Мой чужой лорд (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

— Прости, милая, не сообразил сразу, — шепнул Вэль виновато. — Не волнуйся. Теперь ни одна крестьянская наглая рожа не увидит, как лорд Дернхельма раздевает свою леди.

Леди. Это слово почему-то ласкает мой слух. Мне приятно быть его леди. А уж как приятно выгибаться, подставляя шею горячим губам. И тело — тело горит, изнемогает, подставляется будто само, умоляя Вэлькора о ласках, на которые он и так не скупится.

Платье под напором Вэлькора гибнет безвозвратно. Интересно, как он предполагает, что я буду возвращаться — голышом? И он будет сидеть верхом на мне при этом?

Вэль скор на расправу, я и оглянуться не успеваю, как остаюсь обнаженной. Все, что на мне есть, мое обручальное кольцо и моя эмпатическая печать. Все это — знаки моей связи с Вэлькором. Сейчас мне больше ничего и не надо.

— Льдинка-снежинка, — шепчет Вэлькор, касаясь губами моего живота. — Как я вообще вытерпел без тебя эти две недели, не знаешь?

— Не-е-ет, — срывается с моих губ протяжный стон, а он улыбается и скользит губами ниже. Эта ласка почему-то для меня особенно откровенна. А он не останавливается, он спускается вниз по моему животу извилистой дорожке горячих поцелуев. Жарко, как же жарко. Даже озерный прибой, набегающий на наши ноги, охлаждает недостаточно. Кажется, я сейчас сгорю.

— Удивительная у меня сила воли, — Вэлькор переходит на телепатический диалог, потому что его губы заняты моим телом. А у меня — у меня пылают щеки от того, что он со мной сейчас делает. Невозможно без стеснения разводить в стороны бедра, подчиняясь его жарким ладоням. Он видит меня. Всю меня. Сейчас — и самые потаенные уголки моего тела. Да, он муж, ему можно, но я все равно не привыкла. А вокруг как назло белый день, мне не спрятаться даже в темноту.

Вэль склоняется к моим бедрам неторопливо, заставляя меня затрепетать сильнее. Склонился и пока что еле-еле ощутимо коснулся кончиком языка набухшего клитора. Даже еще не дразня, но обещая. Он снова делает это. Снова ласкает меня языком там, будто преклоняясь передо мной. Но если вдруг надо от этого отказаться — я не смогу.

— Зачем ты это делаешь? — выдыхаю даже не от любопытства, от смущения.

— За этим, — телепатически шепчет Вэлькор и с каким-то совершенно яростным нетерпением набрасывается ртом на мой клитор. Терзает, будоражит, сжигает меня до пепла настолько, что я не выдерживаю, я ахаю от удовольствия, потому что не думала, что может быть так хорошо. И это — только его язык… Горячий, влажный, нетерпеливый.

— Ох, душа моя, так сладко стонешь, век бы слушал, — смеясь, с нежностью шепчет он мне на ухо. — А до Дэлрея докричишься?

Вот серьезно, неизлечимая сволочь. Хотя, честно говоря, сейчас это мне ужасно нравится и его несносность только сильнее кружит голову. Меня топит безжалостный огонь, и, кажется, я взлетаю все выше и выше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А вот это как ты сам стараться будешь, — выдохнула телепатически, потому что связать сейчас даже пару слов вслух не смогу не за что.

— Ох, зря ты это сказала, Фэй… — опасно откликается мой драгоценный и с такой безжалостностью налетает языком на мой клитор, что я понимаю — нет, он до этого был ко мне милосерден. Нет, сейчас он просто топит меня в огне, и я уже не постанываю — я в голос кричу, и это продолжается ровно до той поры, пока по моему телу не прокатывается судорожная волна мощного оргазма. Настолько сильного, что я, совершенно не задумываясь, стискиваю бедрами голову Вэлькора. Будто его хотят у меня отнять.

А он — нет, даже не возмутился, но подождав несколько мгновений, пока я переживу самый пик удовольствия, снова проводит языком по нежным девичьим складочкам.

— Вэль, пожалуйста, хватит, — умоляюще простонала я. — Я хочу не только твой язык. Хотя он и великолепен.

Я не выдержу больше этой пытки. Я прямо сейчас умру, и это будет самая сладкая смерть из всех существующих в этом мире.

