Мир Приключений 1955 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов) - Владимир Попов

Крайнев вышел из кабинета и позвонил во второй мартеновский цех. Узнав, что сталевар Шатилов работает ночью, отправился к нему в общежитие. Разговор был очень короткий. Сергей Петрович попросил дать ему на время автомат — подарок подшефных товарищей. Шатилов не отказал.

Полковник воинской части, в которую был откомандирован Крайнев, не знал, что делать с человеком в штатской одежде, с автоматом, с партизанской медалью и боевым орденом на груди. Хотя документ, выданный Крайневу, требовал от воинских частей оказания всемерной помощи и всяческого содействия, полковник всё же не решался выполнить просьбу этого уполномоченного Наркомата металлургической промышленности разрешить ему пойти в бой за город рядовым.

— А если убьют, кто за вас отвечать будет? Я? Не хочу. У меня своих забот вот сколько, — он провел ладонью по горлу. Но помрачневшее лицо Крайнева неожиданно расположило полковника: — Ладно, шут с вами. Охота вам лезть в пекло — лезьте. Только от меня ни шагу.

Сергей Петрович вышел из КП, взобрался на пригорок и огляделся. Перед ним расстилалась выгоревшая на солнце, побуревшая Донецкая степь, изрытая окопами. Вдали, на горизонте, маячили трубы родного завода, высились терриконы. А поблизости буйно росли высокие, тонкие подсолнухи. Их шапки неуклюже наклонились, как от непосильного груза. Ничего не привлекло бы посторонний глаз в этой скучной, однообразной картине, но Крайневу было радостно. Вот он снова в родном крае, может быть сегодня уже войдет в родной город. Он мысленно прикинул расстояние до заводских труб — да, возможно, сегодня. Вечером он уже увидит Валю или узнает… Нет, увидит, увидит!

Кто-то положил массивную руку на его плечо. Крайнев обернулся и увидел бывшего парторга своего цеха Матвиенко.

— Бывают же встречи! В книге прочтешь — не поверишь. — Матвиенко обнял Крайнева, больно прижав к его ребрам автомат. — Увидел тебя из блиндажа, думаю: что за чудо?

Сергей Петрович бегло рассказал обо всем.

Взгляд Матвиенко остановился на алюминиевой дощечке на автомате.

— Наш, гвардейский? У кого забрал? — И догадался: А, у Шатилова. Пустой? Патронов у полковника не просил?

— Куда там до патронов! Еле разрешил остаться.

Матвиенко исчез и вернулся с двумя дисками. Один, в чехле, вручил Крайневу, другой присоединил к его автомату и покровительственно сказал:

— Ну, повоюй за свой город. Хлебни нашей солдатской каши, это не вредно.

Солнце медленно спускалось к горизонту. От подсолнухов ложились длинные, как от тополей, тени. В траве дружно стрекотали кузнечики, поодаль неумолчно кричали расплодившиеся за эти годы перепела. На проводах вдоль железнодорожной колеи частыми узелками сидели ласточки, отдыхали.

Было так тихо в этот предвечерний час, что Крайневу порой казалось, что уже нет войны и они с Матвиенко находятся не на переднем крае, а что они, как в мирное время, после рабочего дня вышли подышать ароматным до одури степным воздухом, потолковать на приволье о том о сём.

Под прямыми лучами солнца все казалось удивительно отчетливым, рельефным и мирным. Только сожженная будка путевого обходчика напоминала закопченными, продырявленными стенами о том, что здесь прошла война, да легкий ветерок доносил порой глухие отзвуки канонады.

Матвиенко достал бинокль, долго смотрел на город, потом передал бинокль Крайневу, и тот не мог оторвать глаз от знакомых ему труб.

— Полковник тебе не сказал, что завод захватили рабочие? — сказал Матвиенко.

— Рабочие? — У Крайнева забилось сердце. «Значит, живут подпольщики. Вот будет встреча! Не надивятся. Вступили части в город, и откуда ни возьмись — я».

— Нам приказали прийти им на помощь. Наши части пошли в обход, чтобы перерезать немцам дорогу, но замешкались. Ждем от них сигнала. Сильного сопротивления не будет. Когда фрицев окружают, они предпочитают тикать, а не обороняться.

Высоко в небе, насыщая воздух грозным гулом, прошли с востока бомбардировщики, эскортируемые истребителями.

— Боюсь за завод, — тихо сказал Крайнев.

— Завода не тронут. Наши действия координированы с подпольщиками. Налажена двусторонняя связь. — Матвиенко проследил за тающим в небе пунктиром и взглянул на Крайнева. — Не та сейчас война. Первое время мы пальцы кусали от злости. Ползут их танки, летят самолеты, а мы? Встречаем только артиллерией. Противотанковой да противовоздушной. Теперь превосходство у нас и в воздухе и на земле. Танки наши… Идем, покажу.

Прошли по заросшему неприхотливой лебедой железнодорожному полотну. Местами деревянные шпалы были заменены немецкими, из рифленого железа. Рельсы покрылись тонким налетом ржавчины и в лучах солнца отливали медью.

Вдали показался дымок, похожий на паровозный.

— Бронепоезд не запустят? — спросил Крайнев.

— Ну и что ж! Только не запустят. Подпольщики взорвали мост у города, и ветка эта потеряла всякое значение. Хорошо работают твои друзья!

Железнодорожное полотно, прямое, как это бывает только в степных местностях, походило на аллею. По обеим сторонам его, сколько хватал глаз, тянулись заградительные полосы из многолетних деревьев. В их гуще Крайнев увидел тщательно замаскированные танки. Танкисты расположились тут же на траве: скоро бой, и надо было отдохнуть.

Перепрыгнув через кювет, подошли к одному из танков. Сергей Петрович залюбовался строгими линиями огромной машины. Ствол пушки длинно тянулся и придавал танку динамический, устремленный вперед вид. Корпус танка был тщательно выдраен, словно экипаж его готовился не к бою, а к параду, и машина выглядела бы совсем новой, если бы не отшлифованные землей до зеркального блеска гусеницы да редкие вмятины на броне. В застоявшемся воздухе пахло машинным маслом, бензином и махоркой, которую дружно курили наслаждавшиеся непредвиденным отдыхом пехотинцы

— Вашего завода сталь. — Матвиенко любовно похлопал лобовую броню танка. Так похлопал бы кавалерист любимого коня. — Крепчайшая! А пушки!.. Смерть «тиграм». Раз влепит — и задымится. Поработали наши братцы металлурги!

— Отгарцевались фрицы на своих «тиграх», — вмешался в разговор заинтересовавшийся человекам в штатском молодой парень — командир танка. Высокие брови его по-восточному подтягивали собой узкие агатовые глаза. Черты были мягкими, обычными. («И речь чистая. Смешанных кровей», — заключил Крайнев.) — Говорили у нас тогда, что сильнее «тигра» зверя нет. Бронебойщики приуныли. Отскакивают от брони снаряды — и только. Да с таким визгом, что душу выворачивало. — Он хмыкнул, мотнул головой. — А теперь дуэли один на один не принимает. Стрельнет два раза для видимости, а потом повернемся — и задним ходом… — Пытливо посмотрев на Крайнева, дескать: «Можно ли при нем?», он обратился к Матвиенко: — Скоро в бой, товарищ замполит?