Когда нельзя отступить - Тюрин Иванович

Очнулся я от тупой боли в боку, но даже после жесткого удара ногой, сознание возвра-щалось урывками, словно я расправлял и снова перечитывал вырванные и скомканные листочки из блокнота памяти. Выстрелы, песок, гонка на скорости, вспышка. Вместе с памятью пришли боль, тошнота и сухость в горле. Я уже хотел открыть глаза и подняться, как в левый висок ввинтилась острым буравом боль. Именно она заставила меня замереть и ос-таться лежать, тем самым, сохранив мне жизнь. В следующее мгновение рядом со мной послышалось чье-то шумное сопение, затем в нос ударила смесь из едкого пота и резкого запаха прокисшей, давно не стираной одежды. Я непроизвольно напрягся.

"Кто?! Мутант?! Я в плену?! Надо притворяться… Выиграть время".

Начавшую подниматься волну страха погасил раздавшийся недалеко дикий крик боли, перешедший в длительный стон. За ним еще вскрик, на этот раз резко оборвавшийся.

"Пытают…?! – но мысль перебили грубые руки, начавшие бесцеремонно ощупывать мои карманы. Открыл глаза. Надо мной висела уродливая голова с низким звериным лбом и мощной челюстью в обрамлении густых и жестких волос. Большие желтые глаза смотрели злобно и удивленно. Дальше все происходило чисто рефлекторно. Резким мощным ударом кулака я смял только начавший рваться крик вместе с гортанью. Мутант еще только начал заваливаться на спину, как игольник оказался у меня в руке. Нажатие курка прервало его дальнейшие мучения. Не успел я сесть на корточки, спрятавшись за спинкой кресла, как тут же послышался шорох тяжелых шагов по песку, и в солнечном проеме открытой дверцы показалась верхняя половина грубо слепленной фигуры еще одного мутанта. При виде лежащего в проходе трупа своего собрата он тупо замер, еще не веря в то, что видеть. В следующее мгновение зеленая молния ударила его в переносицу. Он упал на спину, тяжело, с шумом, широко раскинув руки. В следующее мгновение я уже был у бойницы. Готовый дорого продать свою жизнь, при виде открывшейся картины я облегченно выдохнул воздух. Наш вездеход и машина мутантов, в которую сейчас шла перегрузка награбленного, стоя друг к другу, почти под прямым углом, образовали закрытую зону, надежно прикрывая ме-ня от глаз остальных бандитов. Единственным, кто представлял для меня в данный момент хоть какую-то опасность был третий мутант – грузчик, но именно сейчас он что-то усиленно заталкивал в глубь салона, повернувшись ко мне спиной. Выскользнув наружу, кинул беглый взгляд по сторонам, после чего уже не торопясь выстрелил в широкую спину му-танта, начавшего вылезать наружу. Тело, обтянутое грязным комбинезоном, бывшим когда-то песочного цвета, дернувшись, обмякло, а затем тяжелым мешком сползло на песок. Я замер, вслушиваясь. Из-за джипов продолжали доноситься глухие стоны, сопровождаемые непонятными выкриками и диким хохотом. Попытка понять что происходит, неожиданно была прервана новой атакой резкой боли, вонзившейся в левый висок. Автоматически дотронувшись до головы, я ощутил под рукой толстую корку засохшей крови.

"Теперь ясно, почему эти уроды посчитали меня мертвым".

Только успел так подумать, как раздался новый крик полный ужаса. Кричала женщина.

"Кори!".

Боль ушла, смытая волной холодной ярости. Кровь застучала молоточком в голове, в душе, из самых глубин, поднималось что-то темное, хотелось рвать зубами человеческие глотки. Зверь, просыпаясь, заворочался у меня в груди, жаждая крови. Сдерживать его, я не мог, да и не хотел. Быстро обойдя бандитский джип, осторожно выглянул. На фоне догорающей машины – приманки, стояли еще две машины. Наш подбитый джип и еще один вездеход мутантов, обшарпанный и грязный. Возле него громоздились горка награбленного добра, вытащенного из наших вездеходов. В тени заднего колеса, спиной ко мне, лежало тело проводника. Похоже, он был просто без сознания. В двух шагах от меня раскинулось тело молчаливого водителя, судя по его изуродованному, залитому кровью, лицу, забитого до смерти. Трое мутантов окружили Гора, стоящего перед ними на коленях. Один из них держал водителя за волосы, задирая его голову вверх, двое других, утробно хохоча, рассекали воздух тяжелыми тесаками перед его лицом. Хотя, если судить по крови, заливавшей лицо водителя, махали они своими тесаками не просто так. Еще один волосатый дикарь с приплюснутой головой, вооруженный тяжелым автоматом, стоял в нескольких шагах от места пытки, смеясь вместе со всеми. Он был единственным, кто время от времени бросал взгляды по сторонам. Судя по всему, это был часовой. Он первым получил иглу в грудь. Следующими двумя выстрелами я достал мутантов, размахивающих тесаками. Пока те заваливались на песок, я сделал шаг вперед, полностью выйдя из-за прикрытия машины. Бесшумность и смертоносность игольника, великолепно сыграли свою роль. Последний мутант, державший за волосы Гора сейчас тупо стоял столбом, глядя на неподвижные тела своих соплеменников, раскинувшиеся на раскаленном песке. Нажал на спуск. Быстро огляделся вокруг в поисках Кори.