— Ох, Фэй, — исступленно выдыхает Вэлькор и напоследок толкается своим божественным языком внутрь меня, в лоно, так глубоко, как мне казалось может проникнуть только мужской член или пальцы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дважды Вэлькора просить не надо — он наваливается на меня. Его лицо блестит от моей влаги, на его губах мой солоноватый привкус, но, Кхат Всемогущий, как же это приятно. Он — мой, сейчас и намертво. Как же его мало… Если он хотел меня измучить своими ласками — до исступления, чтобы я от нетерпения задыхалась, жадно кусала ему губы, царапала его поясницу, — у него получилось.

Моя ладонь скользит по его животу не очень смело, я уже прикасалась к нему, но только сейчас по своему желанию, и именно наличие этого моего личного желания и является определяющим. Кожа у него гладкая, жаркая — прямо коснись и растай за одну секунду.

Вэль вздрагивает, когда моя ладонь забирается к нему в брюки — да, в отличие от меня, он почти не раздет, так, только плащ сбросил с плеч, вон он валяется на золотистом навийском песке. Нам все равно не до него.

— Ох, змея, — выдыхает Вэль, когда я касаюсь ладонью его члена. Да, члена. Нужно бы привыкнуть говорить это слово, хотя бы мысленно, а то даже сейчас порываюсь покраснеть.

“Не смущайся, это всего лишь мужской член”, — помнишь это, а, Фэй? Всего лишь? Ну не знаю…

— Почему змея? — недовольно интересуюсь я телепатически, сжимая пальцы плотнее. Член моего мужа на ощупь тверже Камарханского камня, а Вэль — тихо, исступленно стонет, а потом осторожно двигает бедрами, толкаясь своей плотью в мою ладонь.

— Потому, что коварна, — откликается Вэль и жмурится. — И очень любишь меня мучить. Так ведь?

О да! В этом ты не ошибаешься, мой драгоценный чародей. Особенно вот так мучить, как сейчас, когда пара движений ладони — и, кажется, что ты сейчас размягчишься окончательно и сплавишься со мной намертво. Да, мне в радость эта твоя слабость ко мне. Я практически захлебываюсь восторгом от одного только выражения твоего лица сейчас.

— Ну все, я уже не могу, — рычит Вэлькор и резко отстраняется, отнимая у меня мою “игрушку” ровно для того, чтобы перевернуть меня на живот.

— Вэль, — тихо ахаю я, потому что… Без жароцвета мне это делать неловко.

— Все хорошо, волшебная моя, — теплый телепатический шепот Вэлькора чуть-чуть успокаивает. — Ты хороша с любой стороны. Можешь поверить мне на слово. Встанешь на коленочки?

Ласковый, нежный… Такому ему чертовски сложно сопротивляться. Я и не сопротивляюсь. Встаю коленями на песок, утыкаюсь лбом в сгиб локтя, ощущая лишь, как пылает мое лицо. Хорошо, что он меня сейчас не видит — не видит, как я сгораю от стыда, только от прикосновения тугой головки к нежному чувствительному входу.

Вэль медленно проникает в меня. Настолько неторопливо, что я, хоть и издаю сейчас восторженный стон, чувствую себя лишь немногим лучше, чем до этого. Хочется больше, хочется сильнее, хочется яростнее…

— Наконец-то-о-о.

Нечаянно я произношу это вслух. Вытягиваю последнюю “о”, потому что именно в эту минуту Вэль двигает бедрами активнее, толкаясь в меня еще раз, активнее. Ох, Кхат…

— Соскучилась, малышка? — Жар телепатического шепота прокатывается по спине волной горячего возбуждения.

— Да! — и качнуться ягодицами ему навстречу, чтобы добиться более резкого проникновения. Ох-х, пожри тебя Кхат, Вэлькор, почему так хорошо с тобой?

— По мне?

— Да! — это я рычу уже вслух, потому что теряю терпение. — По тебе. Только. По. Тебе!

И подмахиваю в ритм своим словам, насаживаясь на его член так, как нужно мне. Мир тонет, в гулкой жаркой агонии, а все, что остается мне — это крик. Надсадный и отчаянный. Наверное, я слишком громкая, слишком голодная…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Потрясающе стонешь, звездочка, давай еще, — шепчет мне Вэль, будто чувствуя мои робкие мысли.

Ну… Раз ты так просишь, Вэль…



Глава 27. Соблазненная

— С добрым утром, дорогая.