Если движется небо (СИ) - Духовникова Евгения

– Понятно. Простите, я прервал вас. Продолжайте.

– Они были уверены, что в кабинете никого нет, – и тем не менее, говорили шёпотом. – их гость всё сильнее волновался. – "Я не могу спокойно смотреть, как они своими руками уничтожат мир", – сказала альбина. – "Я полечу на Люцерну и постараюсь добиться аудиенции в Общественной палате". Минор ответил: "Это слишком опасно. Ты не сможешь просто так покинуть планету. За тобой будут следить, и как только поймут, что ты намерена сделать – тебя убьют. Я не позволю тебе рисковать жизнью. Нам нужен другой план". На что она возразила, что должна по крайней мере попытаться, что её жизнь не может быть дороже миллионов и миллиардов невинных жизней, что она будет очень осторожна и не даст себя в обиду, но минор настаивал, чтобы она отказалась от своей затеи. Возможно, они успели бы сказать больше, но тут в соседнем вестибюле звякнул лифт и спугнул их. Когда же я вылез из своего укрытия, их уже и след простыл.

– Нам нужно увидеть эту альбину, – сказал Алан. – Немедленно.

– Увы, – Эйналь развел руками, – Она уволилась чуть ли не на следующий же день. И, насколько я знаю, вернулась домой. Во всяком случае, на Птеросе её нет. Я слышал, как дамочки из секретариата судачили, что она улетела и вряд ли вернётся.

Алан обернулся на своего напарника и встретил многозначительный взгляд больших блестящих глаз. Похоже, они оба сейчас думали об одном и том же: подслушанный Эйналем разговор явно имел какое-то отношение к исчезновению программного модуля. Вот только неувязочка во времени ставило под сомнение эту версию.

Могли ли в ФИМ заметить пропажу не сразу, а спустя какое-то время? Могли ли у этих двоих быть другие сообщники, которые и украли прибор?

Как бы там ни было, эту альбину непременно нужно разыскать.

– Как она выглядела, эта альбина? – спросил Алан.

Эйналь зажмурился, зашевелил губами, взывая к воспоминаниям.

– Стройная, даже хрупкая. С длинной шеей и тонкой талией. Юная, к тому же выглядит младше своих лет, вообще ребёнком. Волосы заплетены в косички.

Алан невесело хмыкнул. Под это описание подходила каждая вторая альбина.

– Когда я видел её последний раз, её рожки были покрыты ярко-синим лаком... – (Алан вздрогнул). – Впрочем, она могла и перекрасить их... Ах, да: над рудиментарным третьим глазом у неё крошечное пигментное пятно.

– В форме трёхлепесткового цветка?! – Алан вскочил, чуть не опрокинув стул. Эйналь испуганно вздрогнул.

– Да, верно подмечено, оно похоже на цветок. Но откуда...

– Как её звали?

– Увы, я не знаю, – альбин растерялся. – Мы не были знакомы, да и по работе никак не пересекались...

– Невероятно!.. Нет, таких совпадений не бывает... – ошеломлённо пробормотал Алан самому себе, словно забыв о присутствии постороннего. – Неужели это была она?..

Даже если Эйналь и заметил, какую бурю эмоций вызвали у Алана его слова, то тактично не подал виду.

Так, хорошо, допустим, – Алан посмотрел альбину в глаза. – Что ещё вы можете рассказать?

Под пристальным взглядом инспектора Эйналь смешался и, похоже, слегка струхнул.

– Небо свидетель, я рассказал вам всё... Всё что знаю, – пробормотал он сбивчиво, но, кажется, вполне искренне.

– Хорошо. Мы свяжемся с вами если понадобится. Спасибо.

Эйналь ушёл, и они остались вдвоём. До-фа-соль молчал, не решаясь озвучить вслух мысль, терзавшую их обоих: что это, простое совпадение, или спасённая Аланом альбина, невольно ставшая причиной его немилости и опалы, – и есть та самая альбина, о которой только что поведал незваный гость?

– Не вполне ясно, у кого какая роль в происходящем, но всё это явно неспроста. Одно из двух: либо девчонка-альбина знает, где сейчас находится модуль, либо знает вора.

– Возможно, стоило бы навестить её, – с толикой сомнения прошелестел До-фа-соль. – И расспросить обо всём. Велика вероятность, что это не она, но всё-таки...

