
— А как же, международного образца. Выданы в Париже. Могу показать.
— Хорошо, — сказал Генрих и съехал на обочину. Он уступил место даме, вернее, супруге. Благоверная выпорхнула из белого «Мерседеса» последней модели и пересела на место водителя.
— Ты тоже хорошо водишь, — сказал Генрих после 10 минут молчаливого путешествия.
— А я уже подумала, что тебе скучно со мною разговаривать, — обиженно сказала Тома.
— Нет. Вовсе нет, я боялся тебя отвлечь от дороги. На самом деле мне с тобой очень интересно… И легко. Никакого напряжения. Как будто я давно тебя знаю. И мне совсем не страшно. Хотя вначале, когда мне предложили это все, я несколько перепугался.
— Не бойся, я с тобой. У нас даже фильм такой есть. Ты знаешь русские фильмы? Ну, хоть какие-нибудь?
— Да. Я смотрел «Москва слезам не верит». Очень хороший.
— Молодец. А еще?
— Больше ничего.
— Понятно. Ну, а девушка у тебя есть? — брякнула Тома, не подумав.
Генрих несколько напрягся, а потом весело ответил:
— Дорогая, ты можешь меня не ревновать. У меня нет девушки. У меня есть ты, только ты.
Они расхохотались и сказали почти одновременно:
— Не пора ли перекусить?
Тут же, как по волшебству, рядом с дорогой возник уютный ресторанчик, украшенный бочками разных размеров. Голодные молодожены набросились на дымившиеся колбаски и прочие закуски, которые в изобилии им преподнес пожилой официант. После завтрака настроение значительно улучшилось, и Генрих неожиданно, взяв Томку на руки, вынес ее из ресторанчика и бережно усадил на сиденье пассажира.
— Что бы это значило? — спросила его в машине Тома.
— Это для правдоподобности. Мы же молодожены. А ели как неродные…
— Да? А как же мы должны есть? — язвительным тоном продолжала допрос Тамара.
— Ну, я не знаю…
— Ладно. Прощаю тебе эту выходку. Я тебя раскусила, ты просто решил лишить меня руля.
А сама отметила, что ей было приятно. «Конечно, приятно. Какой женщине не будет приятно, когда ее мужчина на руках понесет?».
К вечеру они добрались до Бремена и долго плутали в поисках отеля «Аlter ego regis».
— Что за название? — проворчала Тамара. — Ну, что такое «Аlter ego», я знаю, «второе я», реальная или придуманная альтернативная личность человека, второе «я». Практически, мы с тобой. А вот зачем еще добавка «регис»?
— Ты права. «Аlter ego» — это лирический герой, образ, может быть, одна из личностей, появившихся в результате психического расстройства.
— Даже так?
— Однако «Аlter ego regis» — полный первозданный термин, вернее, звание. Когда король передавал всю свою власть какому-нибудь наместнику, он награждал его званием «королевского второго я» — «альтер-эго-регис». Считается, что возник такой обычай на Сицилии. Но, по-моему, этот термин предложил философ Зенон Китийский, в IV веке до нашей эры.
— Ты меня просто убил своими познаниями истории…
— Прости. Хвастать нехорошо. Любым богатством, даже нематериальным…
— Не забудь, багажник машины на ночь должен быть открыт и никакой сигнализации.
— Сигнализация — дорогая вещь. Я, быть может, поставлю ее. Но потом. Когда все кончится.
Ночь в гостинице прошла тихо. Генрих буквально сразу уснул. А Тома долго смотрела на его благородный профиль и не могла уснуть. Внезапно она поняла. Он был добрый. Очень добрый.
Следующее утро началось с обильного завтрака.
— Я никогда столько не ела, — пробормотала Томка, дожевывая салат из крабов и креветок. — И все такое вкусное, просто не верится!
— Да. Еда хорошая. Живот не захочет худеть.
— Захочет. Я займусь твоим воспитанием, — весело сказала Тамара и тут же осеклась. Она позволила себе фразу с глаголом будущего времени. Но ведь у них нет будущего. Всего несколько дней.
Генрих понял ее смущение и поцеловал руку. Он сделал это в знак поддержки. А Тома в порыве какого-то непонятного чувства не то благодарности за понимание, не то просто сердечной симпатии прижалась щекой к его щеке.
— Прости, я не должна…
— Нет. Ты можешь говорить все. Мне нравится. Я ощущаю себя слегка пьяным. Такое странное чувство. Ты рядом и хорошо. Моя бабушка в детстве водила меня в церковь. И научила меня молиться, ну, просить у Бога. Я редко что-либо просил. Но недавно попросил жену. Хорошую, умную и красивую. Словом, подходящую для меня. И сразу после этого мне предложили этот проект со свадьбой. Я понял — это ответ на молитву. Поэтому ты — моя судьба.
— Знал бы ты, кто тебе был уготован до меня… Совсем другая. Но она погибла. И вот, я здесь.
— Все верно. Значит, та мне не подходила.
— Ерунда какая-то…
— Это не ерунда. Просто нужно верить, доверять жизнь Богу. Иногда я представляю себя в Его руке. Мелкую такую песчинку в руке Создателя. Разве я могу о чем-то беспокоиться? Он хранит меня на всех путях моих. Кстати, как твое настоящее имя?
— Нам нельзя говорить… Ладно, скажу.
