Тренер и мои 107 (СИ) - Стив Мика
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне хотелось бежать прочь, исчезнуть, раствориться, забрать весь боль Сергея и, только после этого вырвать свое сердце и бросить под ноги тому, кого не заслуживаю.
Возле меня стоит уже теперь мой жених: красивый, высокий, чуточку загорелый. На него обращают внимание и поедают блудными глазами замужние и незамужние женщины, а мне наплевать на это! Ни одной капельки ненависти к тем девушкам, мне даже не хочется называть их курицами и повыдергивать им перья, не хочется оборонять свое, которое мне навязали.
Интересно, а у жениха тоже такие ощущения?
Я перевела на него взгляд — он также вынужденно улыбался. Я знаю этого парня с детства, поэтому имею представление, когда он искренен в эмоциях, а когда нет. Наверное, и он замечает моё состояние и не комментирует, и я за это благодарна ему.
Одни, вторые, третьи и так до бесконечности. Все поздравляют молодых, стучатся бокалами с нами, желают любви, детей, лебединой любви, но лебедка уже нашла своего партнера, поэтому не может полюбить другого.
Возможно, со временем я привыкну, но не сейчас.
На фоне только не хватает песни Мота "Свадебная" и слов в нашу честь:
Добро всем пожаловать, на мою, твою, нашу свадьбу.
Здесь все только близкие, только родные.
Друзья, здрасьте!
Добро всем пожаловать, на мою, твою, нашу свадьбу,
Ты и, о которую, я готов кричат Baby, love you!
Но последние строки были бы не правдивы. От меня так точно!
— А сколько нам еще здесь быть?
— Ты хочешь убежать? — так же шепотом спросил Вовка.
— Ага. Жаль, что нет похищения невесты. Я бы с удовольствием взяла участие, — парень прыснул от смеха и сразу же спрятал свою веселье за бокалом с шампанским, который преподнес в рот и сделал небольшой глоток.
К нам как раз приближались наши родители, когда я хотела пойти припудрить носик.
— Вы такие красивые, — мама Володи разлилась в улыбке и уже в сотый раз за сегодня поцеловала меня.
— Мы с Яной хотели прогуляться по территории дома. Правда, дорогая? — рука парня легла на мою талию и привлекла поближе к мужскому телу.
«А он шикарно играет роль!» — пронеслось в голове. — «А может это для него совсем не роль?»
— Да, конечно. От такого количества эмоций голова крутится. Мы ненадолго исчезнем. Переведем дух. Побудем наедине. Да, милый?
— Конечно милая.
Мы шли по дорожке, устланной однотонной брусчаткой, вокруг нее различные насаждения и круглые фонари на тоненьких ножках.
— Это то самое дерево? — рукой парень показывал на мой дуб.
— Да. Это тот самый дуб, — подтвердила его догадки.
— А качели там нет?
— Нет.
— Жаль. Я бы вспомнил детство.
Парень так и не забрал свою руку с моей талии, а я и не требовала этого. Мне было все равно на этот жест.
Вспомнив о качелях, я улыбнулась. Но не о тех, что с детства, а вспомнила ту недавнюю, в лесу. Тогда я была безгранично рада такому сюрпризу, хоть и не подала вида. Радовалась будто ребенок. Смеялась, кричала, была собой, а сейчас я не я!
— О чем задумалась? — на мои плечи опустился Володин пиджак.
— Спасибо. Я вспомнила о детстве, качелях. Весело было, — соврала в который раз за сегодня.
Теперь поняла, что в будущем буду очень часто врать и еще раз врать. Делать вид, что все ладно, натягивать очередной раз улыбку. Я не буду жить, я буду существовать. От сегодня у меня началось существование без светлого будущего.
На души начали скрести кошки, и я со всех сил старалась сдержать слезы. Не хотела, чтобы от сегодня кто-то видел их.
Глава 31
Сергей
Целую ночь я не спал, думал, думал и решил, что нужно все концы опустить в воду, поэтому и написал заявление на увольнение. Администратор была удивлена, даже отец Яны звонил и расспрашивал, по какой причине я увольняюсь, и это при том, что в его доме был такой торжественный праздник — помолвка дочери с кавалером, которого же он сам ей навязал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Я что-то наплел, типа семейные обстоятельства, и на том мы распрощались.
