Маша без медведя - Ольга Войлошникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ого, «Кондитерский дом Фёдорова»! — прокомментировала Маруся, наблюдающая за моими эволюциями. — Самая дорогая мануфактура сладостей, между прочим.
— Надо же.
Я подумала, что зря эта женщина (скорее всего, небогатая) потратилась на такой дорогой гостинец. С другой стороны, меня возьмём. Если бы кто-то помог мне спасти умирающего Баграра, разве я не готова была бы что угодно отдать? Наверное, для этой матери её дар был почти таким же значимым, как две лепты той вдовы, про которую я недавно читала.
И самое главное — столь щедрый и искренний подарок означал, что мальчику стало лучше! Эта мысль переключила меня с меланхоличного настроения на бодрое:
— Попробуем?
Коробочка оказалась разделена на целую кучу отдельчиков, в которых лежали засахаренные ананасовые колечки, мелкие сушёные мандаринки, цельные вишни без косточек, пластинки киви, какие-то жёлтые ягодки, лимонные дольки и неопознаваемые на первый взгляд плоды, нарезанные кубиками или полосочками.
— От сладкого ошалеем, — выдала вердикт Маруся.
Да уж, наесться сплошного сахара без запивки представлялось не очень удачной перспективой.
— Погоди, я сейчас.
Я вышла в коридор и спустилась в кухню — было открыто, и даже окно раздачи, при воспитанницах обыкновенно задвинутое, стояло настежь. Постучала по металлическому подоконнику, из-за кастрюль тут же возник графский «поварёнок» и настороженно спросил:
— Чего изволите?
Ну, усы и впрямь бравые, завитушками. Я мило улыбнулась и чуть-чуть добавила внушения в слова:
— Любезный, сделайте мне две кружки чёрного чая с молоком. Горячего. На подносике.
Чай появился почти мгновенно, я приняла подносик и сказала, немного усилив воздействие:
— Благодарю. Вы меня не видели, — благополучно накинула тень и поднялась в свою спальню.
Маруся, увидев чай, удивилась страшно:
— Как ты смогла?
— Попросила вежливо. Только ты — никому, это секрет!
— Ясно-понятно!
Мы устроили себе пир горой, перепробовав всё подряд, а потом я вспомнила про маленький кулёк. В кульке оказались бусинки, россыпью — самые разные, большие и маленькие, всяческих цветов, но все прозрачные. Вот это богатство! Я тут же решила, что как только мы цукаты окончательно доедим, я эти бусинки в жестяную коробку и рассортирую. По размерам, по цветам, а, может, ещё как-нибудь придумаю.
— Симпатично! — дипломатично сказала Маруся.
— Ты не представляешь, насколько, — пробормотала я.
Если связать простой шнурок-полосочку из мягкой шерстяной пряжи, да пришить на неё несколько бусинок… скажем, три: одну побольше, по центру, и две дополнительно, чтобы первоначальный эффект мощнее был — это ж насколько более ёмкая штука получится, чем любая просто шерстяная! Лучше, чем целое ручное одеяло будет работать. Лишь бы случай не совсем запущенный, когда всё уже на волоске висит.
К отбою у меня была готова первая такая повязочка. Пока бусинки пришивала — потихоньку пела про «месяц багрянцем» — надстраивала над камешками энергетические вороночки. Страшно я собой гордилась за это изобретение. Худо-бедно, а накопитель будет подпитываться даже и без участия мага, помаленьку собирать природную ману. Ну, разве я не гений? И это при том, что артефакт замаскирован «магией внутрь» и снаружи выглядит почти детской безделушкой. А если возвращаться к вчерашним сравнениям с пробитыми воздушными шарами, для детей мои браслетики будут именно заплатками. На взрослых такое сработает не всегда — или далеко не сразу, не так эффективно и не так очевидно, хотя моё новое изобретение и давало продлённый лечебный эффект. Но для детей!..
Я завязала браслетик себе на запястье, бусинками к телу, чтобы быстрее энергию через меня впитывали. Буду носить, пока не наполнится под завязку, а пока ещё наделаю.
Более того, теперь я совершенно спокойно могла носить в карманах несколько небольших моточков шерсти и крючок, чтобы при случае вязать между делом и не тратить на это большие отрезки времени. Вот, к примеру, повезут нас вечером в театр или на концерт… Да даже пока паузы да антракты, да в автобусе ехать будем — я с десяток этих браслетиков-шнурков свяжу!
