Папа, мама, я и Сталин - Марк Григорьевич Розовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
НАШЕЛ:
ШЛИДМАН С.М рождения 1905 года, урожениц города Харькова, сын крупного торговца-лишенца, образование незаконченное высшее, по национальности еврей, до ареста работал начальником планового отдела треста «Камчатстрой».
Материалами следствия обвиняемый ШЛИДМАН в достаточной степени изобличается, как член и участник антисоветской право-троцкистской организации существовавшей на Камчатке, в которую был завербован быв. Нач-ком треста «Камчатстрой» РЯБОВЫМ.
Практическая преступная деятельность ШЛИДМА-НА заключается в том, что в интересах к/p организации на протяжении ряда лет проводил подрывную вредительскую работу в области планирования строительства судоремзавода, занимался дезорганизацией производства, задерживал составление производственноквартальных планов, спуск на участки этих планов запаздывал на два и более месяцев. Сознательно срывал проведение в жизнь премиально-прогрессивную оплату труда, саботировал стахановское движение, искусственно создавал недовольство рабочих к советской власти, что подтверждается актами экспертных комиссий от 17 сентября 15 октября 1939 года и от 25 янваоя по 1 февраля 1940 года.
Допрошенный в качестве обвиняемого ШЛИДМАН в предъявленном обвинении по ст. ст. 58-1 п «А», 58-8-7-11 УК РСФСР виновным себя не признал, но принадлежность к право-троцкистской организации и подрывная деятельность ШЛИДМАНА доказана очной ставкой обвиняемого КРИТКЕВИЧА со ШЛИДМАНОМ и семью косвенными показаниями осужденных: КИРИЛОВА, КРУТИКОВА, АНДРЕЕВА, ЧАЙКОВСКОГО, КОНОВАЛЕНКО и МЕТЕЛЕВА.
Преступная деятельность ШЛИДМАНА по ст. ст. 58-1 п «А», 58-8-7-11 УК РСФСР материалами следствия доказана и принимая во внимание, что направление дела в суд в отсутствии свидетелей осужденных к ВМН Крутикова, Андреева, Кирилова, Чайковского, Коноваленко и Метелева не предоставляется возможным, а поэтому дело подлежит направлению на рассмотрение Особого Совещания при НКВД СССР.
В силу изложенного и руководствуясь ст. 221 УПК —
ПОСТАНОВИЛ:
Обвинительное заключение по делу ШЛИДМАН Семена Михайловича утвердить.
Дело направить на рассмотрение Особого Совещания при НКВД СССР.
ВРИД Военного Прокурора Войск
НКВД Камчатской области
Старший Лейтенант — Подпись.
Наркому Внутренних Дел Союза С.С.Р. т. Берия
Прокурору Союза С.С.Р.
От з/к Шлиндман Семена Михайловича
1905 г. рожд., б. Нач. Планового отдела Треста «Камчатстрой» НКПищепрома СССР, арестованного 3/XII. 1937 г. в г. Петропавловске на Камчатке, заключенного в ИТЛ, сроком на 8 лет, по постановлению Особого Совещания НКВД СССР от 23/VII. 1940 г. № 73 Канский ОЛП Краслага НКВД, строительство Гидролизного Завода.
ЖАЛОБА
«За участие в антисоветской право-троцкистской организации», — гласит постановление Особого Совещания о заключении меня в лагеря.
Но это совершенно неслыханное дело: взять честного советского человека, продержать его почти 3 года под следствием по обвинению в совершении чудовищных государственных преступлений, которых он никогда в жизни не совершал и не мог совершать, а потом, на основании вымышленных, клеветнических и провокационных «материалов», заключить его на 8 лет за участие в к.-р. организации, о которой никогда не имел никакого понятия.
Наложить такое ужасное, позорнейшее клеймо на человека, лишить его свободы, оторвать от общества, от семьи, — это ведь что-то да значит, на это надо иметь какие-то основания!
Таких оснований нет и быть не может, ибо я нисколько не виновен в предъявленных обвинениях, построенных на лжи, клевете и гнуснейших инсинуациях.