"Где же…?! – мысль прервал пронзительный женский крик, раздавшийся из закрытого джипа. В несколько прыжков я достиг машины и рванул на себя дверцу. Затем схватил за волосы и одним рывком выбросил из машины полуголого дикаря, с силой захлопнув за собой дверцу. В спину ударили приглушенные, но от этого не менее горестные, надрывные девичьи всхлипы. Ошеломленный бандит, прорычав что-то гневное, попытался вскочить, но хлесткий удар в голову тяжелым ботинком отправил мутанта в беспамятство. Он уже не делал попытки встать, но накопившиеся во мне злость, напряжение и страх требовали выхода. Остановил кровавую расправу жуткий хрип, неожиданно раздавшийся у меня за спиной. Резко обернувшись, я встретился с тусклым взглядом проводника, находящимся в полусознательном состоянии.

– Воды, – прохрипел он.

Сорвав с пояса флягу, я приподнял голову проводника. Он пил жадно, почти захлебываясь. Пока я смотрел на него, жажда вспыхнула с новой силой. Но утолить ее мне так и не дали. Шорох за спиной заставил меня резко, всем корпусом, развернуться на звук. Игольник словно сам скакнул мне в руку. Но до стрельбы не дошло. Это очнулся Гор, до этого лежавший в беспамятстве на песке. И сейчас он чисто инстинктивно, медленными, неуверенными рывками сейчас полз в тень, уходя с палящего солнца. Подскочив к нему, я подхватил его под мышки и втащил в тень. Колли, придя в себя, уже сидел, привалившись к колесу. Пристроив Гора рядом с ним, вылил ему в рот остатки воды из фляги. Бегло осмотрел обоих. Судя по всему, серьезных ранений они не получили. Глубокие порезы, кровоподтеки.

"Не смертельно, – сделал я свое заключение. – Жить будут".

Только успел подняться с корточек, как меня резко шатнуло. Перед глазами все поплыло. Сколько времени я так стоял, не знаю, но постепенно слабость отступила, сняв темную, с привкусом дурноты, пелену с сознания. Не успел я прийти в себя, как раздался голос про-водника: – Влад, ты что стоишь столбом?! Нам надо убираться отсюда! Свяжись с Питтро, водителем. Чего глаза вылупил?! Кружит он где-то здесь! Если только здесь нет этого чертова феномена пустоты!

– Хорошо, Колли. Сейчас попробую.

– Не стой столбом, – снова повторился проводник. – Питтро скажешь пароль: станция. Иначе не поверит. И дай аптечку. Красный контейнер. Он где-то здесь, в этой куче. И дай… еще воды.

Найти аптечку и воду было делом минуты. Сунув то и другое в руки проводника, я отправился устанавливать связь. Разговор с Питтро не занял много времени. Мой короткий пересказ событий вызвал некоторое недоверие, но пароль, убедил их, что я говорю не под принуждением. Даже если бы и не убедил, выбирать им было не из чего. Без проводника, запасов питьевой воды и топлива, их шансы выжить в пустыне были близки к нулю. После разговора, я откинулся на кресло, бездумно смотря в пространство, пока жажда не дала о себе снова знать. Покопавшись в вещах, нашел флягу. Напившись, тщательно промыл рану, которая на поверку оказалась глубокой рваной ссадиной. Затем найдя свою винтовку, вернулся к остаткам нашего отряда. Колли, окончательно придя в себя, сейчас заканчивал обмазывать свое лицо лечебной мазью, при этом, шипя и кривясь от боли. Гор, судя по всему, находился в глубоком обмороке. Тело расслаблено, глаза закрыты.

– Что совсем плохо? – спросил я, подходя к ним почти вплотную, чтобы укрыться от солнца в тени машины. Колли, продолжая натирать мазью свое лицо, буркнул: – Спит. Я ему спецпрепарат вколол. Пару кубиков. Минут сорок поспит, человеком будет. Лицо по-том ему обработаю. Как Питтро? Поверил?!

– С трудом, – криво усмехнулся я, при этом сам скривился от боли.

– Понимаю. Я, например, до сих пор не верю, что мы в живых остались. Я твой должник, парень. Да и не только я, – тут он замолк, бросил на меня странный взгляд, потом отвел глаза и, глядя куда-то в сторону, проговорил неуверенно: – Слушай, а эта девчонка…Ты… давно ее знаешь?