И, между прочим, с таким же успехом во второй карман можно бусины положить и катушку ниток с иголкой, ножнички маленькие. В общем, мастерить эти накопители в свободные минутки, а в часы самостоятельных занятий записки по магии составлять или рисовать. Рисование у меня в совсем ушло на задний план, а это неправильно, надо хоть пару дней в неделю настраиваться. А читать и вечерами можно, в личное время. Шторки задёрнул, лёг да читай. Если только тебя на внеплановое энтузиастическое занятие по танцам не позовут.
Дверь учебки распахнулась, и девчонки впятером закричали:
— Ма-аш! Иди танцевать!
Ну вот…
СКАЗКИ
Двадцать пятое сентября, вторник.
На втором уроке пришла Дуся и забрала меня на индивидуальное занятие по русскому.
— Знаешь, Маш, я думаю, мы ошибочно начали литературное повторение с программы второго отделения. Я посоветовалась…
Дуся торжественно положила передо мной стопку совсем тоненьких книжек.
— Это что? — удивилась я.
— Это фольклорный материал, на основе которого строится программа для начальных классов.
Ага.
— А потом мы можем написать сочинение о поэтических образах русских сказок, — бодро предложила Дуся.
— Нет уж, знаешь, давай пока что без сочинений, — остановила этот поток инициативы я.
Знаю я вас! Только согласись, и будешь одну ерунду за другой сочинять, а мне ещё магию восходящих потоков дописывать…
— Ты же слышала: врачи мне чрезмерную нагрузку запретили. Так что ты мне лучше объясни сегодняшнее правило, а потом я сколько успею, за урок прочитаю.
Дуся, по-моему, немножко расстроилась, но настаивать не стала, объяснила урок и ушла. А я успела за сегодня освоить программу литературы за девятый (самый начальный, если вы вдруг забыли) класс гимназии. Наполовину он состоял из стишков и народных песенок, а наполовину — из поучительных рассказиков и опять же народных сказок.
Больше всего поразила меня сказка про Машу и медведя. Да это ж моя история! Главное, и домой меня Баграр сам отправил, в точности как тот мишка. Только вот не встретили меня ни бабушка, ни дедушка… Надо ж было так ошибиться и закинуть меня назад во времени… Почему всё так?
Эти мысли привели меня в меланхолическое настроение, и три оставшихся до обеда урока я вязала браслетики и пришивала на них бусинки. Навязала их себе на оба запястья, прямо как дочь папуасского вождя. Если бы не чулки, я бы и ноги тоже задействовала — какая, собственно, разница? Лишь бы к телу прикасались, чтоб зарядка активнее шла.
А вот на прогулке…
ЕЩЁ ПОСЕТИТЕЛЬНИЦА
Только выйдя на улицу, я сразу её увидела. Женщина стояла у забора, прижимая к себе кулёк, обмотанный серым пуховым платком. Девочки-семнашки выпархивали в осенний сад, обсуждая предстоящий музыкальный вечер, смеялись о чём-то, и этот беззаботный смех настолько контрастировал с отчаянием в лице этой женщины, что я сразу поняла: ко мне. Я отгородилась от одноклассниц тенью и подошла к забору.
— Что у вас?
— Вы… Вы Маша?
— Да, да, говорите.
Потом я, наверное, привыкну к этим попыткам людей пересилить своё горе, но пока… пока было очень больно.
— Сказали — надежды нет, — прошептала она и сильно закусила губу.
— Ручку, — я задрала рукав плаща и начала расстёгивать манжет платья, — ручку ему выпростай.
И пока обвязывала тоненькое, как прутик, запястье, пока, направляя в тельце целительный энергетический поток, держала в пальцах тоненькие кукольные пальчики — я потихоньку пела вслух молитву призыва Духа Святого — «Царю Небесный». Да Боже мой, вы не представляете, я когда её услышала и прочитала историю — это же уму непостижимо! Она же сильнее любых магических формул концентрации энергии! Непосредственно Бог отправляет в мир свой божественный огонь. Я верила, что должно помочь. Не может не помочь!
— Теперь ты, — я видела, что мать измучилась и, скорее всего, не спит ночами. Сама худая, под глазами вон сине. — Руку давай. Не снимай, пока болезнь не отойдёт. Да после не выбрасывай! Можешь постирать и сложи у икон. Если заболеешь сама или из близких кто — повязать с молитвой, бусинками к телу, как выздоровеет человек — снова к иконкам убрать.
Её шнурочек был утрешний, только наполовину заряженный, но для переутомления его должно было хватить. Да и потом, он же сам
