Подозреваемый - Дин Кунц

Прежде чем Митч успел упомянуть о дополнительных четырехстах тысячах, которые вроде бы находились на борту яхты Энсона, в трубке раздался голос похитителя:

– Разумеется, это огорчительно. На оставшиеся шестьсот тысяч можно было бы многое найти.

Последнее слово Митч не расслышал.

– Что?

– Ты ищешь, Митч?

– Ищу – что?

– Если бы мы знали ответ, не было бы необходимости искать. Ладно, сойдут и миллион четыреста. Я думаю, это будет скидка за оплату наличными.

Удивленный легкостью, с которой похититель согласился на значительное уменьшение суммы выкупа, Митч спросил:

– Вы говорите за всех?

– Да. Если я не говорю за всех, то кто?

– Тогда что теперь?

– Ты приедешь один.

– Хорошо.

– Безоружный.

– Хорошо.

– Положи деньги и облигации в пластиковый мешок для мусора. Не завязывай его. Ты знаешь дом Тернбриджа?

– В округе все знают дом Тернбриджа.

– Приходи туда в три часа. Не хитри, не думай, что можешь прийти пораньше и застать нас врасплох. Это закончится лишь тем, что у тебя будет мертвая жена.

– Я приду в три. Ни минутой раньше. Как я туда попаду?

– Ворота будут на цепи, но ты увидишь, что цепь не закреплена. Когда заедешь на территорию, верни цепь в прежнее положение. На чем ты при-едешь?

– На моей «Хонде».

– Остановись перед домом. Увидишь внедорожник. Поставь машину достаточно далеко от него. Разверни ее задом к зданию и открой багажник. Я хочу убедиться, что в багажнике никого нет.

– Хорошо.

– В тот самый момент я позвоню тебе по мобильнику и скажу, что делать дальше.

– Подождите. Мой мобильник. У него сели батарейки. – В действительности мобильник Митча остался далеко-далеко. В поместье Кэмпбелла. – Могу я воспользоваться мобильником Энсона?

– Какой номер?

Мобильник Энсона лежал на кухонном столе, рядом с пачками денег и облигациями. Митч схватил его.

– Номера не знаю. Мне нужно посмотреть. Подождите минуту.

Пока Митч ждал исчезновения с экрана логотипа телефонного оператора, мягкий голос спросил:

– Скажи мне, Энсон жив?

Удивленный вопросом, Митч ответил односложно:

– Да.

В голосе вновь зазвучал смешок:

– Простой ответ говорит мне так много.

– И что он вам говорит?

– Он тебя недооценил.

– В одном слове вы услышали слишком много. Вот номер.

После того как Митч продиктовал номер и повторил его, похититель сказал:

– Мы рассчитываем на простой обмен, Митч. Лучшая сделка та, в которой каждая сторона уходит победителем.

Митч отметил, что впервые мужчина с мягким голосом сказал «мы», а не «я».

– В три часа, – напомнил похититель и отключил связь.

Глава 50

В комнате-прачечной все было белым, за исключения красного стула, Энсона на нем и маленькой желтой лужи.

Воняющий мочой, охваченный тревогой, качающийся из стороны в сторону, Энсон пошел на сотрудничество.

– Да, у одного из них именно такой голос. Звать его Джимми Налл. Он профессионал, но не лидер. Если он говорил с тобой, значит, остальные мертвы.

– Как это – мертвы?

– Что-то пошло не так, они не пришли к общему мнению, и он решил забрать себе весь выкуп.

– Так ты думаешь, он остался один?

– Тебе от этого станет труднее, не легче.

– Почему труднее?

– Раз он убил своих, то не остановится перед тем, чтобы убрать чужих.

– Холли и меня.

– Только когда он получит деньги. – Улыбка Энсона больше напоминала гримасу. – Ты хочешь знать насчет денег, брат? Хочешь знать, как я зарабатываю на жизнь?

Энсон мог поделиться информацией, если верил, что она принесет брату только вред.

Митч знал: злобный блеск глаз Энсона однозначно указывал на то, что лучше пребывать в неведении, но любопытство перевесило осторожность.

Однако продолжению разговора помешал телефонный звонок.

Митч вернулся на кухню. Сначала хотел не брать трубку, но потом подумал, а вдруг Джимми Налл хочет передать какие-то дополнительные инструкции.

– Алле?

– Энсон?

– Его здесь нет.

– Кто это?

Голос определенно не принадлежал Джимми Наллу.

– Друг Энсона, – ответил Митч.

Теперь, раз уж взял трубку, следовало вести себя так, будто здесь царят тишина и покой.

– Когда он вернется? – последовал вопрос.

– Завтра.

– Найду я его по мобильнику?

