Рифы космоса (трилогия) - Фредерик Пол

К тому же мало что можно было сделать, сидя на крошечном Рифе. Даже если бы у него были чертежи нереактивного двигателя, как собрать его без инструментов, мастерских?

И он оставил попытки, видя их бесплодность.

Проходили дни и недели. Чикита, все еще взволнованная, плавала по крошечному шарику их маленького мира. Они не обладали способностью Куиверы понимать все оттенки реакции пространственников, но беспокойство ее было очевидным. Но что его вызывало? Крейсер Плана? Или какая-то другая близкая угроза?

Донна становилась все грустнее, потом они поссорились из-за какого-то пустяка и она разразилась рыданиями. Райленд пытался ее утешить, а она, прижавшись к нему, шептала:

— Извини. Это потому, что я привыкла к удобствам. Слуги, чистая одежда, готовая еда… и власть тоже… А теперь…

Девушка подняла к его лицу свое, залитое слезами, но он резко отстранил ее. Внутри него бушевали чувства, которых он не мог объяснить и с которыми не был в состоянии справиться. Теперь настала его очередь хмуриться и раздражаться. Стивен Райленд, сам того не сознавая, стал ареной битвы между двумя побуждениями: здравым смыслом с одной стороны и растущей любовью к дочери Планирующего — с другой.

Даже сон его стал беспокойным.

Ему снилось, что он сидит в своем кабинете. Том самом кабинете, который находился в нескольких милях под поверхностью земли, в недрах лабиринта из туннелей с кондиционированным воздухом, в котором работали обслуживающие Машину операторы. Услышав стук в дверь, открыл, чтобы впустить Анжелу…

Но это была не она, а Донна Криири, одетая в белый халат с эмблемой орган-банка. Руки ее были заняты подносом с кофе и бутербродами. Увидев Стива, девушка бросила поднос и закричала:

— Донвуда! Это Донвуда!

Он хотел сказать ей, что она ошибается, что его имя Стивен Райленд, но вдруг оказался привязанным к кушетке тераписта. Донна, все в том же белом халате, стояла перед ним с тонким изогнутым скальпелем в руке.

— Скажите нам, — шептала она астматическим голосом доктора Трейла, — скажите нам, как построить нереактивный двигатель!

Он знал, он хотел сказать, но железное кольцо душило, не давало произнести ни слова. Но Донна и не позволила бы ему говорить…

Теперь ее голову украшал рогатый радарный шлем, и она насмешливо произнесла голосом генерала Флимера:

— Одно прикосновение, Райленд! Одно прикосновение к кнопке детонатора, и твой драгоценный секрет умрет вместе с тобой!

Из-под шлема волной струились золотистые волосы Анжелы… Кольцо на шее вспухло…

И он проснулся, жадно ловя ртом воздух.

— Какой ужасный сон!

Рука невольно потянулась к кольцу.

Нет, не сон.

Воротник наверняка должен был вот-вот взорваться. Воображение заставляло Райленда буквально физически ощущать, как он пульсирует, сдавливая все больше и больше пересохшее горло. Ему даже показалось, что изнутри его доносится ровное тиканье.

— Нет! — закричал он, выскакивая из сплетенного гнезда лиан. — Нет!

К нему подскочили Донна, и ужас, написанный на ее лице, тут же заставил его забыть о собственном воображаемом кошмаре.

— Что случилось? — сурово спросил он.

— Стив… Чикита… Она забралась в нижние коридоры, куда мы никогда не ходили, и…

Она замолчала, не в состоянии договорить. Позади нее жалобно мяукал пространственник.

Бок Чикиты представлял ужасное зрелище. Рваная плоть, покрытая золотистой слизью — след огромного острого клыка.

Глава XVII

В пистолете было четыре патрона. Райленд еще раз проверил магазин, возблагодарил Куиверу, который не забыл оставить оружие, и направился вдоль коридора, ничего не говоря Донне. Он просто не знал, что нужно сказать.

Значит, где-то внутри Рифа притаился пиропод…

В горле было сухо.

Обитатель открытого космоса, напоминающий, как смутно помнил Райленд, обычную земную петарду. Да. Куивера оказался прав. А раны Никиты превратили его предположение в нечто реальное и очень серьезное.

Он остановился в конце коридора, который они успели исследовать, поднял обломок зеленого кристалла, брошенный Куиверой, и двинулся по одному из ответвлений.

В конце туннель резко сужался, так что Райленд едва мог протиснуться. Свисающие с потолка мелкие кусочки вещества Рифа свидетельствовали, что здесь уже давно никто не появлялся.

Он отправился назад, к развилке, и пошел по другому туннелю, который, будучи гораздо длиннее, тоже заканчивался тупиком. Передвигаться в невесомости было трудно, узкое сечение коридора затрудняло прыжки.

Выйдя к началу нового разветвления, Райленд остановился.

Впереди лежали два туннеля — громадные, темные, безмолвные. В воздухе появился неприятный кислый запах — что-то вроде запаха горелого пороха.

Вход одного из туннелей был отмечен длинной царапиной.

Не раздумывая, Райленд двинулся вперед.

И почти сразу же оказался в небольшом зале. Зависнув у входа, всмотрелся в темноту, которую едва рассеивал свет кристалла.

Зал был сферическим, дальнюю сторону разглядеть оказалось довольно трудно. Но там была ниша, а в ней что-то лежало.

Очень осторожно Райленд приблизился.

Это было похоже на мусорную кучу. Но кучу страшную. Ее составляли кости и клыки неведомых животных. Некоторое время он рассматривал останки, потом сделал еще несколько осторожных шагов…

Тишина. Неподвижность.

Белые, словно отполированные кости отразили свет «факела». Тихо. Только кровь пульсирует в висках.

У космоса собственные временные мерки. Куча костей и след клыка на стене останутся такими же и через миллион лет. Пещера, несомненно, давно покинута.

Он повернулся, чтобы уйти.

И сразу же за его спиной раздался дикий рев.

От мгновенной смерти Райленда спасло то, что размеры пещеры не сравнимы с межпланетными пространствами. У живой ракеты не было возможности как следует разогнаться. Разметав груду костей, пиропод предстал перед ним во всей своей жуткой красе.

Он был очень крупный — больше лошади. Червеобразное извивающееся тело, покрытое блестящей чешуей, оканчивалось смертоносным клыком, над которым, как большое зеркало, выдвигался на тонком отростке единственный глаз.

С ревом взлетающей ракеты монстр атаковал Райленда. Ни на секунду не потеряв самообладания, Стив выстрелил и, сильно оттолкнувшись, отлетел к стене. Даже сквозь рев живого ракетного двигателя он услышал звон и визг отрикошетившей пули.

Пиропод не стал разворачиваться для новой атаки.

Хвост!