О моей, якобы, принадлежности к антисоветской право-троцкистской организации имеются в деле выписки из протоколов показаний бывш. работников треста «Камчатстрой» (стр-во Камчатского Судоремзавода), арестованных в 1937 году: Коноваленко М.И, Митенева, Чайковского И.И., Крутикова В.Н., Андреева НА., Кириллова А., Кроткевича Г.Л и Певзнера З.С.
В показаниях, подписанных Коноваленко, Ми-теневым и Чайковским на стереотипный вопрос следствия: — «Кто Вам известен, как член к.-р. правотроцкистской организации, действовавшей на стр-ве Судоремзавода?», записан стандартный у всех троих ответ: «Шлиндман Семен Михайлович — Нач. Планового Отдела» и больше ничего…
Чем же это подтверждается, какими фактами, документами, доказательствами, уликами, прямыми или хотя бы косвенными?
Когда, от кого, в связи с чем, по какому поводу, когда эта чушь стала им «известна»? кто, когда, где, как и для чего «завербовал» меня в эту организацию, что я в ней делал или намеревался делать, с кем и как я был связан в этой организации, о которой я впервые услышал на следствии?
Ничего этого нет, — показания абсолютно голословны и никак не могут быть доказаны.
Показания, подписанные Крутиковым, Андреевым, Кирилловым, Кроткевичем и Певзнером, отличаются от предыдущих тем, что в них как бы в «подтверждение» голословной клеветы об участии в к.-р. организации приводятся «факты» моей, якобы, вредительской подрывной работы.
Все эти «факты», от первого до последнего, — не стану поэтому их здесь перечислять и останавливаться на них, — целиком и полностью опровергнуты мною в показаниях, данных на следствии, моими собственноручными дополнительными показаниями, написанными в порядке ст 206 УПК РСФСР, от 26/X, 2/XI, 3/XII и от 19–20 марта 1940 года.
Они, эти вымышленные, абсурднейшие до идиотизма, «факты» опровергнуты имеющимися в деле документами и, главное, Экспертной комиссией от 25/1— 1/11. 1940 г., четко констатировавшей отсутствие в моей работе каких-либо элементов вредительской или какой-либо иной преступной деятельности (см. выводы комиссии).
До указанной Экспертной комиссии от 25/1 — 1/ II. 1940 г., в подкрепления клеветнических выдумок, записанных в показаниях поименованных выше пиц, была создана т. н. тоже «экспертная» комиссия от 19/ IX — 15/Х. 1939 г. Но выполнить задачу можно только путем опять-таки клеветы, лжи, подтасовок. Так оно и случилось — акт от 19/IX — 15/Х. 1939 г. явился, в своем роде, шедевром этих омерзительных приемов, жестоко осуждаемых партией, Советским правительством, всей советской общественностью.
Весь этот акт «экспертизы», со всеми ее выводами, тоже оказался опровергнутым полностью заключением квалифицированной экспертной комиссии от 25/1 — 1/ II. 1940 г., кроме того, признан юридически неправомерным, т. к. «экспертиза» от 19/IX — 15/Х. 1939 г. была проведена в нарушение ст. ст. 169 и 171 УПК РСФСР (см. в деле указание от 17/XI. 1939 г. Воен. Прокурора Луценко).
Значит, все показания Крутикова, Андреева, Кириллова, Кроткевича и Певзнера — отпадают. «Факты» вредительства, на которых строились клеветнические, провокационные показания о моем, якобы, участии в антисоветской право-троцкистской организации, — разбиты вдребезги. Иначе и быть не могло!
Но показания Певзнера и Кроткевича отпадают еще по другим причинам:
Показания Певзнера являлись наиболее распространенными, так сказать, развернутыми. Впервые я их увидел, как и другие показания лишь 22/Х. 1939 г. при ознакомлении с делом [нрзб.] вовсе не его показаниями, а сочинено и написано следователем Ноздра^евым, заставившим Певзнером физическими методами
