Гарри Поттер и Огненная Дева - Лицо в ночи

— Тяжёлый выбор… Но кому легко!.. Профессор, я хотел поговорить с вами ещё кое о чём… Что вы знаете о моей маме?

Гарри старался скрыть свои эмоции, но то ли Альбус заметил, как его взгляд скользнул к стопке книг, то ли просто сразу сообразил, что к чему, во всяком случае, выудить информацию осторожно не удалось:

— Я боялся, что ты что–то заподозришь, Гарри… Я надеялся, что не придётся ворошить прошлое, тем более что на самом деле ничего предосудительного в нём нет, вот только всё это связано с твоей судьбой… В общем, слушай… В те годы, когда я только закончил школу, я познакомился с одним необычным волшебником. Он даже стал моим другом, хотя это и могло показаться тебе совершенно немыслимым… Дело в том, что его идеи в общих чертах были вполне сопоставимы с идеями Волдеморта, правда, не были наполнены такой жестокостью…

— Простите, что перебиваю, сэр, но как это связано со мной?

— Сейчас поймёшь, Гарри… Так вот, одной из способностей моего друга было змееязычие… Оно передавалось в его семье по наследству, причём удивительным образом каждое поколение находило своих избранников с тем же даром… Но только не он. Геллерт фон Гриндевальд, а так звали этого волшебника, полюбил девушку, не имевшую в своём роду змееустов… Их ребёнок родился без наследия Гриндевальдов, что возмутило моего друга, но что было ещё хуже, он родился сквибом. Этого Геллерт не вынес, а потому прогнал собственного сына… Его звали Марк Эванс. И спустя многие годы у него появилось две дочери: старшая — Петунья. И младшая — Лили, унаследовавшая способности своего великого предка…

— Но, профессор, почему мне не рассказали этого раньше? Что плохого в том, что моя мать была змееустом? Или дело в Гриндевальде?..

— Да, вижу, профессор Биннс не смог поведать даже эту часть магической истории достаточно увлекательно, чтобы ты её усвоил. Дело в том, что до появления волшебника под псевдонимом Волдеморт Темнейшим магом ХХ столетия считался именно Геллерт фон Гриндевальд, мечтавший о таком устройстве мира, где править всеми будут волшебники, а магглы будут на подчинённом положении…

— Вы сказали, что он был вашим другом… Но как?

— Я же сказал, ты вряд ли это поймёшь… Я даже полагал, что он в чём–то прав… Жаль, что он пошёл по кривой дорожке…

— Предположим, что мой предок был Тёмным магом и змееустом. Да, это для меня неприятная новость, но я бы чувствовал себя только спокойнее, знай я всё о прошлом! Кстати, вы сказали только часть того, что я хотел бы узнать о маме. Дело в том, что Римус немного проговорился в своём разговоре со мной, и по его словам выходило, что Лили Эванс тоже могла поступить на Слизерин. Как это понимать?

— Ну, это объяснить проще простого. Дело в том, что Салазар Слизерин был хоть и убеждённым противником нарушения чистокровности, обучения полукровок и магглорожденных, но упустить шанс обучить крайне одарённых волшебников он не мог. Не раз на его факультет распределялись те, кто не мог похвастать ни одним близким родственником из мира магии. Вот только Лили была в курсе того, какие идеи царят на этом факультете, а потому оказаться среди враждебно настроенных волшебников с первого дня учёбы она не хотела. Как и тебе, ей удалось уговорить Шляпу не распределять её туда, где её ждёт величие… тем более что эти слова вызывали у неё ассоциацию с её предком.

— Она знала? Но как?

— Видишь ли, я написал ей письмо, в котором поведал историю её семьи… Не знаю, хорошо ли я поступил, но я должен был уберечь её от того, чтобы она раскрыла свой дар окружающим…

— Простите, сэр, но это опять же не объясняет, зачем скрывать всё это так тщательно! Римус был настолько напуган, что можно было подумать, что я вообще внук Волдеморта или что–то в этом роде!

— Тише, Гарри, Фламии сейчас необходим покой… Да, ты прав, дело не в этом. Я боялся, что ты станешь винить меня в своей судьбе, в том, что не сберёг секрет, повлиявший на произошедшее…

— К чему вы клоните?

— Помнишь пророчество, из–за которого убили твоих родителей и ты сам чуть было не погиб? Не находишь странным момент «отметит его как равного себе»? С какой стати Волдеморту выбирать именно тебя? Да, можно предположить, что он нашёл сходство в том, что вы оба полукровки, но причина не в этом… Наследник Гриндевальда вполне может потягаться с Тёмным Лордом, а потому его нужно стереть с лица земли!

— Наследник? Ха! И это при том, что Марк Эванс был сквибом, а моя мать считалась обыкновенной… грязнокровкой?!

