Величайшие звезды Голливуда Мэрилин Монро и Одри Хепберн - Виталий Вульф

Съемки пошли не так с первого же дня, и в итоге получилось совсем не то, что планировалось. «Тот фильм, который мы сделали, оказался совсем не тем, который мы начинали делать, – признавался Богданович. – Это был фильм скорее об актерах, занятых в нем, чем о персонажах». А потом случилась настоящая катастрофа: фильм еще не успели до конца смонтировать, когда стало известно, что одну из актрис, двадцатилетнюю Дороти Страттен, зверски убил ее муж за то, что Дороти ушла от него к Богдановичу (эта история затем легла в основу фильма Боба Фосса «Звезда «Плейбоя». Девушка-80»). Это событие совершенно заслонило сам фильм. «Это превратило романтическую комедию в нечто сулящее неминуемую трагедию, – рассказывал Богданович. – Теперь единственное, о чем мог думать зритель, глядя на экран, была смерть Дороти».

Все это заставило Одри начать свою жизнь заново. Оглянувшись вокруг, она поняла, что дети выросли – Шон работал ассистентом режиссера в Голливуде, Лука изучал живопись и историю искусств, – а ее муж Андреа Дотти уже давно перестал быть для нее членом семьи. В конце концов Одри нашла в себе силы признать, что ее неудачи в кино волнуют ее больше неудач в семейной жизни, и подала на развод.

Ангел в белом

Во время тяжелого периода развода – он длился больше двух лет – Одри старалась как можно больше времени проводить дома, в обществе младшего сына, матери и любимой собаки. Она выращивала цветы, много гуляла и старалась ни о чем не думать – особенно о будущем. Но однажды она была приглашена на обед, где присутствовал актер и продюсер Роберт Уолдерс, только что перенесший смерть любимой жены – актрисы Мерль Оберон, к слову, на двадцать пять лет старше его. Их неравный, хотя и безгранично счастливый брак был уникальным явлением для Голливуда, где искренние чувства давно стали музейной редкостью, сменившись рекламными трюками, связями по расчету и постановочными поцелуями. Уолдерс искренне переживал смерть жены, и Одри, оказавшаяся за столом рядом с ним, принялась утешать его – она всегда трепетно относилась к несчастьям других и была готова ради них забыть о любых своих проблемах. После недолгого разговора оказалось, что у них много общего: оба голландцы, недавно потеряли близких людей, обладали схожими характерами и темпераментами – они казались идеальной парой. Одри назвала их отношения «дружбой с первого взгляда», а Уолдерс почти сразу же влюбился в нее: ее хрупкость, готовность к самопожертвованию и красота, которой годы придали трагический оттенок, покорили его сердце. Его участие и поддержка помогли ей пережить затянувшийся бракоразводный процесс, который стоил ей огромных сил и нервов, – официально брак Одри и Андреа Дотти был прекращен лишь в 1982 году. Хотя, казалось, сама судьба свела их с Уолдерсом вместе, Одри не торопилась с новым романом – она боялась снова обжечься. Уолдерс терпеливо ждал. Они все чаще появлялись вместе, и уже все видели, насколько близкими стали их отношения. Как это ни странно, но пресса была на удивление тактична в освещении романа Хепберн и Уолдерса. Однажды Одри попросила его приехать к ней в Толошеназ, ей нужно было посоветоваться, – он приехал и остался там навсегда. «Мы с Робби нашли друг друга в ту пору, когда оба были очень несчастны, – рассказывала она в интервью. – А теперь мы оба снова безумно счастливы… Если бы я повстречала его, когда мне было восемнадцать, я бы не сумела его оценить по достоинству».

Роберт был идеальным супругом для нее: он не желал управлять ее жизнью, как Мел Феррер, не хотел тешить свое самолюбие за ее счет, как Дотти, не имел материальных или профессиональных проблем, которые мог бы решить с ее помощью. Это было настоящее родство душ, нашедших друг друга после многолетних странствий. Брак они решили не заключать – они не чувствовали в этом необходимости. «Нет никаких причин, мешающих нашему браку, – объясняла Одри позднее, – но мы очень счастливы и без него».

