Проклятое наследство - Татьяна Корсакова

– А это, Сева, графиня Анна Федоровна Шумилина. – Вот так просто – графиня Шумилина, без лишних уточнений…

– Безмерно рад. Наслышан о ваших добродетелях, милая Анна Федоровна! – Вполне вероятно, что ничего дурного Всеволод Кутасов сказать не хотел, но получилось весьма двусмысленно, и Анна с ужасом почувствовала, что краснеет.

– Как вам утренний променад, Анна Федоровна? Удивительной красоты здесь природа! Не правда ли? – Туманов лучился благодушием. Захотелось запустить в него фарфоровым молочником. Если бы не Всеволод, Анна так бы и сделала. Но вместо этого она лишь холодно улыбнулась и села на свободное место между Мишей и Тумановым.

На ее счастье, в столовую вошла Клавдия с подносом в руках, и мужчины переключились с обсуждения ее добродетелей на еду. Завтрак прошел в атмосфере, которую посторонний человек назвал бы дружеской, но Анна знала правду. Ей было тяжело и мучительно стыдно. Мише неловко перед Всеволодом Кутасовым. Всеволод Кутасов изо всех сил старался поддержать светскую беседу, но получалось у него не слишком хорошо. И лишь Клим Туманов выглядел расслабленным и довольным происходящим. Мерзавец… Но самым худшим оказался не завтрак, самым худшим оказалось последовавшее за ним приглашение на ужин.

– Ну что ж, господа и милая дама, – Кутасов улыбнулся Анне, – приглашаю вас сегодня в замок на тихий семейный ужин.

– Тихий семейный ужин? – Туманов был увлечен тем, что сворачивал в трубочку льняную салфетку. – Приглашение, от которого у меня, бедного сироты, нет сил отказаться. Анна Федоровна, мы ведь придем?

– Нет! – Слово сорвалось с губ до того, как Анна успела обдумать свой отказ. – Прошу меня простить, Всеволод Петрович, но мне что-то нездоровится.

– Мы придем, – неожиданно твердо сказал Миша и взял Анну под руку, впервые за последние два дня. – Сева, спасибо за приглашение.

Сразу же после завтрака Миша вызвался проводить Кутасова, а Анна направилась к выходу из столовой.

– Это правда? – послышалось ей вслед.

– Что? – Анна замерла у двери.

– Вам все еще нездоровится, миледи?

– Не ваше дело.

– Ну отчего же? Мы ведь теперь с вами в некотором смысле соседи. Матушка Всеволода Петровича была так любезна, что пригласила меня пожить в усадьбе. А между соседями и отношения должны быть добрососедскими.

– Идите вы к черту, – сказала Анна тихо, но так, что Туманов ее услышал.

Ответом ей стал смех. Туманов веселился, Туманова забавляло чужое горе. Впрочем, нет никакого горя, есть лишь временное затруднение. И даже навязанный ей ужин, возможно, придется весьма кстати. Знакомство с Августом Бергом получится естественным и не вызовет ни у кого подозрений.

Всеволод Кутасов или его маменька оказались настолько любезны, что прислали в усадьбу экипаж, чтобы гости дорогие не ломали голову, как добраться до острова. Как успел заметить Клим, семейство Кутасовых очень быстро обжилось в Чернокаменске, обросло полезными знакомствами и связями. Наверное, в этом была особенность провинциального города, в котором все мало-мальски значимые люди стараются держаться вместе. Его в этот тесный круг приняли – все-таки деньги решают многое, – а вот положение Подольского и Анны Шумилиной оставалось до конца неясным. Всю дорогу до острова они молчали. Впрочем, Климу и не нужны были разговоры, на этот ужин он возлагал особенные надежды. Из-за приступа мигрени он и так потерял целый день, поэтому сегодня вечером надеялся наверстать упущенное.

А Всеволод Кутасов сильно покривил душой, когда говорил о тихом семейном ужине. Помимо собственно семьи на острове оказался еще и весь цвет Чернокаменска под предводительством городского головы с супругой и дочерьми. В ожидании ужина гости разбрелись по дому, на лицах их читалось жадное любопытство пополам с чем-то весьма похожим на страх. Наверное, вспомнились давние байки про волка-людоеда и прочие местные ужасы. Клим не боялся ни волка, ни ужасов, интересовал его один конкретный человек, но вот беда – кто этот человек, он пока не знал.

Мастер Берг занял привычное место в кресле, поближе к буфету с выпивкой. Вид у него был рассеянный и сонный, но Клим не обольщался на этот счет, дядюшка, по всему видать, был тот еще жук. Догадки подтвердились в ту же секунду, взгляд, до этого хмельной и отсутствующий, вдруг сделался напряженным, и все дядюшкино тело враз подобралось, толстые пальцы сжали подлокотник кресла и побелели в костяшках. Но смотрел Берг не на Клима, смотрел он на кого-то другого. Клим обернулся. Позади него, чуть в стороне от основной толпы гостей стояла Анна Шумилина. В платье скромном, но, безусловно, дорогом, сшитом по последней моде, с уложенными в высокую прическу волосами выглядела она почти красавицей. Красавицей, покинутой своим кавалером. Подольский снова куда-то исчез, словно бы стеснялся самого факта их знакомства. Сама же графиня, несмотря на прямую спину и независимо вздернутый подбородок, казалась несчастной. Девчонка она и есть девчонка, даром что графиня. Но именно эта девчонка чем-то привлекла внимание старого пропойцы, заставила его даже привстать из кресла. Климу показалось, что вот прямо сейчас дядюшка решает, подойти ли ему к гостье или сбежать с ужина. Любопытно, весьма любопытно…

А Клима тем временем уже увидела Матрена Павловна, небрежно отмахнувшись от свиты, она направилась прямиком к нему, но, не дойдя всего нескольких шагов, остановилась перед Анной Шумилиной.

– А вы, надо думать, та, которая называет себя графиней Шумилиной! Любопытно! До крайности любопытно! – сказала она громко, так, чтобы все присутствующие услышали. – Милочка, признаться, не ожидала, что после всего случившегося вы почтете своим вниманием и этот остров, и этот город.

В гостиной повисла тишина, тревожная и одновременно жадная, взгляды гостей устремились на Анну. Девчонка, надо признать, держалась молодцом, разве что побледнела сильнее обычного. Вот что значит голубая кровь. Может, в пансионах для благородных девиц специально обучают такой вот невозмутимости? А городок-то прогнил насквозь, еще хуже, чем столица. В столице бы оступившуюся юную барышню не стали линчевать вот так прилюдно. И женишка не видно, не спешит на помощь опороченной невесте.

За спиной Матрены Павловны тем временем зашушукались, несколько разряженных куриц из местных даже захихикали, прикрывая рты веерами. Похоже, репутацию графине Клим таки изрядно подпортил, весь Чернокаменск обсуждал произошедшее в гостинице. И ведь полнейшая же банальность, но не докажешь…

– Помнится, та некрасивая и весьма прискорбная история… – Матрена Павловна покачала головой, вроде бы даже сочувственно, – широко обсуждалась не только в Чернокаменске, но и в Перми. Шутка ли – покушение на самого государя! И ведь не безграмотный мужик, а дворянин, столп общества…