Серп и молот против самурайского меча - Кирилл Черевко

3. ВОПРОС О ПРЕДОСТАВЛЕНИИ СОВЕТСКИМ СОЮЗОМ США ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ БАЗ НА ТЕРРИТОРИИ СССР

6 апреля 1942 г. посол Н. Сато, посланник Г. Морисима и сопровождавшие их военный и военно-морской атташе Японии встретились в Москве с В.М. Молотовым.

Помимо вопроса о соблюдении странами пакта о нейтралитете, во время этой встречи важное место занял вопрос о возможности предоставления Советским Союзом Соединенным Штатам военно-воздушных баз на Камчатке и в Приморье. Это было связано с тем, что еще 19 января 1942 г. радио Сан-Франциско передало сообщение о том, что посланник США в СССР В. Тарстон в беседе с зам. наркома иностранных дел СССР С.А. Лозовским обсуждал в Куйбышеве этот вопрос, и, хотя встревоженный этим сообщением, министр иностранных дел Японии Того на беседе 22 января со Сметаниным попросил заверить его, что это не соответствует действительности, последний ограничился ответом, что ему об этом ничего неизвестно.

Актуальность обсуждения этого вопроса в отношениях между СССР и Японией вытекала и из того факта, что 27 февраля на беседе с Литвиновым исполнявший обязанности государственного секретаря США С. Уэллес предложил ему рассмотреть вопрос о предоставлении США возможности открыть новый фронт против Японии, использовав для бомбардировок ее военно-морских баз и военных заводов советских аэродромов на Дальнем Востоке. Это предложение было сделано в ответ на предложение Литвинова союзникам открыть второй фронт.

В начале беседы, состоявшейся 6 апреля, Сато выразил удовлетворение строгим соблюдением сторонами пакта о нейтралитете, отметив, однако, что мировая война, в которой участвуют обе стороны, придает двусторонним отношениям значительную напряженность, при которой любой инцидент может привести к тяжелым последствиям.

В качестве примера такого возможного инцидента японский посол привел ситуацию, которая могла сложиться, если бы СССР предоставил военные базы США и Великобритании для нападения на Японию на Камчатке и в Приморье, что вынудило бы Токио прибегнуть к силе оружия.

Он сказал также, что на случай возможного нападения СССР на Японию ей необходимо проводить соответствующую подготовку.

В ответ Молотов заявил, что советская сторона рассматривает советско-японские отношения как важнейшее направление своей внешней политики и, как и прежде, будет строго соблюдать нейтралитет. Вопрос же о предоставлении военных баз союзникам СССР не стоит на повестке дня и поэтому не может стать причиной недоразумений.

Сато выразил удовлетворение разъяснением собеседника и тем, что отношение сторон к пакту о нейтралитете полностью совпадает. Отсутствие каких-либо оснований для слухов о предоставлении Советским Союзом военных баз его союзникам на Камчатке и в Приморье, добавил посол Японии, свидетельствует о возможности сохранения мира в отношениях между Японией и СССР.

Затем Молотов высказал мнение, что в Японии имеется немало горячих голов, опьяненных военными успехами на юге, которые выступают за то, чтобы добиться таких же успехов на севере, и Советский Союз не может относиться к этому безразлично. С другой стороны, продолжал нарком, у нас есть некоторые лица, которые надеются на то, что, в отличие от Италии, Япония будет проводить независимую внешнюю политику, не следуя безоглядно за Германией, и не совершит нападения на СССР. Признавая мощь Японии, эти лица полагают, что между нашими странами могут быть проведены переговоры по важным вопросам и что, несмотря на изменения в международной обстановке[349], база для действия пакта о нейтралитете сохраняется. Правда, данное мнение, добавил Молотов, не является всеобщим.

Посол подтвердил, что Токио проводит самостоятельную внешнюю политику, мнение правительства не подвергается колебаниям под влиянием других мнений, и Германия хорошо знает о том, что Япония сохраняет независимый курс в своей внешней политике[350].

Стремясь подчеркнуть свою приверженность пакту о нейтралитете с СССР, который отвечал стратегическим интересам сторон, МИД Японии организовал 14 апреля в Токио обед, посвященный первой годовщине пакта, с участием послов государств, не участвовавших во Второй мировой войне.