Наконец Одри нашло то счастье, которое так долго искала. Одри и Роберт вместе с детьми уединенно жили в Толошеназе, изредка выбираясь на кинофестивали и приемы. Они жили размеренно, как супруги с многолетним стажем: вставали в шесть утра, много гуляли, вели длинные беседы, иногда принимали гостей. У них было несколько собак, с которыми Одри обожала возиться. Она все еще курила, иногда позволяла себе немного виски и из-за худобы выглядела немного старше своих лет.

Единственное, что омрачило жизнь Одри, – смерть ее матери, скончавшейся в августе 1984 года. Последние годы она прожила в La Paisible, где Одри преданно за ней ухаживала. «Я была счастлива принять заботу о ней, – рассказывала Одри. – Так печально, когда людям приходится умирать вдали от дома». Гроб с телом матери она переправила в Голландию – по ее мнению, баронесса должна была покоиться в родной земле.

Спокойная жизнь в швейцарской глуши долгие годы была пределом мечтаний Одри, но она не могла полностью удалиться от мира: ее навещали друзья, ей до сих пор присылали приглашения и сценарии, и иногда она даже снималась – для развлечения, как в телефильме «Любовь среди воров», веселом и никчемном телекапустнике, или в память о друзьях, как это случилось с фильмом в память об Уильяме Уайлере – режиссере ее первого настоящего фильма «Римские каникулы», том самом человеке, кто открыл ей дорогу к мировой славе. А осенью 1987 года Одри согласилась принять участие в благотворительном гала-концерте в пользу ЮНИСЕФ – и по окончании концерта она задумалась о том, не может ли она сделать еще что-нибудь для этой организации. Возможно, ее собственные детские воспоминания, за много лет потеряв остроту, преобразились в желание помочь тем, кто, как и она когда-то, нуждался в помощи – еде, лекарствах, дружеском участии. Сначала она отправилась в мировое турне вместе с Всемирным филармоническим оркестром – одно ее имя привлекло на концерты тысячи зрителей, – а позже она была включена в группу послов доброй воли. Ее единственным условием было разрешение Роберту Уолдерсу сопровождать ее, причем ездил он за свой счет, а Одри, командировки которой оплачивались из фондов ЮНИСЕФ, экономила буквально на всем, с гордостью сдавая после поездок сэкономленные деньги. В качестве посла ЮНИСЕФ Одри Хепберн объездила более ста стран: она не только собирала деньги для ЮНИСЕФ, но и лично сопровождала гуманитарные грузы по самым бедным странам, зачастую в районах военных действий. Возможно, Одри делала это в память о тяжелейших временах, пережитых ею в оккупированной Голландии. Одри говорила: «Парадокс, но ведь все последние годы я сидела дома только из-за детей. А вот теперь ради детей я путешествую по всему свету». Ей очень пригодилось ее знание языков – Одри говорила на английском, итальянском, французском, немецком, голландском и немного по-испански. Роберт Уолдерс сопровождал ее повсюду, занимаясь организационными вопросами. «Очень, очень немногие кинозвезды могут соперничать с Одри в искренности, – рассказывала журналистам глава отдела ЮНИСЕФ Криста Рот, – или выполнять свои обязанности, не вызывая у вас подозрений, что все это они делают ради собственной выгоды. Но Одри делала много очень сложной работы». Забыв о том, что она не любит давать интервью, Одри теперь раздавала их сотнями; однажды в Вашингтоне, куда приехала с программой помощи Эфиопии, она дала пятнадцать интервью за день. «У меня едва хватало времени на сон и еду», – вспоминала Одри. Но она была готова на все, лишь бы это помогло собрать для нуждающихся лишнюю сотню долларов. Она подписывала тысячи открыток и благодарственных писем, принимала участие в сотнях ток-шоу и пресс-конференциях, раз за разом убеждая людей, что миллионы нуждаются в их помощи. «Спасти одного ребенка – великое благо. Спасти миллион детей – это дар Божий», – повторяла она.