Темный рыцарь Алкмаара - Алексей Чернов

Вымыться Ренарду разрешили в монастыре – там на дворе паломников была большая выложенная камнем купальня, построенная на месте термального источника. Вода в купальне немного пахла серой – и Ренард, погружаясь в ярко-зеленую горячую воду, с печалью подумал о своем кратковременном полете на драконе.

Следопыта накормили тут же на подворье пресной кашей без масла, правда, для придания сил бывшему заключенному налили кружку крепкого выдержанного вина. Потом монахиня свела с его кожи многочисленные язвы и залечила разорванные и обожженные губы.

На другое утро Ренард отправился воевать с проклятыми.

Он смутно запомнил первый бой с легионами Бетрезена. Куда ярче в памяти запечатлелась нескончаемая дорога – полки брели по ней три дня, бесконечная размытая дождями колея, в которой ноги увязали чуть ли не до колен. Солдаты ели заплесневелые сухари, пили воду из колодцев, если могли найти колодцы, а то и прямо из ручьев. Многие маялись поносом – от этого не спасала никакая магия. Костров почти не разводили. Ренард снял со своего лука тетиву и спрятал под камзол на груди, сберегая от дождя, остальные лучники-новички и не подумали этого сделать. В день битвы дождь наконец прекратился, и выглянуло солнце. Сотники погнали пехоту вперед. Ренард шел во второй шеренге вместе с другими парнями, вооруженными тяжелыми луками. Бредущие впереди новобранцы пробовали стрелять – но все без толку, их луки не желали посылать стрелы вдаль. Пехоту гнали куда-то вверх по холму, и, прежде чем первый ряд добрался до середины треклятого холма, голодные, в непросохшей одежде солдаты смертельно устали и выбились из сил. А потом Ренард увидел идущих на них сверху одержимых. Они спускались навстречу плотной шеренгой, как будто были на учениях, а не в бою. Ренард тут же стал посылать одну стрелу за другой, пока одержимые приближались к ним быстрым шагом. Он видел, как упал один, потом второй, и у каждого из груди торчала стрела следопыта. Третья стрела, четвертая… Ренарда бросило в жар. Он один сейчас уничтожит всех этих придурков с красными пентаграммами на лбах. Пятая стрела. Шестая. За минуту Ренард мог выпустить не меньше десяти стрел. Но вдруг из-за голов одержимых стали прилетать огненные болты и косить и без того бесполезных лучников. А что хуже всего – стали падать сраженные арбалетными болтами стрелки из второго ряда – те, кто еще мог эффективно стрелять. Кто бил по имперцам, Ренард разглядеть не мог, проклятые прятались за шпалерами росшего на холме виноградника. Кое-где влажные кудри винограда дымились, но это не смущало проклятых.

Кажется, спустя целую вечность прозвучал сигнал трубы – приказ отступить, имперские лучники развернулись и ринулись назад – меж скакавшими в атаку рыцарями должны были оставить для них проходы. Но почему-то не оставили. Пехотинцы ударялись о броню скакавших на них коней, как о скалу, орали, хватать за удила и падали под копыта. Никто не расступился. Их уничтожала собственная конница.

Ренард на стал ничего требовать, и раздумывать тоже не стал. Он рухнул на землю ничком и пополз в растоптанной копытами грязи на животе, чудом уворачиваясь от лошадиных копыт. Никогда прежде так быстро он не ползал.

Когда он поднялся снова, из отряда лучников кроме самого следопыта уцелело лишь трое.

По лицу Ренарда струилась кровь, смешиваясь с грязью – какой-то конь все же сумел копытом задеть его голову. Тетиву Ренард успел сдернуть с лука и теперь держал ее зажатой в кулаке и вымазанной в грязи. Чудом сохранил он и лук.

Внезапно мимо вновь пронеслись всадники – Ренард едва успел отшатнуться, иначе бы крыло Пегаса ударило его по лицу. Он ощутил на лице дуновение ветра и, сам не зная почему, рухнул на колени прямо в грязь – мимо него летели паладины Империи. Они умчались, а он так и продолжал стоять на коленях в грязи.