Голос этот Митч определенно где-то слышал. Он взял мобильник со стола.

– Он забыл захватить его с собой.

– Сможете вы передать ему мои слова?

– Конечно. Слушаю вас.

– Скажите ему, что звонил Джулиан Кэмпбелл.

Сверкающие серые глаза, сверкающий «Ролекс».

– Что-нибудь еще? – спросил Митч.

– Это все. Хотя нет, тревожит меня один вопрос, друг Энсона.

Митч молчал.

– Друг Энсона, вы еще здесь?

– Да.

– Я надеюсь, что вы хорошо заботитесь о моем «Крайслере». Я люблю этот автомобиль. До встречи.

Глава 51

Митч нашел полку в одном из столиков, на которой Энсон держал две коробки с пластиковыми мешками для мусора. Выбрал меньший по размеру, белый мешок на пятьдесят литров.

Положил в него пачки денег и конверт с облигациями, закрутил верх, но узлом завязывать не стал.

В такое время, учитывая плотность транспортного потока, для того, чтобы добраться из Ранчо-Санта-Фе до Корона-дель-Мар понадобилось бы два часа. Даже если у Кэмпбелла и были свои люди в округе Орандж, они не могли появиться здесь мгновенно.

– Кто звонил? – спросил Энсон, когда Митч вернулся в комнату-прачечную.

– Кто-то хотел что-то продать, – ответил он.

Цвета морской волны, налитые кровью глаза Энсона подозрительно разглядывали его лицо.

– Не похоже на коммивояжера.

– Ты собирался рассказать мне о том, как зарабатываешь на жизнь.

В глазах Энсона вновь сверкнула злоба. Он хотел поведать о своих успехах Митчу не из гордости за них. Просто знал, что его рассказ причинит младшему брату боль.

– Представь себе, ты посылаешь клиенту через Интернет некую информацию, и выглядит она совершенно невинной. Скажем, фотографии и текст по истории Ирландии.

Понятно.

– Это незашифрованная информация, которая совершенно бессмысленна, если ты не знаешь код. Нет, все ясно и понятно. Но когда ты прогоняешь полученные файлы через специальное программное обеспечение, фотографии и текст превращаются в совершенно другой материал, в спрятанную правду.

– И что это за правда?

– Подожди. Сначала твой клиент получает программное обеспечение, но не его копию на жестком носителе. Если полиция добирается до его компьютера и пытается скопировать или исследовать эту программу, она самоуничтожается. То же самое происходит с файлами, которые находятся в компьютере, что с исходными, что с конвертированными.

Митч стремился знать о компьютерах лишь тот необходимый минимум, без которого не представлялось возможным обойтись в современном мире, поэтому не знал, как можно использовать разработанный Энсоном способ тайной пересылки информации, но один вариант пришел ему в голову.

– То есть террористы могут общаться друг с другом через Интернет, а тот, кто читает их сообщения, будет думать, что они интересуются историей Ирландии.

– Или Франции, или Таити, или анализируют фильмы Джона Уэйна. Ничего необычного, никаких шифровок, чтобы вызвать подозрения. Но террористы – не те клиенты, которые приносят стабильную прибыль.

– А кто те?

– Их много. Но я хочу рассказать тебе, что я делал для Джулиана Кэмпбелла.

– Который занимается шоу-бизнесом.

– У него действительно есть казино в нескольких странах. Частично он использует их для отмывания денег, которые приносят другие сферы его деятельности.

Митч подумал, что он уже знает настоящего Энсона, человека, как небо от земли отличающегося от того Энсона, который рядом с ним ехал на юг, к Ранчо-Санта-Фе. И не питал никаких иллюзий в отношении старшего брата. Пелена самообмана давно развеялась.

И однако, в этот самый момент перед ним открывалась третья ипостась Энсона, еще больший незнакомец, даже в сравнении со вторым Энсоном, который предстал перед Митчем в библиотеке Кэмп-белла.

Его лицо изменилось, в зеленых глазах зажегся темный свет.

Что-то произошло и с телом. Нет, на стуле по-прежнему сидел человек, но человек, в котором очень уж явственно просматривался зверь.

Осознание всего этого пришло к Митчу еще до того, как старший брат начал рассказывать о своих делах с Кэмпбеллом. И потом он не мог утверждать, что эффект был психологический, что откровения Энсона трансформировали его в глазах Митча, потому что изменения в Энсоне произошли до того, как тот заговорил.

– Половина процента всех мужчин – педофилы. В Соединенных Штатах их полтора миллиона. И миллионы по всему миру.

В этой ярко освещенной белой комнате Митч почувствовал, что стоит на пороге тьмы. Ворота во тьму открывались перед ним, и он уже не мог повернуть назад.