После этого я даже не выходил из квартиры. Не было причин! Если есть доставка еды, то нет никаких проблем!
Прошел почти месяц с того дня, как в последний раз я видел Яну, но так и не решился открыть письмо, которое она оставила.
Я и сам не заметил, как влюбился в своего Пончика, своего Комарика, которая же все-таки умудрилась выпить всю кровь, запихнуть свой красивый нос в самое сердце и, в конечном результате, нагадить там!
«Люби меня, люби как последний раз. Сегодня я только твоя» — эти слова я выучил наизусть и много раз подряд повторял их.
В тот миг, когда Яна сказала их, я не понимал сути, но не сейчас.
Какой же больной должна быть любовь, чтобы вот так издеваться с людей!
— Какой? — воскликнул и швырнул стаканом об землю.
Я снова наткнулся глазами на тот конверт и только сегодня решился открыть его.
Там было моё фото, которое я ошибочно прислал Яне.
— Таки не соврала, — это была моя первая улыбка за последние несколько недель.
Глядя на фото, я вспомнил еще одни ее слова, которые тогда не понял и не предоставил значение: «это — последний экземпляр».
Перевернул фото, и на нем было написано письмо от руки:
«Привет, милый. Если ты это читаешь, значит я призналась.
Извини меня.
Извини, что затянула нас двоих в темный лес.
Извини, что не хватило духа признаться во всем.
Честно говоря, я не знаю, есть ли у тебя чувства ко мне. Или секс был просто сексом, или чем-то больше? Но для меня, так точно — БОЛЬШЕ!
Ты всегда будешь для меня чем-то значительно больше, чем просто Карповым или Сергеем.
Ты будешь для меня спасательной шлюпкой, которая не позволит мне утонуть, погибнуть, исчезнуть в водяной гуще под названием жизнь — это я поняла на озере Синевир.
Ты будешь моим якорем, который держит меня на месте, не позволяя сорваться в безжалостный шторм — как тогда, когда впервые познакомилась с Аней…
Ты будешь моими парусами, которые позволяют сделать еще один глоток свежего воздуха — паруса — это моя любовь к тебе, глоток — это ты…
Ты будешь спасительной заплаткой, которая с легкостью склеит любую пробоину… В моих мечтах, латка — это твоя любовь…
Ты будешь моим спасительным ромом в холодные вечера, который согреет душу, разгонит к максимуму жаждущую за наслаждением кровь. Каждое желание, каждое прикосновение, каждый оргазм… Твои глаза, улыбка, руки, весь ты. Дурманишь меня, и я всегда буду хотеть еще и еще…
Ты будешь моим ветром, который окутывает меня своей любовью… собой — два месяца и восемь дней, то есть 192 часа или же 11520 минут… Ты оберегал меня…
Ты будешь моей любимой птицей в бескрайнем небе, песни которой только для моих ушей, а моя улыбка — только для тебя. Я и вся принадлежу только тебе, а в мечтах ты — только мой…
Моё сердце всегда будет принадлежать только моему Зевсу.
Твоя Ева с грешного сада.
Навеки твоя»
— Черт! — это слово снова сорвалось с моих уст и, на этот раз, вместо стакана я начал сгребать все со стола на пол.
На глаза наворачивались слезы, сердце горело огнем от бешеного ритма, а ноги подкашивались.
Сегодня я впервые в жизни плакал от безысходности. В голове хаос, на сердце… а черт знает, что там у меня! Дыра, скорее за все. Черная, бездонная дырка, которая тянет меня в тьму.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Я даже имя ее знаю — Яна!
Та самая Ева!
Десятое чутье подсказывало мне, что это не простая девушка, не просто Ева, как я думал. Как оказалось, так оно и было.
Слезы изменились смехом, потому что в своей голове на пыльных полочкам я перечитывал нашу переписку. Глупую, беззаботную, экстравагантную, нестандартную и такую заманчивую!