– И что ты тут встал как живое надгробие? – Рядом с ним остановился всадник.

В этот раз на самом обычном гнедом жеребце сидел седой воин, почти старик, длинные седые волосы и белую бороду трепал ветер.

– Приказывай, рыцарь, куда идти,– отвечал Ренард, поднимаясь.

– Я – не рыцарь, я – следопыт, как и ты! – рявкнул седовласый.– Иди к обозу. Тебе здесь все равно делать нечего. Будешь в моем отряде. Спросишь, где отряд Седого Пса, тебе сразу покажут.

«Седой Пес!» – Ренарду сразу понравилось это имя.

Всю осень и первый месяц зимы они воевали вместе. Три месяца. Пока отряд Седого Пса почти весь не полег у стен Алеона.

Глава 12

В то утро сеял мелкий холодный дождь. В Алкмааре не бывает таких нудных холодных дождей. Ранней весной на пустыню обрушиваются ливни, вода наполняет высохшие русла рек, и бурные потоки устремляются либо к Океану, либо в Горговое море, либо наполняют впадину Мертвого озера, воды которого в конце весны становятся не такими солеными.

После таких дождей пустыня расцветает, а на оазисах распускаются плодовые деревья, вдоль полноводного Альзона начинают засевать поля. Мир выходит из-под весенних дождей свежий, отмытый, радостный, сверкающий на солнце.

Так было год за годом сотни и сотни лет подряд, но уже не будет никогда.

В здешних же землях в серой пелене дождя все растворялось и теряло краски. Немолчный шорох капель, шипение мокрой травы под горящими копытами Бешеного, гудение ветра в вершинах…

– Помогите! – Даргану показалось, что кричат где-то рядом.

За серой пеленой мелькнул и пропал силуэт – кто-то скатился с холма и исчез в долине. Следом посыпались камешки.

Дарган был уверен, что кричала женщина.

Он пустил коня туда, где мелькнула тень. Влажные ветви кустарника раздвигались, а не ломались, на Даргана сыпался дождь холодных капель. Он не чувствовал холода, но дождь мешал видеть, что происходит – не различить. Смутные силуэты вновь замелькали – сначала на склоне, потом – в небольшой котловине. Спуск был слишком крутым, и конь, оторвавшись от склона, полетел, медленно планируя вниз,– с огненных копыт срывалось пламя, языки его шипели под дождем и гасли.

Дарган не ошибся: внизу среди мокрых кустов мелькнул женский силуэт – юбка из темной шерсти, рукав блузы, длинные намокшие косы. Девушка – Даргану показалось, что она очень молода,– прыгала с камня на камень с резвостью горной козы. Прыгала, но не убегала. Она просто двигалась по кругу – а в центре этого круга сидел огромный красный паук. В западных землях Алкмаара эти твари не редкость, и Дарган знал, что яд коричневых пауков только парализует, но яд красных убивает на месте. Девушка, что прыгала по камням, играла со смертью. Дарган поначалу не мог понять – почему. Потом разглядел на земле, как раз у лап мерзкой твари спеленатое паутиной тело, спеленатое не до конца – всего несколько оборотов толстой лохматой паутины вокруг груди и талии позволяли разглядеть, что на земле недвижно лежит то ли подруга, то ли сестра попрыгуньи. Смелое создание пока умудрялось ускользать от атак страшной твари. Намокшая под дождем одежда облепила тело и мешала двигаться, но все равно девушка умудрялась всякий раз увернуться от удара мощной лапы. При этом она вскрикивала и взмахивала руками, а в правой мелькало лезвие изогнутого кинжала. Мокрые косы тяжелыми змеями взлетали в воздух и падали отважной красотке за спину. На миг Даргану показалось, что еще миг, и страшный паучище схватит добычу за косу и поволочет по земле – но коса кнутом хлестнула по лапе красной твари, и паук с коротким пронзительным визгом попятился.