Смута - Илья Городчиков

равнялся тому великану, что смог выжать из камня воду. Всё мощное тело существа покрывали длинные и жёсткие чёрные волосы, скорее похожие на щетину, нежели на мягкую шерсть животного. Но одежду существо носило, хоть её и трудно было назвать таковой. Это были сшитые жилами шкуры животных, сделанные на манер накидки, достигавшей колен существа. Лицо существа было обезображено: широкая нижняя челюсть выдвинута вперёд, зубы огромны и торчали из челюстей, а большой нос сплющен так, что ему было сложно дышать. Отличительной чертой этого живого существа было наличие всего одного глаза. Некогда набор был полный, но сейчас на месте левого глаза оставался лишь страшный шрам.

- Лихо, мать его, одноглазое… - прошептал я.

Но этот монстр точно было разумен. Не знаю, насколько, но хотя бы зачатки разума в этом странном теле точно были. Он не мог говорить, нормально, но что-то бурчал и при каждом издаваемом им звуке, люди затихали, после чего к нему на колени подсаживалась одна из деревенских девушек, а его кружка, сделанная из выбеленного до белизны черепа, наполнялась какой-то брагой, которую монстр с гуканьем вливал в свою пасть.

Существовало стойкое ощущение, что монстр был не из этого мира, но даже так вокруг него был построен какой-то местечковый куль, а иначе объяснить происходящее на поле непотребство я попросту не могу.

Пока я рассуждал о природе культа, существо наклонилось и выудило из страной кучи под ногами окровавленную человеческую руку, от которой с удовольствием оттяпал кисть всего одним укусом мощный челюстей. Кровь из руки залила его пасть. Раздался столь громогласный хруст, что меня пробрало до костей, и внутри появилось желание во что бы то не стало убить существо. Сейчас на землях Сурии не было страшного голода, а потому я не мог хоть сколько-то объяснить каннибализм сейчас.

Продышавшись и успокоив бьющееся в ярости сердце, я потянул с плеча свою аркебузу, которую заблаговременно взял с собой, хоть и надеялся на то, что применять её не придётся. Присев на колено, я стал выбивать кремнём и кресалом искры, поджигая фитиль аркебузы. Удалось сделать это быстрее, но существо что-то определённо почувствовало. Оно неожиданно ловко поднялось с поваленного бревна и повело головой, шумно при этом принюхиваясь. Из-за того, что существо встало, мой прицел сбился и пуля, что должна была пробить его голову, влетела прямо в торс существа.

Люди, испуганные громким выстрелом, разбежались в стороны, пытаясь скрыться от неизвестного стрелка в моём лице, а монстру моя пуля вовсе не помешала. Он просто прижал ладонь к животу, после чего посмотрел на свою ладонь и взревел, вздымая к небу сильные руки. Наклонившись, он резко достал из-за бревна свой топор. Его топор был покрыт пятнами крови и украшен человеческим черепом на вершине. Увидев пороховое облачко, монстр сразу понял куда ему необходимо выдвигаться и ринулся в мою сторону. Двигался он стремительно, совсем не обращая внимания ни на свой громадный вес, ни на дырку в боку, из которой сейчас обильно текла кровь.

Не ожидав такой прыти, я прыгнул в сторону, отбрасывая аркебузу. Мне едва удалось увернуться, ведь в следующее мгновение в место, где я сидел вонзился тяжёлый топор существа. Выхватив пистоль, я выстрелил, и пуля вырвала из ноги монстра целый шмат плоти, но тому новое ранение было безразлично, и он прыгнул в мою сторону. Тяжёлые и размашистые удары существа были страшными, и я опасался к нему приближаться, понимая, что от них меня не защитит самый тяжёлый доспех. В один момент монстр промахнулся, целясь в мою голову и топор его врубился в дерево подле меня. Это был отличный момент для атаки, и я рубанул монстра по животу, пытаясь вывалить из него всю требуху, но он оказался смышлёнее и шагнул назад, отпустив свой топор. Моя сабля лишь немного прорезала его плоть, как существо сразу же контратаковала, обрушив тяжёлый пинок в грудь, заставивший меня оторваться от земли и улететь на пару метров вглубь леса, ломая спиной кусы.

Я прочувствовал всю мощь удара даже сквозь латный панцирь. Не будь на мне доспехи, то рёбра бы превратились в костную пыль, треснув на тысячи осколков. Я лишь чудом не потерял саблю и спас меня только темляк, обвитый на кисти. Пришлось подниматься на ноги сквозь боль во всём теле, ведь монстр не останавливал свой натиск. Он успел вытащить свой топор из дерева и уже попёр в мою сторону, занося тот для удара. Теперь он двигался чуть медленнее и на его скорость явно влияли ранения. Впрочем, мне это помогало мало, ведь попади я хоть под один удар и можно прощаться с жизнью.

Пришлось применять один из новоизученных финтов, которому не так давно меня научил Вирт. Выхватив из-за пояса кинжал, я быстро метнул тот, не особенно надеясь на точное попадание, но бросок оказался удачным. Кинжал оказался прямо над коленом монстра, заставив его рухнуть на землю, будто бы споткнувшись. С звериным рыком он встал на здоровое колено и сумел отмахнуться своим топором, не позволив мне подступиться ближе. Я своих попыток не оставил, после чего атаковал ещё раз, пока существо не успело перехватиться за оружие. Мой удар дошёл до цели, но и монстр успел достать меня, ударив топором, держа его всего лишь одной рукой. Саблей я пробил ему горло, а он ударил меня в бок. Топор не пробил панцирь, но оставил обширную вмятину, а заброневое воздействие отозвалось острой болью в рёбрах.

Существо захрипело и попыталось вытащить из горла мою саблю, но я держал клинок из всех сил, жмурясь от пылающей огнём боли в боку. Наконец оно испустило дух и пало на землю, подгребая под собой моё оружие. Сам я аккуратно сел, а затем стал аккуратно снимать с себя панцирь, расстёгивая ремешки на боках. Положив панцирь рядом, стянул ещё и поддоспешник, после чего бережно потрогал рёбра. Бок распух и отдавался болью, но дышать ещё можно было без особой боли, а потому я накинул доспех обратно и наконец перевернул существо чтобы вернуть своё оружие.

И всё же с выводами я поторопился. Это был человек, но человек на предыдущей ступени эволюционной цепочки. В терминах я был не силён, но скорее всего это был кроманьонец-переросток с повышенной волосатостью и очень развитыми мышцами. Не знаю, как он вообще сохранился до этого времени, но раз они столь опасны, то стоит бы их истребить, но я