— Гарри, ты просто не знаешь, кем был Том Реддл. Он рос в сиротском приюте, а его отец был самым обыкновенным магглом… Что не помешало Тому объявить себя Наследником Слизерина! Вообще–то, в магическом мире не принято выделять каких–то «наследников»… Это просто часть легенды о Тайной Комнате, и ничего больше! Но… Волдеморт не мог допустить, чтобы у него появился конкурент…

— Так почему он пытался привлечь меня на свою сторону? Тогда, на первом курсе?

— В его положении ему был необходим союзник… Теперь же ты для него злейший враг, хотя он в этом никогда не признается…

— Вы сказали, что я стану винить вас в своей судьбе. Что вы могли сделать? Правда всегда всплывает наружу!

— Не обязательно… Но я не стёр память тем, кто узнал тайны Эвансов…

— И кто это был?

— Мародёры…

Глава 31. Родственные души

Мародёры… Казалось бы, что страшного в том, если правду узнает Джеймс Поттер, будущий муж Лили, или Римус Люпин, оборотень, понимающий, что иногда словом можно убить, или даже Сириус Блэк, для которого его род был проклятьем… Вот только был среди неразлучной четвёрки тот, кто выдал, как оказалось, не только местоположение дома лучшего друга, но и тайну, повлиявшую на его участь… Питер Петтигрю, настоящая крыса во всех смыслах этого слова!

— Выходит, Питер не просто привёл Волдеморта в дом моих родителей, но и дал ему повод убить меня? Но… Зачем?

— Не пытайся понять предательство, Гарри… Твоя душа слишком чиста для того, чтобы принять хотя бы возможность вероломного поступка, а ведь, понимая что–то, мы прощаем… Я не хочу, чтобы ты был мстительным, однако не каждому поступку можно найти оправдание! Иначе можно прийти к тому, что начнёшь оправдывать поступки Тома…

— Значит, Римус настолько боялся, что я узнаю правду о своём происхождении из–за того, что подумал, что я помчусь на поиски этой крысы?.. Может, год назад я бы так и сделал, и не успокоился бы, пока жив этот проклятый убийца, но… Сейчас мне есть, ради кого беречь свою жизнь! — юноша обратил взгляд на свою невесту, находившуюся несмотря на обеденное время в объятиях целительного сна. Она шла на поправку быстро, хотя вырваться на волю ей вряд ли удастся в ближайшие день–два…

— Дело не только в том, как бы ты отреагировал на известие о двойном вероломстве Петтигрю. Твой бывший учитель считает себя виновным в раскрытии этой тайны.

— Почему? Вы ведь сказали, что всё узнали Мародёры…

— Я не имел ввиду, что они узнали это сообща. Просто Римус первым заподозрил что–то… Во–первых, он слышал, как Лили прогнала змею во время прогулки с Джеймсом. Никто не знал, как ей это удалось, однако тут было над чем задуматься: либо змея защищала жилище, но по непонятным причинам отступила от странного вскрика девушки, либо ей хотелось, так сказать, человеческого общения, вот только с ней говорить в тот момент не хотели… Во–вторых, задумавшись о подоплёке инцидента, юноша нашёл невероятное сходство черт Гриндевальда и его внучки, особенно же его поразили глаза, обладавшие какой–то необычайной властью… Испугавшись за своего друга, Люпин сообщил твоему отцу о своих подозрениях. Вскоре неразлучная четвёрка продумала план действий по выявлению истины, подразумевавший проверку на умение говорить на Парселтанге без риска для жизни в случае отсутствия такового. В итоге правда всплыла наружу, хорошо ещё, что планы учеников, а всё произошло ещё в школе, были несколько нарушены, в результате чего я узнал об этом и потребовал поклясться, что тайна останется тайной…

— Так вы ни в чём не виноваты! Вы же наверняка считали, что гриффиндорцы не могут нарушить данного слова, тем более предать друг друга!

— Но, Гарри, я ведь мог и избежать последствий! Даже стирать память не пришлось бы, Конфундуса хватило бы, чтобы обратить происшествие в глупый сон! К тому же я поверил им на слово, считая, что те, кто хранит тайну оборотня, вполне могут сохранить и такой невинный секрет!

— Каждый способен допустить ошибку… Чтобы понять это, мне пришлось пережить потерю крёстного, но теперь я это понимаю… Я принял решение относительно анимагии.

— И что ты решил, мальчик мой?

— Если это единственный способ дать отпор Тому Реддлу, я готов рискнуть!

— Молодец!.. Прости, Гарри, но мне уже пора. В такое время было бы нехорошо, если меня не будет за обедом несколько дней кряду. Желаю скорейшего выздоровления мисс Найтфолк! — и старый волшебник покинул владения Мадам Помфри, оставив её пленников одних.