На обеде Я.А. Малик, полномочный представитель СССР в Японии, и Того подтвердили стремление правительств своих стран и в дальнейшем придерживаться пакта о нейтралитете.

В беседе с директором европейского департамента Т. Сакамото Малик затронул вопрос о выполнении письменного обязательства Мацуоки о возвращении СССР японских нефтяных и угольных концессий на о. Сахалин, но его собеседник ответил, что это обязательство носило личный характер, и теперь, когда Мацуока был лишен поста министра иностранных дел, его взгляды по этому вопросу правительство Японии не разделяет.

Однако, рассчитывая на возможный успех Германии в весенне-летнем наступлении на советско-германском фронте, в своем выступлении 22 апреля на заседании в ведущей Экономической федерации Японии («Кэйданрэн»), добавил собеседник, министр иностранных дел Того подчеркнул лишь многообещающую активность стран оси в Европе, растущую сплоченность стран сферы сопроцветания Великой Восточной Азии, заинтересованность в этих условиях СССР в соблюдении пакта о нейтралитете с Японией, многозначительно умолчав на этот счет о ее возможной позиции в случае решающих успехов Германии в войне с Советским Союзом[351].

18 апреля 16 американских бомбардировщиков Б-25 совершили с авианосцев первый налет на японские города в центральной части о. Хонсю, причем один из них сбился с курса и совершил вынужденную посадку в Приморье, на аэродроме Угловая к северу от Владивостока. Экипаж самолета был интернирован.

Об этом 20 апреля 1942 г. сообщил корреспондент ТАСС из Хабаровска. 24 апреля сообщение было опубликовано в советских газетах, и японский посол Сато немедленно сделал заявление в Куйбышеве зам. наркома иностранных дел А.Я. Вышинскому о том, что этот факт равносилен предоставлению Советским Союзом Соединенным Штатам военно-воздушной базы на своей территории в нарушение пакта о нейтралитете.

Вышинский возразил против такой оценки случившегося, заявив, что это произошло из-за потери самолетом ориентировки, и СССР поступил с самолетом и его экипажем в соответствии с международным правом.

В ответ Сато сказал, что если такие инциденты будут повторяться, то японское правительство не сможет рассматривать их как случайные и будет правомерно приравнивать их к предоставлению США военных баз независимо оттого, используются они для операций или приземления, и оценивать эти случаи как противоречащие недавнему заверению Молотова о том, что такие базы предоставляться США не будут. Посол Японии предупредил, что происшествие может вызвать серьезный кризис в двусторонних отношениях, так как ведет к нарушению пакта о нейтралитете.

Вышинский вновь возразил, сказав, что СССР поступает в соответствии с международным правом и никаких юридических оснований для утверждений о его нарушении нет.

Тем не менее Сато заключил, что он не удовлетворен ответом, так как не исключено, что заявлениями о «задержании», быть может, сотен американских самолетов советская сторона может скрывать со ссылкой на международное право практическое предоставление американским самолетам военно-воздушных баз, нарушая тем самым пакт о нейтралитете.

30 апреля Сато вручил Вышинскому памятную записку своего правительства по тому же вопросу. В ней содержалась ссылка на то, что, предоставляя возможность посадки американским самолетам, советская сторона нарушает ст. 42 Временных правил воздушной войны, подписанных в Гааге в 1922 г.

Вышинский ответил, что, во-первых, это временные правила, не ставшие законом, во-вторых, они не предусматривают в таких случаях каких-либо мер нейтральных государств. Возражая против этих доводов, собеседник заявил, что повторение подобных инцидентов привело бы к нарушению духа пакта о нейтралитете, даже если бы СССР действовал в соответствии с нормами международного права.

Вышинский парировал это возражение, подчеркнув, что пакт о нейтралитете составляет неотъемлемую часть международного права и СССР намерен строго его соблюдать.

4 мая Вышинский передал Сато официальный ответ своего правительства на памятную записку правительства Японии, повторив прежние доводы советской стороны и заверив японское правительство в отсутствии у него намерений предоставлять территорию СССР для иностранных военно-воздушных баз и принимать в случае повторения подобных инцидентов меры, соответствующие Международную праву[352].

Опасения Токио в отношении использования территории СССР для военных операций против Японии, с точки зрения намерений США, не были лишены оснований.