– Я почти уверен, что это она. Не только миноры, между прочим, обладают способностями к эмпатии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Алан, альбины – одна из самых многочисленных рас. Альбинов триллионы. Сколько из них красят рожки лаком и носят похожие родинки? Посчитай сам.

– Родимые пятна у альбинов – наследственная черта, – возразил Алан. – Если это и не она, то наверняка её родственник, – так или иначе, она может быть нам полезна. Между прочим, мы имеем полное право покинуть Птерос и слетать на Землю: Ля-фа сказал, что предоставит нам полный и безоговорочный карт-бланш. Более того, он обещал профинансировать все расходы, связанные с расследованием.

Минор медленно покачал головой.

– Я не до конца уверен, что полёт на Землю – хорошая мысль. Хотя... если ты действительно этого хочешь, я не стану противиться.

– В любом случае, других зацепок у нас пока нет. – Алан поднялся со стула. – Идем, перекусим. Я сегодня ещё даже кофе не пил.

Глава 13

Си-бемоль был очень молод, но невзирая на юный возраст, отличался адекватностью взглядов, логичностью выводов и взвешенностью принимаемых решений. Когда-нибудь в далёком будущем он вполне мог занять высокий пост на одной из планет своего народа, но сейчас, как того требовали традиции, набирался опыта в Ассамблее. В отличие от других рас, миноры выбирали своего представителя в высшем органе управления Юнивёрса среди молодёжи. Разумеется, выбор проходил среди тех, кому в силу ряда причин впоследствии так или иначе предстояло взять в свои щупальца бразды правления. Таким образом, служба в Ассамблее была чем-то вроде практики – хотя это никоим образом не значило, что миноры относились к ней недостаточно ответственно и серьёзно.

Впрочем, самая сильная раса Юнивёрса вполне могла позволить себе и не такие выкрутасы.

В главном совещательном зале пока никого не было. Ловко перебирая щупальцами, Си-бемоль пересёк комнату и опустился на своё место. Искусственная гравитация на станции Ассамблеи была рассчитана как среднее арифметическое среди значений, наиболее комфортных для представителей всех рас – чтобы никому не было обидно. Для людей и альбинов гравитация была ниже оптимальной, для миноров – выше. Но Си-бемоль, как и все его соотечественники, привык философски смотреть на мелкие бытовые неудобства.

Минор оказался сегодня первым, но не успел он устроиться в кресле, как появились ещё двое: господин Джон Смит и господин Тилль. И если человек выглядел хмурым, обеспокоенным и подавленным, то обычно невозмутимого альбина чуть ли не трясло от бешенства.

Минор отстранённо-вежливо кивнул обоим, стараясь не выказывать нездорового любопытства, как того и требовал межрасовый этикет. К счастью, ему это было куда проще, чем сидевшему слева от него орнитту: тот беспокойно вертелся, сгорая от нетерпения, и уже успел осведомиться у всех соседей, не в курсе ли они случайно, что послужило поводом для внепланового собрания.

Когда все, наконец, были в сборе, слово взял господин Смит. Он встал, прокашлялся, судорожно подтянул узел галстука, оправил лацканы пиджака. Си-бемоль заметил, что мужчина нервничает так сильно, что даже не пытается это скрыть.

– Досточтимые и уважаемые братья-по-разуму! – Джон Смит окинул высокое собрание быстрым взглядом. – Я приношу свои извинения за созыв Ассамблеи в неурочный час, вероятно, нарушивший ваши планы. Однако причина экстренного собрания более чем серьезна. Прошу внимания.

Он щёлкнул пультом, включая проектор. Минор прищурился. Качество изображения оставляло желать лучшего: слишком много помех. Тем не менее, в возникшей на голограмме планете безошибочно угадывалась Альбедо. По всей видимости, запись была сделана с орбиты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Первую минуту ничего не происходило, но затем жемчужно-белый шар внезапно начал крошиться, как сдобный кекс, с аппетитом пожираемый ненасытным едоком. Впрочем, виновника происходящего на видео не наблюдалось. За считанные минуты вся планета превратилась в пыль.

– Естественных причин, способных привести к подобному, не существует в природе, – негромко подытожил Джон Смит. Судя по всему, мы имеем дело со сверхмощным аннигилятором материи.